Самоцветный быт - Михаил Афанасьевич Булгаков

class="p1">– Никак нет.

– Ну, а все-таки сочувствуешь ведь? – осведомился государь император и при этом улыбнулся так, что у Хвостикова по спине прошел мороз градусов на 5.

– Отвечай не заикаясь, к-каналья, – посоветовал сзади голос.

– Я немножко, – ответил Хвостиков, – самую малость…

– Ага, малость. А скажи, пожалуйста, дорогой Хвостиков, чей это портрет у тебя на грудях?

– Это… Это до некоторой степени т. Каменев, – ответил Хвостиков и прикрыл Каменева ладошкой.

– Тэк-с, – сказал государь император. – Очень приятно. Но вот что: багажные веревки у вас есть?

– Как же, – ответил Хвостиков, чувствуя холод в желудке.

– Так вот: взять этого сукиного сына и повесить его на багажной веревке на тормозе, – распорядился государь император.

– За что же, товарищ император? – спросил Хвостиков, и в голове у него все перевернулось кверху ногами.

– А вот за это самое, – бодро ответил государь император, – за профсоюз, за «Вставай, проклятьем заклейменный», за кассу взаимопомощи, за «Весь мир насилья мы разроем», за портрет, за «До основанья, а затем…» и за тому подобное прочее. Взять его!

– У меня жена и малые детки, ваше товарищество, – ответил Хвостиков.

– Об детках и о жене не беспокойся, – успокоил его государь император. – И жену повесим, и деток. Чувствует мое сердце и по твоей физиономии я вижу, что детки у тебя – пионеры. Ведь пионеры?

– Пи… – ответил Хвостиков, как телефонная трубка.

Затем десять рук схватили Хвостикова.

– Спасите! – закричал Хвостиков, как зарезанный.

И проснулся.

В холодном поту.

1925

С наступлением темноты

В нашем Саратовском Доме труда и просвещения (клуб железнодорожников) происходят безобразия при постановке кино. С наступлением темноты хулиганы на балконе выражаются разными словами, плюют на головы в партер. Картины рваные, а кроме того, механик почему-то иногда пускает их кверху ногами.

Рабкор

Яков Иванович Стригун со своей супругой променяли два кровных пятака на право посмотреть чудную картину «Тайна склепа» – американскую трюковую, с участием любимицы публики.

– Садись, Манечка, – бормотал Стригун, пробираясь с супругой в 20-й ряд.

Манечка села, и в зале свет погас. Затем с балкона кто-то плюнул, целясь Манечке на шляпку, но промахнулся и попал на колени.

– Не сметь плевать! Хулиганы, – вскричал Стригун, как петух.

– Молчи, выжига, – ответила ему басом тьма с балкона.

– Я жаловаться буду! – крикнул Стригун, размахивая кулаками в темноте и неясно соображая, кому и на кого он будет жаловаться.

– Если не замолчишь, плюну тебе, мне твоя лысина отчетливо видна, отсвечивает, – пригрозила тьма.

Стригун накрылся шапкой и прекратил войну.

На экране что-то мигнуло, раскололось надвое, пошел темными полосами дождь, а затем выскочили огненные и неизвестно на каком языке слова. Они мгновенно скрылись, а вместо них появился человек в цилиндре и быстро побежал, как муха по потолку, вверх ногами. Крышей вниз появился дом, и откуда-то из потолка выросла пальма. Затем приехал вверх колесами автомобиль, с него, как мешок с овсом, свалился головою вниз толстяк и обнял даму.

Дружный топот потряс зал.

– Механик, перевернись! – кричала тьма.

Яркий свет залил зал, потом стемнело и на экран вышел задом верблюд, с него задом слез человек и задом же помчался куда-то вдаль. В зале засвистали.

– Задом пустил механик картину! – кричали на балконе.

На экране вдруг лопнуло, как шарообразная молния, и затем под тихий вальс на экране выросла вошь величиной с теленка.

– Вот мерзость, – сказала в ужасе Манечка, – и к чему она в склепе, не пойму?

К первой вши прибавилось 7 новых, и они с унылыми мордами, шевеля лапками, понесли гроб. Рояль играл мазурку Венявского. В гробу лежал человек, как две капли воды похожий на Стригуна. Манечка охнула и перекрестилась, Стригун побледнел. Выскочила огненная надпись:

«Вот что ждет тебя, железнодорожник, если ты не будешь ходить в баню и стричься!»

– И бриться! – завыл балкон, – скинь вшу с экрана! Вшей вчера видали, даешь «Тайну склепа»!

Музыка заиграла полечку. Выскочили слова «Чаплин женился!» и опять исчезли. Вместо них показались на потолке ноги в белых гетрах. Потом все исчезло с экрана. Несколько мгновений сеялись какие-то темные пятна, затем и они пропали. Вышла маленького роста личность в куцем пиджаке и объявила:

– Сеанс отменяется, так как у механика перегорели угли.

Зал приветствовал его соловьиным свистом, и публика, давя друг друга, кинулась к кассе.

Возле нее еще долго бушевала толпа, получая обратно свои пятаки.

1925

Ряд изумительных проектов

Подарок Лукича

Иногда людям нечего бывает делать, хотя бы даже и на транспорте. И вот Лукич сочинил в редакцию «Гудка» письмо:

«Хочется многое вам привезти в подарок ко дню 12-го марта, дню самодержавия…»

Такое громкое начало крайне всех заинтересовало. «Придумал Лукич подарочек», – подумали все. Что же он придумал? Оказывается, подарить ему нечего, поэтому подарил свой собственный проект.

«Для того, чтобы все знать без волокиты и справок о пишущем товарище, необходимо, по-моему, в дальнейшем установить цвет чернил для подписи, дабы знать, кто откуда, чей такой, и присвоить:

– партийному – красный цвет,

– кандидату – зеленый цвет,

– беспартийному – фиолетовый,

– а лишенному избирательных прав – черный цвет».

Вот спасибо вам за подарок! Продолжаем этот список:

– уголовным – химический карандаш,

– женатым – карандаш обыкновенный,

– лысым – цветной карандаш.

Но кроме шуток, фиолетовыми чернилами отвечаю вам, Лукич:

– Совершенно невыносимую чепуху вы придумали.

Кроме того, почему-то ваше письмо написано черными чернилами. Сами подумайте, какой из этого можно сделать вывод, согласно вашему проекту.

Как истребить девиц на транспорте

Корреспондент рожден был хватким:

«Машинистка Икс, таких-то дорог, девица, прижила ребенка с гражданином Игрек и по суду получает от него 20 руб. в месяц, неся прежнюю службу.

Я ничего не имею против наказывания таких граждан, как Игрек, – заносчиво пишет автор проекта, – но при чем тут транспорт, дающий отпуска для родов, отлучки для кормления ребенка и т. п.?

Как работающий в НОТу и в производственных комиссиях, я считаю, что на транспорте в связи с сокращением штата должны остаться лишь вполне работоспособные агенты, каковыми не могут быть ни девицы-матери, ни жены служащие».

Далее, работающий в НОТу пишет что-то, чего нельзя понять… Вероятно, смысл таков, что девиц нужно вышибать с транспорта начисто.

Не бойтесь, девицы, ничего с вами не сделает лихой корреспондент.

Несознательный автомат

«На ст. Гомель-пасс. Зап. дорог у входа в пассажирский зал стоит автомат, выкидывающий за 15 коп. перронный билет».

Оказывается, автомат этот негодяй: