Нарусэ собирается захватить мир - Мина Миядзима

Еще к ней обратилась какая-то женщина возле магазина: «Я тебя все время вижу в передаче». Значит, ее запомнили как минимум три жителя префектуры.

– Почему ты решила туда ходить? – спросила я.

Нарусэ, поправив маску, ответила:

– Наверное, чтобы запомнить это лето.

Из-за коронавируса в этом году школьные мероприятия либо отменяли одно за другим, либо сокращали. Я хожу в кружок бадминтона, но от проведения летних соревнований отказались, да и тренировки в каникулы устраивали только в первой половине дня. Летние каникулы тоже сократили до трех недель – с первого по двадцать третье августа, – так что само лето превратилось во что-то неосязаемое. Закрытие универмага стало для нас главным событием.

– Придешь еще?

У меня возникла мысль помочь подруге в создании воспоминаний, но в такую жару никуда выходить не хотелось.

– Если смогу, – сказала я, и она явно обрадовалась.

– Тогда надень это.

Нарусэ протянула мне форму «Сэйбу Лайонз». На спине оказался номер три и фамилия ЯМАКАВА.

– Ты что, специально купила два комплекта?

– На всякий случай.

Я поколебалась секунду, но форму взяла.

После трех выходных подряд, одиннадцатого августа, я надела футболку с надписью ЯМАКАВА и встала перед входом в универмаг «Сэйбу-Оцу». Побоявшись, что в солнцезащитных очках буду бросаться в глаза еще больше, чем Нарусэ, решила обойтись без них.

Съемочная группа сделала вид, что не замечает нас, но мне показалось, что над ними появилось облачко, как в комиксах, с надписью: «Еще одна!»

Судя по всему, проигнорировав Нарусэ в первый день, они задали некий стандарт. Если бы они сразу заняли дружелюбную позицию, сегодня наверняка спросили бы, хотя бы из вежливости: «О, ты с подружкой?»

Впрочем, не могу отрицать и вероятность того, что она сама избегала контакта с телевизионщиками. Я решила не докапываться до истоков проблемы и встала у главного входа в универмаг, подальше от подруги, соблюдая социальную дистанцию.

Сегодня интервью брали у женщины постарше. Наверняка им нужны были пожилые люди, у которых было гораздо больше связанных с магазином воспоминаний, чем у нас, молодых.

После съемок мы посмотрели запись у меня дома. Пока мы стояли там, я не замечала, что покупатели нас обходят. Мы им явно мешали, поэтому я решила, что завтра Нарусэ, как обычно, встанет у табло, а я немного поменяю позицию.

В «Твиттере» никто не писал о «Широком обзоре», и я расстроилась. Кажется, в глубине души я надеялась, что кто-то меня заметит. Но Нарусэ уверенно заявила:

– «Широкий обзор» смотрят в основном бабульки.

Потом она предложила:

– Кстати, а не получится написать что-нибудь на масках? Рекламу или какое-нибудь послание?

Она вытащила линейку, приложила ее к маске на лице и спросила у меня размеры.

По вертикали было примерно двенадцать сантиметров, а по горизонтали – около восемнадцати.

– Да уж, ничего важного тут не поместится.

Я предложила взять веера, какие носят фанаты бой-бендов компании «Джонниз», но Нарусэ возразила, что не стоит сильно надеяться на аксессуары.

– Важно эффективно использовать маски. Людям придется еще долго в них ходить, так что нужно выжать из этого все возможное.

Двенадцатого августа на маске Нарусэ появилась надпись в две строчки: «Спасибо, “Сэйбу-Оцу”». Маска повторяла изгибы лица, поэтому первый и последний иероглифы названия не было видно, но по контексту можно было догадаться.

Сегодня мы встали, сохранив дистанцию, но чуть изменив свои позиции согласно вчерашней договоренности. Какой-то мальчик – явно ученик начальной школы – показал пальцем на Нарусэ и крикнул: «Смотри, у нее “спасибо”!», но женщина – видимо, его мать – взяла его за руку и быстро увела внутрь универмага.

Дома я проверила запись. Было понятно, что на маске Нарусэ что-то написано, но иероглифы было не разобрать.

– Маска маленькая, лучше ограничиться двумя иероглифами. Или логотип нарисовать, – сказала я.

Она кивнула:

– Да, неплохо было бы взять логотип «Макдоналдса», или «Найк», или «Эппл».

Я не думала, что мировые гиганты захотят размещать свою рекламу на маске моей подруги, но ясно было, на какой масштаб она нацелена.

Тринадцатого августа Нарусэ написала на маске: «Благодарю!» В записи был момент, когда ее крупное изображение появилось в уголке экрана, и иероглифы были отчетливо видны.

– Значит, два иероглифа отлично помещаются.

Однако двумя иероглифами мало что можно передать. «Благодарю» было неплохой идеей, но на лице Нарусэ выглядело подозрительно, навевая мысли о новых религиозных сектах. Так что мы пока отложили идею эффективного использования масок.

В «Твиттере» уже знакомый мне Такуро написал: «Теперь девочек “Лайонз” стало две». Я почувствовала, что в груди стало горячо: то ли от радости, то ли от стыда.

– В интернете мало кто пишет. Пусть даже у «Широкого обзора» зрителей совсем немного, если из 1 400 000 жителей префектуры Сига программу посмотрит одна десятая процента, это будет 1400 человек! Хотя бы несколько из них нас наверняка заметили.

Во время съемок я не думала о том, что по ту сторону экрана есть зрители. Теперь же при мысли о том, что они видят нас в форме «Лайонз», я почувствовала небывалый подъем.

Четырнадцатого августа мы встретились с Нарусэ по пути в универмаг, но, добравшись до него за пять минут до начала передачи, не увидели съемочную группу.

– Они что, отменили прямые эфиры?

Несмотря на жару, я почувствовала, как холодеют руки и ноги. Не обращая внимания на мое волнение, Нарусэ молча рассматривала схему магазина.

– Наверное, наверху.

И мы с ней поехали на лифте на седьмой этаж. Пройдя через фуд-корт, мы увидели стенды фотовыставки «44 года истории универмага “Сэйбу-Оцу”» и съемочную группу. Я заметила, как диктор с микрофоном отвел глаза, завидев нас. Нарусэ накинула форму и, поискав место, откуда она наверняка попала бы в кадр, встала перед стеной с фотографиями.

Я тоже надела форму и стала рассматривать снимки. Выцветшее увеличенное фото показывало «Сэйбу-Оцу» сразу после открытия. Просторный отдел продуктов, изысканные кафе, исчезнувший к нашему времени многофункциональный холл на шестом этаже, объединяющее шестой и седьмой этаж огромное пространство в виде озера Бива, «Птичий рай», где летали птицы. Везде полно людей. В «Сэйбу-Оцу», который я знала, всегда было тихо. Это объясняли тем, что посетителей переманил к себе «Ион-молл» в Кусацу, или тем, что увеличился объем интернет-торговли. Все люди на фотографиях чему-то радовались. Будет ли у меня когда-нибудь такое же лицо в торговых центрах?

Пока я увлеченно разглядывала снимки, съемки закончились. Нарусэ уже сняла форму.

– Я еще немного посмотрю, – сказала