#Издержки изоляции, или Лето 2020, которого не было - Ирина Борисовна Оганова

– Я вот что подумал… – Он подошёл поближе к Андрею и по-свойски положил ему на плечо тяжёлую руку. – Как это у меня так получилось в жизни, что те, кого я полюбил, предали бессовестно? А других, которые, как кошки, вокруг меня ползали, я всерьёз никогда не принимал, и не трогали меня ихние слёзы и сопли…

– Ну это уж тебе разбираться. В этом вопросе я тебе не советчик. Сам, как видишь, в непонятной ситуации оказался. Спасибо тебе, что не дал сгинуть, я бы помер один на один со своими мыслями.

Андрей брёл к крыльцу, вслух разговаривал с Одуванчиком, корил её за бездушный поступок, объяснялся ей в любви, а вдали за соснами вставало солнце и ночи как не бывало. Измучившись вконец, под парами коньяка он вырубился и проспал до двух дня. Голова, к удивлению, не болела, и на сердце стало не так мерзко. Полного понимания, что делать, ещё не сложилось, решил сначала добить хандру и сходить погулять, потом по настроению позвонить знакомым питерцам и рвануть в город. С бодуна вроде прорезался аппетит, и он спустился в столовую. Сидеть за столом одному было невыносимо, Андрей хмурился и на любое предложение Дили приготовить что-нибудь особенное отвечал короткое «Не хочу!». В него влезла чашка крепкого кофе с молоком и одна печенюшка, на которую он водрузил ложку клубничного варенья, как делала Настя, и тут же в двух местах заляпал скатерть. «Она не такая, как все, единственная… И что может понимать такой грубый мужик, как Степан! Ещё додумался следить за ней! Господи! Ну где ты?! Только не потеряйся, умоляю тебя!»

Андрей по-быстрому собрался на прогулку, дал распоряжения Диле, если вдруг приедет Анастасия, немедленно сообщить ему. «Если вдруг» было сказано не с оттенком сомнения, а с полной убеждённостью, что она вернётся. На всякий случай всучил Диле пятёрку, если Одуванчик приедет на такси и у неё не будет денег рассчитаться. Это было маловероятно, но ему хотелось предусмотреть всё. Непонятно, откуда взялась уверенность, что она сегодня обязательно появится, и эта уверенность вселяла оптимизм и надежду.

Небольшая разлука лишь подтвердила его настоящие, далеко не поддельные чувства. Она нужна ему, а он нужен ей, и они оба это понимают, и ничего плохого произойти не может. Андрей вышел на улицу, с наслаждением вдохнул полной грудью симфонию запахов раннего лета, потянулся, похрустел костяшками и уже приготовился трусцой побежать к калитке, а дальше по Курортной в сторону Зеленогорска, как позвонила Варвара и настоятельно попросила разобраться с рядом неотложных дел. Он грубо выругался и вернулся в дом. Всё заняло около часа, и Андрей уже закрывал комп, как прямо перед собой увидел лицо Дили и не узнал её.

– Что-то случилось?

Диля показывала пальцем по направлению к главному входу в дом и мычала, собирая звуки в членораздельные слова.

– Там… Там… Там Настя! Приехала…

Осознание того, что она пытается донести, пришло не сразу, он был весь сосредоточен на странном выражении её лица и порядком испуган. Когда наконец въехал в суть сказанного, вскочил и чуть не сбил Дилю с ног.

На парковке вплотную к его машине ровненько встал сверкающий белоснежный «бентли континенталь». У открытого багажника копошилась стройная фигурка девушки в облегающих джинсах, на каблучках и в коротенькой курточке. Прямые рыжие волосы струились по спине, и сначала он решил, что это Соня каким-то образом разыскала его и прикатила без приглашения. Смущали лишь навороченный «бентли», огненный цвет волос и то, что Соня, устав писать длинные послания, давно затихла, не подавая признаков жизни, впервые найдя в себе силы обидеться. Рядом с псевдо-Соней возвышался Степаныч и помогал вытаскивать из багажника вещи: дорожную сумку Louis Vuitton на колёсах и множество пакетов. Андрей подошёл ближе и, как по команде, они обернулись: Стёпа с неприветливым лицом, напоминающий медведя, которого разбудили во время зимней спячки, и Настя с хитрющей улыбкой в ожидании реакции на своё невероятное преображение. Андрей онемел: это была, конечно, она, но вовсе не Одуванчик – чужая, он не знал её такой и не хотел знать. Сначала Настя растерялась, растерянность сменилась удивлением, и вскоре во всём наметились признаки недовольства.

– Что с волосами? – с трудом выдавил из себя Андрей.

Это был просто вопрос, в нём не было ни укора, ни сожаления, ни восторга, словно по большому счёту ему абсолютно всё равно, куда делись её забавные кудри-спиральки. Глаза Анастасии были ярко подкрашены, а тон на лице полностью перекрывал веснушки. «Глупая, убила всю красоту!»

Настя, как заводная кукла, переводила взгляд с Андрея на Степаныча и, видимо, гадала, как вести себя, такой встречи она точно не ожидала и пошла в наступление.

– А в чём, собственно говоря, дело?! Выпрямляю иногда! Мог бы и поздороваться. Тебе не нравится? Так и скажи! Что-то ещё не зашло? Ты же воротил морду, когда увидел меня в первый раз! И что теперь не так? Это у тебя от изоляции крыша поехала!

– Настя…

Андрей пытался возразить, но она не дала ему закончить и гордо направилась в дом, следом за ней, выразительно пожав плечами, засеменил Степаныч, обвешанный вещами. Стёпа растворился за входной дверью и вскоре выскочил наружу, где застал Андрея на том же месте и в той же позе.

– Во даёт! Я говорил тебе! Ещё та штучка! – зашипел Стёпа и неожиданно примолк – сам впал в ступор от увиденного. Потом собрался и рассудительно начал наставлять Андрея: – Это так оставлять нельзя! Иди и разузнай всё в подробностях. В мельчайших. А то опять чего-нибудь насочиняет.

– Не говори глупости! – возмутился Андрей. – Совсем меня за дурака держишь?! Вот сейчас пойду и заставлю всё рассказать, как есть. Почувствую, что опять врёт, – выгоню к чёртовой матери!

Настины вещи остались стоять в прихожей, а она сидела за столом на кухне и ждала, пока Диля заварит чай. Неизменная креманка с клубничным вареньем уже стояла на столе, как и розетка с чайной ложкой. Настя аккуратно положила несколько ложек варенья в розетку, не оставив ни единого пятнышка на скатерти. «Какие разительные перемены!» – ухмыльнулся Андрей. Он наблюдал за ней, не в силах присесть рядом, как будто его пригвоздили к паркету и заодно лишили возможности шевелиться. Диля старалась делать всё так бесшумно, что от своего старания неловко схватилась за горячую чашку, не удержала, и она с грохотом ударилась об пол, раскололась на две ровные части, забрызгав всё вокруг. Из чайной лужи в разные стороны