Почти 15 лет - Микита Франко

и Лев, чтобы отвлечь его, спросил:

- Так что там про скелеты?

- А! – вспомнил Ваня и начал перескакивать с плитки на плитку. – Скелет-иссушитель может подбирать мечи и броню, его сложно победить, потому что его нельзя отравить ядом, например.

- А чем он отличается от обычного скелета? – спросил Лев, следя за сыном, как за качающимся маятником.

- Он вооружен каменным мечом и может подбирать другие мечи, а обычный скелет вооружен луком, - Ваня изобразил стрельбу из невидимого арбалета. – Скелет-иссушитель не может поднять лук, но может им пользоваться, если его вооружить с помощью специальной команды, он будет стрелять горящими стрелами. Пиу-пиу-пиу!

- И он тоже живёт в Незере?

- Нет, они обычно живут в Верхнем мире.

- Это хороший мир?

- Это игровой мир, то есть основной.

Лев перевёл взгляд на крыльцо: Мики уже скрылся в подъезде, а его подружка переходила на другую сторону дороги. Он кивнул Ване:

- Идём.

Младший, взяв Льва за руку, поскакал рядом. Сказал, запрокинув голову:

- Лев?

- Что?

- Если хочешь, можешь поиграть со мной.

Не то чтобы он хотел, скорее так – изображал участие, но ответил:

- Давай.

Ваня подпрыгнул выше, чем обычно:

- Ура! Ты сегодня добрый!

- А обычно злой? – хмыкнул Лев.

Ваня неопределенно ответил:

- Обычно ну такой.

Нифига себе – «ну такой». Да если бы не он, они бы умерли от голода – это ли не доброта?

Дома они с Ваней сделали вид, что не видели никаких поцелуев, а Мики сделал вид, что ни с кем не целовался. На вопрос Льва: «Чем занимался?», он ответил:

- Да так, читал…

Ваня фыркнул. Лев на него шикнул. Мики растерянно посмотрел на обоих.

В спальне Лев поменял белую футболку на черную, и только тогда задумался: как Слава узнает, что сегодня он отказался от рубашки и брюк? Лев же не психопат (не настолько психопат, как пытается его выставить Слава), он не носит белые рубашки в квартире, и тем более не готовит в них ужин, брызгающий во все стороны с раскаленной сковороды. Когда Слава вернется домой, Лев будет выглядеть для него как обычно, но он должен знать, что вообще-то он сегодня был необычным.

Он подозвал Ваню на кухню и заговорщицки попросил:

- Можешь сказать папе, что я сегодня ходил с тобой в больницу не в рубашке?

- Зачем? – не понял мальчик.

Лев, поразмыслив, решил, что просьба странная, как ни крути, а любые выдуманные причины сделают её ещё страннее. Поэтому он назвал настоящую:

- Хочу, чтобы он заметил, как я меняюсь.

Ваня посмотрел на него очень серьёзно, как будто всё понял, но, когда пришёл Слава, сделал всё так, как будто ничего не понял.

В шесть часов вечера, когда щелкнула замком входная дверь, Лев услышал звонкий голос младшего сына из коридора:

- Привет, Слава, - сказал он. – Лев просил передать, что сегодня он ходил со мной в больницу не в рубашке… О, а что в пакете, ты купил мне что-нибудь? О-о-о, мармеладные мишки!..

Мики, прошмыгнув в гостиную, глянул на Льва с глумливой усмешкой:

- Что, Ваня провалил задание?

- Надо было тебя попросить, - цыкнул Лев.

- Да, я бы сказал, что ты ходил без рубашки.

Конечно, Слава не впечатлился. Сначала он едва сдерживал смех, и у Льва появилась надежда, что этот ребяческий поступок их примирит (каждый раз, когда Лев делал что-то глупое или смешное, Слава смягчался), но потом он, напустив строгости в голос, сообщил, что «смена рубашки на футболку не решит наших проблем».

- Но я пытаюсь…

- Ты пытаешься не в ту сторону.

- А в какую надо?

- Я уже говорил.

Когда Слава опустился рядом, на диван, на его лицо упала солнечная полоска света, пробивающаяся через щель в жалюзи. Он сощурил глаза, и Лев заметил, как перламутрово блестят тени на веках и блёстки на щеках. Прижавшись щекой к спинке дивана, он наблюдал за этим целую минуту, прежде чем сказать: - Тебе очень идёт.

Слава хмыкнул, явно не поверив.

- На прошлой неделе это было «гадостью», - напомнил он.

- Да не будь таким злопамятным!

Слава непримиримо посмотрел на Льва.

- Вот поэтому тебе и нужна помощь, - веско заключил он.

Почувствовав, как начинает накаляться обстановка, Лев попытался сменить тему:

- Кстати, насчёт Мики. Не думаю, что ему нужна помощь.

Слава нахмурился:

- Почему?

- Ну, у него появилась девушка. И они целовались. Значит, всё хорошо, да? Разве люди, которых насиловали, продолжают жить как ни в чём ни бывало?

- М-м-м, - скептически протянул Слава. – Даже не знаю.

Ничего не становилось лучше. Ни отсутствие рубашки, ни тот факт, что он, как сказал Ваня, «сегодня добрый», ни комплименты макияжу – ничто из этого не улучшали их отношения. Что странно, ведь именно таков был список Славиных претензий: рубашки, тирания над семьей и «Это чё?» при взгляде на макияж. Он исправился, а Славины обиды никуда не делись. Когда Лев попросил его вернуться жить в их спальню, он отказался.

- Почему?

- Всё разваливается, - повторил Слава фразу, которую уже говорил на днях. – Не хочу, чтобы ты забыл.

- Забудешь тут…

Лев, прохаживался по спальне, наблюдая, как Слава забирает из нижнего ящика кровати свои одеяло и подушку. Поймав его взгляд, Слава спросил:

- Ты принял какое-то решение?

- Я ещё думаю, - сдержанно ответил Лев.

- Думай.

За стенкой послышался истошный вопль, затем последовали топот, грохот и Ванины крики, призывающие прийти на помощь.

- Скажите ему!

- Нет, скажите ему!

Они устало переглянулись, как бы спрашивая друг друга: ты или я? Слава, взглядом сказав: «Ладно, я», вышел из спальни.

Вот они – единственные объединяющие моменты жизни.

Почти 15 лет. Слава [18]

Бывают такие моменты в жизни, которые застревают в человеческой памяти и становятся неизгладимыми. Ты закрываешь глаза и продолжаешь их видеть. Затыкаешь уши, но продолжаешь слышать. Ты неожиданно сворачиваешь в переулок, а они следуют за тобой.

Слава думал, что это будут ворота. Они будут снова и снова падать перед его глазами, как символ его беспомощности, его попустительского недосмотра, и он никуда от них не скроется. Но они быстро вытеснились, оставив только шлейф воспоминания, только ощущение: он знал, что ворота упали, но спустя каких-то десять минут уже не мог