Всё в моей голове - Виктор Иванович Чаплыгин

и попросить прощения. О чем думал Федя – неизвестно, но наверно тоже в какой-то мере радовался такому случаю, и работе, и деньгам. В автобусе было многолюдно. Водитель курил рядом с машиной. «А, еще парочка, – сквозь зубы произнес он, – заходите». Обычный бы человек, зайдя в такой салон автобуса, где сидело полтора десятка бомжей, – сразу бы выскочил на улицу. Запахи эти невыносимые. Но Паша и Федя были такими же, как и те, кто находился уже в машине. Их встретили радостными приветствиями, ведь многие знали друг друга по ночлежкам. Водитель сел на свое место, двери захлопнулись, и автобус помчался по весенним улицам Мурманска. Где-то на окраине машина остановилась, открылись двери, и те же двое молодых парня пригласили всех в какое-то строение, у которого остановился автобус. Открылись широкие двери и разношерстная вонючая толпа вошла внутрь. Двери за ними закрылись. Включились мощные лампы освещения, и бомжи увидели, что вокруг них стоят с автоматами молодые парни, а над ними на небольшом возвышении находятся все те же парни, которые их пригласили. Гул возмущения толпы был прерван высоким парнем. «Тихо, уважаемые. Здесь нет ничего против вас – все для вашей же безопасности. И все остается в силе. Просто мы не совсем под законом и поэтому поймите нас правильно. Сейчас вы помоетесь, переоденетесь, и вас накормят. Документы и телефоны мы у вас заберем и вернем только после рейса. Ко мне обращайтесь Макс, к моему товарищу – Троль. Вопросы есть?» Павел громко спросил: «А как же деньги? Аванс?» «Да все будет, – ответил высокий, – только на судне». Один из охранников показал толпе, куда двигаться, и все пошли вперед. В просторном помещении разделись, одежду приняли охранники, обыскали карманы, все сложили в какие-то ящички и открыли дверь в баню. Да, это наверно и была раньше баня – шайки, краны, мочалки, мыло и даже шампунь – все было на столах. Было жарко натоплено и в пару. «На помывку вам 45 минут, – сказал старший охранник, – время пошло». Все бросились к шайкам и кранам. Все уложились и получили полотенце и белье. А на выходе им выдали по росту ватные брюки, теплое белье, носки, шапки военные и ботинки по размеру. На улице их ждал уже другой автобус. «Поехали на судно», – старший охраны скомандовал водителю.

В пути были почти час, некоторые уснули. Паша не спал, он внимательно изучал дорогу, понимая нутром, что что-то не так. Приехали к какому-то причалу, у которого стояла самоходная баржа. «Но это же не рыбак, – высказались многие, – куда вы нас привезли?» «Не парьтесь», – охранник пояснил, что здесь их накормят, а утром двинемся на судно. Ужин был отменный, горячего многие не видели много дней, даже дали по стакану водки.

– Теперь каждый получит по 300 баксов, и одного с охраной отправим отослать на почту кому вы хотели. Обратный адрес не писать.

Павел написал адрес семьи, а Федя отправил деньги своей старенькой матери. Может и действительно все будет хорошо, подумалось Павлу? Но все равно было как-то тревожно. Охрана, автоматы, как-то все тайно. Но что будет, то и будет. Его тревога не передалась ни Федору, ни кому-то другому. «На ватниках и белье были номера, как в концлагере», – смеясь, сказал бородатый (бывший боцман с траулера). «Но кормят лучше», – заметил Федя.

Делегировали на почту бородатого, его и назначили старшим в команде. Потом было ожидание, всем выдали по пачке сигарет. Паша тоже взял, хотя не курил (пригодится). Через часа полтора приехал бородатый с охраной и раздал всем квитанции об отправке. Все как надо, есть печать. Павел успокоился. Если бы он тогда знал, что это была бутафорная почта, и никто никаких денег не получил. Пять часов сна на военных матрацах на барже, утром подъем, получили безопасные бритвы, мыло и полотенце. Умылись и позавтракали на барже – чай, масло, сухари, сахар, яйцо. Все чин чином.

Баржа отчалила и пошла медленно куда-то на восток, как определил Павел. Шли часов пять, и вот новый причал. Полуразрушенный, у него стоит черносерого цвета траулер, и бородатый, и Павел сразу определили – XXX серии. Лет ему не меньше 20, но внешне сохранен, и на палубе все, как надо. Вышел капитан незнакомый, лет на вид до 50. Борода – норвежка – рыжая. «Ну, что, привет, мореманы, добро пожаловать на корапь!» – сказал он и широким жестом пригласил прибывших. Разместились в кубрике, в 2 яруса койки. Паша обратил внимание, что иллюминаторы заварены, и дверь в кубрике имеет наружный засов. После обеда (борщ, рыба жареная и компот) в кубрик пришел капитан и старший мастер. «Ну, что, братва, говорите, кто чем занимался раньше».

Определились с должностями быстро.

– Курить, пока идем, не разрешаю, перебьетесь. Выпивать пока запрещено, но после первого лова все разрешу. Теперь я для вас Бог и Царь. Все поняли?

Ну, как не понять, рядом семеро охранников, вооруженные по самое не могу. «Вот зачем столько охраны? Непонятно», – подумал Павел. Так началась новая жизнь для этих прибитых судьбой людей. Судно вышло в море и несколько суток шло непонятным курсом. Первый улов палтуса был удачный, потрудились на славу, вымотались до ужаса, особенно без привычки, море немного штормило и двое, назвавшиеся моряками (на самом деле никакого отношения к морю не имевшие, а просто решили на шару, но шары не вышло), выворачивались наизнанку от морской болезни, но охрана и старший мастер заставляли их работать в полубессознательном состоянии. Метод был один – мордобой и угроза выкинуть за борт. Работа была и со снастями на палтуса, и с сетями на омуля, и муксуна. А еще обработать, уложить в холод. Руки отваливались. Еда была сразу урезана, кормили консервами и черствыми сухарями, первое была какая-то баланда. Но после хорошего улова капитан расщедрился и команду накормили хорошо, дали и выпивку, почему-то немецкий шнапс, причем этикетки были затерты, но Паша рассмотрел год выпуска – 1943. Но качество было неплохое. Напиться не дали, но отдохнуть дозволили.

На следующий день подошли к какому-то острову, и капитан заставил ящики с палтусом перенести на берег. Там их ждали все те же два парня, правда одеты они были в теплые штормовки, шапки и сапожки-пимы. На боку у каждого пистолет. Какой, Павел не понимал. Охрана привела их к входу, явно замаскированному, в скале. Открыли низкие ворота, и на людей дохнуло холодом. Вглубь шел тоннель, заработал где-то генератор и включился свет. Это был глубокий, длинный