О братьях наших меньших - Артем Викторович Голиков

ты такой душный? Давай я тебе с ходу дам одну причину, чтобы ты понял, что не зря время провел.

Стажер

Давайте.

Инструктор

Вот наработаешь ты себе тут на новую жизнь…

Стажер

А так можно?!

Инструктор

Допустим, можно. И вот снова ты родился, тебе же опять когда-то умирать, и, чтобы вот здесь, как эти тринадцать, не сидеть с кислыми лицами, ты это свое задание в подсознании хранить будешь. А накануне своего последнего дня, глядишь, и решишь кому-нибудь позвонить или деньги передать.

Стажер

А если подсознание ошибется?

Инструктор

Стажер, значит, ты деньги передашь, а помрешь в другой раз, это же лучше, чем наоборот, догоняешь?

Стажер

А если подсознание затупит?

Инструктор

У тебя затупит, у другого не затупит, он как-нибудь ночью проснется, вспомнит, как тут вот стоял, жене расскажет, что сон страшный приснился, и авось позвонит-таки кому-нибудь или, того лучше, сядет и напишет, не знаю там, пьесу на эту тему, народ придет посмотреть и тоже задумается.

Стажер

Не-е-е-е, пьесу я не напишу.

Инструктор

Ты не напишешь. Ты душный, стажер. Поэтому просто вспомнишь.

Стажер

Может, лучше все-таки предупреждать, что последний день?

Инструктор

Мы пробовали… Помимо звонков важных и дел полезных, такой алкоголизм начинается и разврат, что Программу мы свернули по-тихому.

Стажер

А выпить хочется…

Инструктор

Помню, мы назад одного трезвенника отправили, попробовать.

Стажер

И как?

Инструктор

Сбежал. Единственный случай.

Стажер

Да вы что?!

Инструктор

Ага, у него от вина портал открылся, он вообще все вспомнил и на самолет не сел. На самолет, который разбился, догоняешь? Нам тут так влетело… Вот до сих пор его ищем. Пойдем, стажер, мне про этого сгоревшего расскажешь все-таки или как? Ты же мне что-то не рассказал, я же знаю…

Стажер

Откуда?

Инструктор

Эх, стажер…

Фауст

Многие самые фантастические истории начинались с предельно тривиальных, в некоторой степени даже пошлых, событий.

Таня Грушинкина громко плакала в кафе на углу Калашного и Никитской. Хотя вру, она не плакала, а рыдала. Нет, ничего экстраординарного не произошло, мама предупреждала, что этим кончится. Разве можно доверять москвичу!..

А ведь все так хорошо начиналось.

Таня приехала на свадьбу подруги в Юрмалу. Гуляла по берегу моря. Не заметить ее было нельзя.

Безупречная внешность. Не придраться. Роста невысокого, но телосложению позавидовал бы Архимед, с его любовью к идеальной геометрии. Скажу так: на пляже мужчины зависали независимо от того, видели ли они Таню со спины или фронтально. Добавим предельно сбалансированное лицо и все его составляющие. К примеру, губы. Не тонкие, не толстые, не плоские, не выпуклые, не ровные, не изогнутые. Эти образцовые губы хотелось и целовать, и слушать в равной степени. Редкое сочетание. Обычно с девушками в чем-то идешь на компромисс.

А глаза! Лучше на них не попадаться. Потом не вырваться. Совершенно невозможно представить, чтобы кто-то, кроме высшего разума, разместил их максимально удобно для любого смотрящего, с их миндалевидным разрезом и цветом свеженарезанного укропа. Вы спросите, почему укропа. Отвечу: а почему нет?! Почему глаза должны обязательно ассоциироваться с васильками и орхидеями? Чем укроп провинился?! Извините, отвлекся.

Девушка была хороша собой, добра душой, да еще и не дура. Набор – жди беды, – привлекавший очень многих, в том числе и оболтуса Кирилла Копелькова, который приехал в Юрмалу в поисках янтаря и приключений. Завязался балтийский роман, вышедший за рамки романтического уик-энда, и Таня уже в третий раз приезжала к Кириллу на выходные в Москву. Время они проводили замечательно. Гостья столицы заранее покупала билеты на самые интересные, по ее мнению, спектакли. Потомственный москвич с удивлением узнал о богатой культурной жизни Москвы. Как это часто бывает, детские походы в Большой и Консерваторию надолго отбили у Кирилла желание приближаться к театральным кассам.

Обычно Таня приезжала в пятницу вечером, но, узнав, что Кирилл приболел, взяла отгул и решила устроить ему сюрприз. Прилетела утром, чтобы помочь простуженному юноше как можно быстрее встать на ноги. Помимо аспирина, Танечка планировала использовать самую доступную технологию лечения мужчины, о которой римляне писали: «Optimum medicamentum coitus est».

А далее, уверен, вы догадались. Когда Танечка вошла в квартиру (у нее были свои ключи), Кирилла по той же технологии излечивала другая девушка, которая, как потом выяснилось в дискуссии, радовала Кирюшеньку с понедельника по пятницу.

То есть Таня – услада выходного дня. Влада – буднего. Удобно. Грамотно. Ожидаемо.

Вот по этой самой причине Таня и сидела в кафе на углу Калашного и Никитской и громко рыдала.

– Девушка, это единственный стол для плачущих в этом ресторанчике, а мне срочно нужно порыдать. Я не помешаю? Вы чем плачете? Можно у вас стрельнуть пару слез? Свои дома забыл.

Макс был больше Тани раза в два. Знаете, встречаются иногда такие крупные атлетичные мужчины, с широкими костями, лицами и душами. От них веет спокойствием, уверенностью и надежностью. Так вот: Макс был не таким. Он просто с детства любил сладкое, во всех видах, и оно не хотело покидать его тело. Оставалось в нем. В чем-то Макс все же был геометрически безупречен. Похож на нашу планету. Из-за этой округлости решительно невозможно было определить его возраст. Где-то между двадцатью и сорока.

Таня даже не посмотрела на источник шутки:

– Садитесь, конечно, я уже ухожу. И простите, что порчу тут всем настроение.

– Что-то мне подсказывает, что кто-то его испортил вам, а тот факт, что вы сидите с чемоданом, не оставляет мне как математику по образованию и логику по призванию никаких других версий, кроме мужчины-подлеца. Я прав?

Заплаканная Таня наконец взглянула на Максима. «Вот ведь счастливый человек, смотришь на него – и хочется заказать десерт».

– Подлеца? Не совсем. Правильная версия – девушка-дура. Мужчина обычный.

А Макс между тем залез в разговор основательно:

– Это инь и ян. Если мужчина подлец, то он обязательно притянет доверчивую девушку, которая потом будет называть дурой себя. Рассказывайте. Мужчины-подлецы – предмет моего исследования и будущей книги.

– Вы что, психолог?

– Сочувствующий.

– Психологам?

– Жертвам психологов. Ну так что нового на ниве мужской подлости?

И Таня рассказала.

– Ну, любвеобильность не порок.

– Я же говорю – я дура. Но от этого не менее обидно. А еще у меня два билета на завтра на «Контрабас». Не хочешь сходить?

– Ого, как это ты их достала?

– Я упорная дура. Нашла. Ну что,