Несбывшаяся жизнь. Книга первая - Мария Метлицкая

– В папашу, – скорбно сказала она. – Такая же лошадь.

Врачи удивленно переглянулись – в папашу? Папаша-то хилый, жидкий, какое в папашу?

Молока у молодой матери было не просто много, а очень много.

– Сцеживаться? – возмущалась Ритка. – Я что, корова на дойке? Перекройте мне молоко, я вам не молочная ферма, я женщина! Что – «как же ребенок?»! Господи, какие же вы серые! Весь мир кормит смесями, а вы только и знаете – грудное вскармливание, грудное вскармливание! Да в импортных смесях все сбалансировано, все витамины и микроэлементы! Делайте мне укол, а не то я сама что-нибудь сделаю! Перевяжусь, а вы будете виноваты!

Уж каких капризных мамочек видали эти стены – но эта мамаша, Маргарита Анатольевна Кравцова!.. А ведь никто, седьмая вода на киселе – ни дочь, ни внучка, дальняя родня! А выпендривается как дочь самого!

А не наорешь и выпиской не пригрозишь: не те правила, не тот контингент. Но перекрыть молоко?.. Ответственность колоссальная, только с согласия родственников!

Муженек молчал, не поднимая на доктора глаз. В общем, тот еще муженек – ребеночка заделал, а повзрослеть не успел. Мамаша же Маргариты Анатольевны, новоявленная бабка, охала, ахала, как болванчик кивала и обещала непременно, сегодня же, поговорить с дочуркой и «врезать ей так, что мало не покажется».

– Очухается! – твердо пообещала Полечка. – Обещаю, что очухается и придет в себя.

Как же! Ритка и разговаривать не стала. Скандалила, требовала укола и срочной выписки.

Сгорая от стыда, Дымчик в который раз проклинал Ритку. За все: и прошлое, и предстоящее. Кажется, теперь он был испуган по-настоящему, и куда повернет его, так сказать, жена, было неясно. Одна надежда на Полечку… Но, кажется, и она теряет «квалификацию». Надорвалась на дядьке, растеряна и не похожа на себя прежнюю.

Полечка применила последний и, как ей казалось, самый верный и безотказный аргумент:

– Будешь выпендриваться, я ее у тебя заберу, поняла?

– Хоть сейчас! Бери хоть сейчас! – заржала Ритка. – Что? Испугалась?

Вышли с Дымчиком на улицу и долго молчали.

– Что с ней делать? – спросила расстроенная Полечка. – Вот же стерва! Думала, хоть ребенок ее приведет в чувство. Ан нет, все такая же зараза!

– Как-нибудь образуется, – вяло ответил Дымчик. – Ну я пошел?

– Иди, – кивнула теща. – Иди, раз торопишься.

Полечка проводила его недовольным взглядом и усмехнулась: еще один! Не многим лучше. Тот еще папаша, все до фонаря. И что делать? Васильича не привлечешь, сам еле дышит. Написать сватье? А той-то какое дело? У этой фифы Стеллочки насыщенная жизнь – посольства, приемы, магазины… Какое ей дело до какой-то там внучки? Да и невестке она была не рада, и свадьбе этой. Не дура ведь, понимала, почему сын женится, видела, какое у него настроение. Что ей до нас и до наших проблем…

«Значит, опять все на мне? Васильич, ребенок… А сил у меня… Нету сил. Совсем нету».

И Полечка заплакала.

Еще недавно ей казалось совсем другое: вот, внучечка родилась, большая радость, – но сейчас от радости ничего не осталось, одна тоска и отчаяние. Вырастила чудище – вот и расхлебывай. Не в детдом же малюточку отдавать. Свое, кровное. Значит, выдюжит.

И, прибавив шагу, Полечка бодро пошла к метро. Смахнула слезы: еще не хватало, чтоб кто-нибудь увидел! Не дождетесь.

Лиза вернулась с дежурства и увидела пьяного Дымчика, спящего на диване.

В комнате витал сильный запах перегара. Лиза открыла окно и устало опустилась на стул. Дежурство было тяжелым, бессонным, Лиза мечтала бухнуться на кровать, закрыть глаза и уснуть, но теперь было ясно, что это вряд ли удастся.

«Как же мне все надоели, – подумала Лиза. – Хоть из дома сбегай».

Просто так Димка не напивался, и Лиза знала, что с утра «молодой папаша», на пару с тещей, собирался навестить Ритку и новорожденную. Похоже, в больнице что-то случилось.

Наверняка молодая мамаша устроила очередной скандал. Поводов ей не надо – вернее, повод Ритка найдет всегда.

Позвонить Поле, спросить? Нет, не было сил.

«Ладно, надо поспать, потом разберемся», – подумала Лиза.

На душе было тревожно: всем сердцем чуяла, что все самое плохое только начинается…

«А ведь говорила, предупреждала, что с Риткой связываться не надо! – в который раз подумала она. – Так нет, не послушался. Как же, выручить друга! Какого друга? Чаи-кофеи на кухне вместе гоняли, вот и вся дружба. Пожалел на свою голову. Если не на мою…

Господи, ну как же воняет перегаром!» – скривилась она, засыпая.

Но поспать не удалось. Она проснулась от громких стонов Дымчика.

– Что случилось? – спросила сонная Лиза.

Дымчик поднял голову и посмотрел на нее мутными, пьяными, растерянными глазами.

– Влип я, вот что, – всхлипнул он. – Банально влип. Ты бы видела, что творит эта стерва.

И самое главное, – всхлипнул он, – я, Лизка, не знаю, как выбираться из этого дерьма!

– По порядку и подробно,– спокойно потребовала Лиза.– И еще: успокойся. Все решается. И с этой мы разберемся. Не умнее нас – что мы, не справимся с тупой капризной бабой? Ну расскажем все, во всем признаемся. А они пусть сами разбираются – Ритка, Полечка, Васильич… Они ж семья. Пусть Жеку этого отыщут, у Васильича большие возможности. Найдут, прижмут – не отвертится! Мы разберемся, Димка. Я тебе обещаю. Так что там случилось?

Она видела, как он оживился, расслабился и повеселел. Попросил бутерброд и таблетку анальгина, и прикрикнул еще вслед:

– Только не с сыром, слышишь, Лиз! С колбасой или ветчиной. И кофе, Лизок! Свари мне кофе!

Она вздохнула. Сварила крепкий кофе, положила две ложки сахара, сделала два бутерброда – один с колбасой, второй с бужениной, пробормотав: «Спасибо, Полечка. Если б не твоя забота, остался бы зятек твой голодный!»

И вдруг ей стало смешно: зятек, как же!

Дымчик с удовольствием пил кофе, жевал бутерброды и продолжал бурчать:

– Прости меня, Лизка. Прости, что не послушал тебя. Дурак я конченый.

«Конечно, дурак, – подумала она. – И все-таки я тебя, дурака, люблю».

Перед выпиской началась суета. Звонила Полечка и поносила, как она выражалась, зятька.

– Ни на что не способен! – возмущалась она. – Ни украсть, ни посторожить! Говорю ему: список даю, что купить. А он – вы сами, Полина Вячеславовна, мне некогда. Как тебе, а? Бесполезное существо, и что моя Ритка в нем нашла? А ведь мог бы пойти в валютку на Профсоюзную, и все по списку – пеленки, ползунки, бутылочки, соски… Некогда ему! Вот придурок!

Лиза еле сдерживалась, но молчала, советов не давала. Знала – Полечка