Физика любви - Юля Артеева

class="p1">Нехотя говорю:

– Я не очень люблю эту историю.

– Будем не любить ее вместе.

И ее искренность что-то топит внутри меня. Я начинаю говорить быстро, чтобы не передумать.

– Это было пару лет назад, мне лет пятнадцать, а Алине, получается, двенадцать было. Самое начало ее лютого переходного возраста. Она влюбилась в Першина, бегала с подружками за ним, как хвостик, его это очень забавляло. В итоге он попросил у нее фотографии. Можешь догадаться, какого содержания. Алина их сделала и ему отправила. Он, конечно, только посмеялся и показал друзьям. У нас с сестрой напряженные отношения, мы не близки, но такое стерпеть сложно. Было ощущение, что я должен ее как-то защитить. Она так рыдала дома, просто сопли пузырями, сердце разрывалось. Ну, я взял Яна и пошел к их школе, они там постоянно раньше тусовались. Дрались сначала вроде как по-пацански, один на один. Закончилось все месивом, конечно. Нас с Барышевым так отделали, мама не горюй. Родители нас вдвоем в травмпункт возили. Хотя я Вадосу лицо прилично разбил, и зуб ему сколол. Его родаки хотели даже заявление писать, но обошлось без проблем, потому что мой отец как-то все разрулил. Наверное, напомнил, сколько дают за детскую порнографию.

Яна хватает меня за рукав легкой куртки, разворачивает к себе и крепко обнимает. Я позволяю себе расслабиться, опускаю нос в ее макушку и вдыхаю такой знакомый запах весенних цветов.

– Извини, – глухо говорит она, – я думала, ты просто так бесишься, я не знала, что он такой урод.

Я прижимаю ее крепче к себе. Хотел бы я, чтобы она была только моей. Но честно ли это? Искренне ли это? Любит ли она до сих пор Яна, или просто отступилась из-за дружбы с Оливкой?

Я целую Яну в макушку и говорю:

– Пойдем, а то опоздаем.

У подъезда мы останавливаемся, и я жду ее обычный поцелуй в щеку. Но она медлит. И начинает говорить, тщательно подбирая слова, как будто сама не уверена в них:

– Ты постоянно пытаешься меня подловить. Мне это не нравится. Ты общаешься со мной с позиции силы и превосходства. Это мне не нравится тоже. По крайней мере, не всегда.

Наблюдая за тем, как розовеют ее щеки, спрашиваю:

– А как мне нужно с тобой общаться?

– Это ты должен сам понять.

Я киваю. Нервно растираю шею холодной ладонью, смотрю в сторону.

И говорю:

– В следующую субботу свадьба у брата отца. Пойдешь со мной?

Яна склоняет голову на бок, а потом хитро улыбается. Черт, какая же она красивая.

– Готова поспорить, ты собирался сказать, что я пойду с тобой. Без вопросительного знака.

– Но я спрашиваю. Так что?

– Пойду.

Ничего не могу с собой поделать, я улыбаюсь как дурак.

– Тогда пока, – Петрова касается губами моей щеки и собирается уходить.

– Яна!

– Что?

Я беру ее за руку, расстегиваю свою куртку и прикладываю маленькую ладошку к своей груди.

– Если бы я сейчас открыл приложение, там было бы сто двадцать.

Глава 24

ЯНА

Я захожу домой и, только переступив порог, вспоминаю, что у нас сегодня ведьмин шабаш. На кухне мама и все ее три «тэ» – Катя, Оля и Марина. Смеются, что-то громко обсуждают, звякают посудой.

– А я и говорю, мне что, родственники только для создания и поддержания комплексов нужны?

– Тихо, там Яна пришла.

– Януся, это ты?

– А чего тихо, как будто я матерюсь!

Захожу на кухню:

– Нет, не я, это маньяк, сдавайтесь!

Шутка не очень-то смешная, но они вчетвером просто покатываются от смеха.

– Яна, а садись-ка с нами! – тетя Оля выдвигает из-под стола табуретку.

Мама смущенно поправляет кудри:

– Ну куда там, Оля! Что она с нами делать тут будет.

– Как что, – тетя Катя достает из холодильника запотевшую бутылку белого, – вино пить!

– Ей нельзя!

– Ой, а нам прям можно!

– Она только в десятом классе, – трясет головой мама.

Тетя Марина торчит в окне с сигаретой и кричит через плечо:

– Девочки, вспомните себя в десятом классе. Можно подумать, она вина никогда не пила.

– Как будто это вам шестнадцать, а не мне, – неодобрительно говорю я, усаживаясь на табуретку.

Обычно я всегда ворчу, но, если честно, очень люблю эти сборища. Подруги у мамы классные, смешливые, громкие, завораживающие своим обаянием. С ними и мама кажется мне другой. Более живой.

Тетя Катя все-таки наливает мне вина, несмотря на мамины протесты.

Я слушаю их разговор, вникая только наполовину. Пока тетя Марина не говорит:

– Ян, а ты чего такая смурная?

– Все нормально, – чтобы защититься, поднимаю бокал к губам.

Они переглядываются с таким видом, будто уже все про меня поняли. Ненавижу проницательных взрослых.

Тетя Катя двигает стул поближе ко мне и подпирает подбородок рукой:

– Ну, рассказывай, кто он?

Я краснею и отпиваю еще вина.

– Девчат, не приставайте, – говорит мама.

Но я вижу, что ей и самой хочется начать допрашивать меня с пристрастием.

Вино немного кружит голову. За окном деревья шелестят молодой весенней листвой. Атмосфера доверительная, и я не могу сдержаться.

– Ну, – аккуратно начинаю я, – есть один парень. Но он ведет себя странно. Я его не понимаю.

Они внимательно слушают, но я беспомощно замолкаю, потому что не знаю, что сказать дальше.

– Это Глеб? – не выдерживает мама.

– Мам!

– Ну что, «мам»? Так и знала, что это Глеб! Он кажется очень милым мальчиком.

– Ага, – ядовито отзываюсь я, – милее некуда.

– Так, подождите, – перебивает тетя Катя, – во-первых, у меня кончилось вино! Ситуация SOS, так сказать. А во-вторых, расскажи-ка мне про его семью.

Тетя Марина достает из холодильника бутылку и закатывает глаза:

– Ну началось. Штопор!

– Скальпель, – хихикает мама.

– Итак, что там с семьей у этого Глеба?

– Ну, – прочищаю горло и говорю неуверенно, – он живет с папой и сестрой.

– А мама?

Я хмурюсь:

– Она от них ушла.

Тетя Катя присвистывает и обводит нас торжествующим взглядом.

– Ну все, психологиня напала на след, – смеется тетя Оля, но сама усаживается поудобнее.

– Сестра младшая, старшая?

– Младшая.

– А папа как, много работает?

– Да, почти не бывает дома, и по выходным тоже в офисе. У него сеть магазинов одежды.

– Ну, все понятно, – торжествующе говорит тетя Катя.

Закусив губу, смотрю на нее с сомнением. Она действительно практикующий психолог, но разве это так делается?

– Давай уже, что там тебе понятно? – торопит подругу мама.

– Рассказать?

– Не делай вид, что тебя надо уговаривать!

Тогда тетя Катя даже как-то меняется в лице, став строже, и