Расплата - Вакиф Нуруллович Нуруллин

— Я бегать буду на кухню, так ты уж, Гасима, поухаживай за Фалахом — он это любит, и вообще будь хозяйкой за столом.

…Эх, Роза, милая доверчивая Роза. Как она радовалась от души, глядя на Фалаха, сидящего рядом с известной Гасимой, популярной эстрадной певицей. Не чувство ревности, а чувство гордости ощущала она. А Фалах? Фалах понял, что Гасиме он не безразличен, что он нравится ей. Мужчина всегда чувствует, как к нему относится женщина, — и не столько по словам, которые она произносит, сколько по интонации, по взгляду.

В тот день Фалах долгие часы пробыл с Гасимой наедине, она вряд ли стала бы исповедоваться случайному, безразличному ей человеку. Гасима без обиняков заявила ему: «У меня много поклонников. Кое-кто даже из большого начальства добивается моей благосклонности. Но все они скучные люди и больше, чем улыбку, я им не подарю. А с вами, Фалах Мухаметович, мне интересно, с вами можно бы и по-настоящему дружить».

И Фалах, осторожный Фалах, потерял голову… Он незаметно гладил руки Гасиме, и она не убирала рук, он касался щекой ее щеки, и она прижималась к его щеке, он украдкой обнимал ее за талию, а она склоняла голову к его плечу. Это было объяснением, безмолвным, но понятным им двоим. Роза ничего не заметила, а Фалах и не задумывался тогда, до чего может довести эта игра.

События разворачивались с такой головокружительной скоростью, что Фалах и опомниться не успел, как очутился на краю пропасти, неведомая сила подхватила его и сбросила вниз, и он полетел, и ему не за что было зацепиться, и не было сил выкарабкаться из этой пропасти. Как сказали бы шоферы, машина его судьбы летела вниз по крутой горе с отказавшими тормозами и потерянным управлением…

19.

…Едва Фалах вошел в кабинет, как зазвонил телефон.

— Алло! Фалах Мухаметович? — соловьиный голос Гасимы вызвал у Фалаха радостную улыбку.

— Гасима-ханум! — Фалах не смог скрыть приятного удивления.

— Это я, вы уж извините, что беспокою с утра. Просто захотела узнать, как настроение после праздников? Вчера весь день просидела одна. Гильфану даже второго мая не дали отдохнуть — как с утра увезли, так только в одиннадцать вечера и доставили под белы рученьки, сам-то уж был не в состоянии добраться. И сейчас еще отсыпается. Звонила вам домой, думала пригласить к себе, да вы, наверное, ходили гулять. Если бы вы знали, Фалах Мухаметович, как мне было хорошо у вас в гостях! Я так рада, что познакомилась с такими радушными людьми. И такая чудесная у вас жена, милая женщина и совсем не ревнивая. Позавидуешь, глядя на такую семью. — Гасима вздохнула и вдруг, словно вспомнив: — Да, Фалах Мухаметович, мне, право, неловко обращаться к вам с маленькой просьбой. Если нельзя, скажите, не стесняясь, я не обижусь. Мне очень нужна на один часок машина. Но, еще раз повторяю, если нельзя, я достану в другом месте. Просто к вам мне приятнее обратиться.

Фалах нахмурился. В личных целях он служебную машину, как правило, не использовал сам и поэтому к нему не обращались и другие. Даже Розе лишь изредка, в исключительных случаях, он позволял ненадолго съездить по делам. Он считал — и справедливо, — что жены начальников, которые злоупотребляют персональными машинами мужей, и сами развращаются и авторитет мужей подрывают. Была бы его, Фалаха, воля, он вообще разрешил бы пользоваться служебным транспортом только для деловых поездок. А на работу, с работы, по гостям, на рыбалку — извольте, товарищи руководители, как все труженики, ездить на общественном транспорте или на собственных машинах.

Но Гасиме Фалах отказать не смог. Ему польстило, что она обратилась к нему, — в этой просьбе он увидел не столько желание воспользоваться знакомством с ним, сколько желание не прервать знакомства.

— Когда вам нужна машина, Гасима-ханум?

— Хорошо бы сейчас, Фалах.

— Машина будет ждать вас у подъезда.

Фалах позвал своего шофера. Хакимжан-абый внимательно выслушал деликатное, как выразился Фалах, поручение и понял, что ему следует выполнять все пожелания известной певицы, неизвестно каким образом оказавшейся знакомой главного инженера.

Машина, взятая «только на час», вернулась через три часа. Хакимжан-абый был вне себя.

— Ну и капризная женщина, товарищ Фалах, ваша знакомая. Туда, пожалуйста, сюда, пожалуйста, в парикмахерскую, пожалуйста, в магазин, пожалуйста. Извините, говорю, пожалуйста, мы уже почти три часа ездим, а меня отпустили только на час. Ах, говорит, не рассчитала время… Упаси бог с такой красавицей ездить.

— Не волнуйтесь, Хакимжан-абый, больше она, надеюсь, не обратится к нам за помощью, — успокоил его Фалах.

И ошибся. Буквально через час Гасима позвонила снова:

— Тысяча извинений, дорогой Фалах Мухаметович, виновата, не отрицаю, так трудно рассчитать время… Вы, надеюсь, меня простите и, если это не составит большой трудности, еще на полчасика дайте, пожалуйста, машину съездить в ателье, всего на полчасика.

Не отказав на час, мог ли он отказать ей, несравненной Гасиме-ханум, машину на полчаса, тем более, что сам он в это время никуда не собирался? «Работникам искусства надо помогать», — оправдывал себя Фалах.

На этот раз «всего на полчасика» обернулось снова почти тремя часами. Фалах нервничал в ожидании машины и решил, что больше машины артистке он не даст ни на минутку. Едва он отпустил машину к Гасиме, его вызвали в райком к первому секретарю. Опаздывать к назначенному времени было никак нельзя и поскольку ни трамваем, ни автобусом он не успевал, пришлось просить машину у директора, сославшись на то, что свою отправил по делам. Директор уточнять не стал, по каким делам, но нетрудно было угадать его неудовольствие.

Не успел Фалах вернуться из райкома, как раздался звонок из министерства, и тоже просили немедленно подъехать. Повод для вызова в министерство был тот же, что и в райком — в последние дни в их хозяйстве заметно снизились показатели выработки. Это беспокоило и партийных, и хозяйственных руководителей, и все требовали объяснений у главного инженера. И Фалаху приходилось приводить факты, о которых не могли не знать высшие инстанции: во-первых, праздничные дни, да и предпраздничные тоже всегда портят процент выполнения плана — шоферы, естественно, в эти дни хотят быть дома; во-вторых, водителей не хватает — многие, ожидавшие получить квартиры, как им было обещано, в новом доме, их не получили и уволились, а, в-третьих, несколько машин, работавших на строительстве, поставлены на ремонт. Не опоздай он в министерство, возможно, с ним поговорили бы не так круто. А он, вызванный, как говорится, «на ковер», посмел еще и опоздать. Не