Белый кубок - Анна Захарова

– Спасибо, что забрали нас оттуда. Я все отдам, обещаю! Накоплю денег с обедов и отдам.

Анна только вздохнула тяжело и нажала на газ. Они довезли Кристину до ее дома, а та, успокоившись, растеряла весь свой боевой настрой. Она, высокая для своих лет, сейчас была похожа на перепуганного цыпленка, она только и могла, что мелко всхлипывать на заднем сиденье:

– Мааришкка, просссттити, я я я, нннене знаю, кккак это ппполучилось. Яяя все исправлююю.

Правда, Марике было и без слез подруги невыносимо. Стыдно перед мамой и в тоже время ужасно досадно, что они ничего совсем не заработали, даже наоборот, наделали еще больше бед.

Кристина выбралась из машины и бросила взгляд на темный прямоугольник окна – никого нет дома. Хотя бы здесь повезло, не получить выволочку от матери за позднее возвращение и несделанные уроки. Она робко попросила:

– Только маме моей не говорите, пожалуйста! Я все отдам! – и рванула быстрее к подъезду, пока не вернулась с работы Жанна Анатольевна.

До самого дома мать и дочь молчали. Анна сосредоточилась на дороге, которая почти утонула в наступивших сумерках, а Марика сжалась в комочек рядом на пассажирском сиденье. Мамино молчание угнетало ее, в голове крутилась где-то прочитанная фраза «затишье перед бурей» и ей казалось, что как только они зайдут домой, начнется страшный скандал.

Однако дома, пока она мыла руки и переодевалась в домашнюю одежду, никто ее не ругал и не попрекал потраченными впустую деньгами. Мама по-прежнему молча возилась на кухне.

Марика уселась над столом, разложив тетради – будет делать домашнее задание, хоть в чем-то она будет полезна сегодня.

Но Анна заглянула в комнату:

– Жду тебя на кухне.

Несколько метров от своей комнаты до яркого прямоугольника с уголком стола, на котором стояли тарелки, показались невыносимо долгими.

Марика шла на кухню, словно на казнь, ноги ослабели, а по спине бежал холодок. Хотя там ее ждала вполне мирная картина – ее любимый пирог с вишней и две чашки с чаем.

Она села на краешек стула и замерла в ожидании гневного выговора от мамы. Ей было невыносимо даже поднять глаза и взглянуть ей в лицо, в затылок будто вошел ледяной гвоздь и прошил насквозь спину, пришпилив к стулу.

Вдруг Анна обняла ее, такую маленькую и нахохлившуюся, будто замерзший воробей:

– Доченька, я не злюсь. Прости, что ничем не смогла тебе помочь. Вам пришлось заниматься тем, за что отвечают взрослые – искать деньги для ремонта.

Она подула на густые пряди, которые свешивались на лоб дочери, чтобы увидеть ее глаза:

– Я знаю, что для тебя Мелодия очень важна и ты готова ради нее на все, – слова тяжело давались, трудно объяснять ребенку, что он бессилен перед бедой. – Но понимаешь, некоторые вещи могут решать только взрослые. Например, достать деньги на ремонт конюшни. Даже для меня это было бы очень и очень тяжелой задачей, а для вас, детей, во много раз тяжелее, – Анна заглянула в лицо Марики, у которой в глазах мерцали слезы. И по этим крохотным искоркам ей было видно, как тяжело ее девочке, которая столкнулась с трудностями и разочарованием взрослой жизни.

Она горячо пообещала дочери:

– Я поддержу тебя во всем! И папа тоже! Мы обязательно придумаем, как отремонтировать конюшню, и вы с Мелодией вернетесь к занятиям. Прошу тебя, пожалуйста, не пытайся решить взрослые проблемы. Ваша работа – учиться, играть, вселиться, детство ведь один раз только бывает. А мы постараемся все исправить. Обещаю, что помогу тебе. Поговорю с Надей, с папой и уверена, мы все-таки найдем выход из трудного положения.

От тепла маминого голоса и ее горячей поддержки внутри у Марики словно какой-то лед раскололся.

– Мамочка! – она разрыдалась в голос как маленький ребенок, бурно, со всхлипами и прерывистом рассказом о сегодняшнем тяжелом дне. Слезы текли ручьем по маминому плечу, куда Марика уткнулась лицом.

Когда все пережитое вышло весенней бурной лавиной из слез, девочку охватила ужасная усталость. В несколько шагов она дошла до кровати, едва ее голова утонула в облаке подушки, как она провалилась в крепкий без сновидений сон.

Глава 6

Утром Марику разбудил самолет. Остроносая бумажная птичка спланировала с балкона этажом выше, мягко взмахнула крыльями и приземлилась на краю кровати, где она сладко спала. Тонкое крыло прочертило невидимую линию на ее руке и заставило открыть глаза.

Несколько секунд Марика рассматривала неожиданного гостя, бумажный самолетик, который явно смастерили, выдрав из школьной тетради листок в клетку. Она осторожно подняла легкую игрушку, в глаза сразу бросились круглые буквы, что выглядывали из-под стремительных крыльев. Ее пальцы тотчас развернули бумажные складки, чтобы добраться до записки на спине самолета.

«Привет, соседка! Как вчера поработали? Есть планы на пятницу?» – от обычных на первый взгляд вопросов у девочки отчаянно застучало сердце, а личико загорелось пожаром румянца. Это было так неожиданно, что Марика сначала даже сунула записку под подушку, словно она была слишком горячей и обжигала пальцы.

Через пару секунд снова достала ее и прочитала еще раз и еще. Радость разлилась в груди теплом от простых строчек, а все вокруг вдруг стало каким-то выпуклым, ярким, как будто в мультике.

Она тут же себя сама одернула: «Это просто вежливость, максимум дружеский интерес, не больше». Как сразу же смутилась от мысли: а чего бы она хотела? что такого в этих вопросах кроме вежливого интереса соседа по дому и по школе? Когда тоже самое спрашивает мама или одноклассники, ей приятно, но не так волнительно и сердце не пытается выпрыгнуть из груди.

И все же признание в том, что Ваня Май ей нравится и нравился совсем не так, как остальные школьные приятели, пугало Марику.

Потому что за этой симпатией скрывалось что-то совсем ей до этой поры незнакомое, что-то из взрослого мира. Это ощущение манило – хотелось снова и снова читать записку, представлять, как Ваня ее пишет, а потом запускает бумажный самолетик, свесившись с балкона, в распахнутую дверь ее комнаты. Он улыбался при этом или был серьезным?

Вдруг ее как огнем обожгло догадкой! Наверное, он узнал о вчерашнем скандале в гостинице, вот и пытается вывести на разговор, узнать, что случилось…

Додумать мысль она не успела, ее позвал с кухни голос мамы:

– Марика, завтракать!

Хотя меньше всего на свете ей сейчас хотелось есть. Да что там, любимые бутерброды с сыром не лезли в горло, как и чай