Стрекоза ты моя бестолковая - Татьяна Булатова

– Нянечкой? – не дождавшись ответа, переспросила Машенька и наконец-то отвернулась от окна – Кости в квартире уже не было.

Подняв воротник, он вышел из подъезда и быстрым шагом направился к дороге, соединявшей два городских района, а потому – особенно оживленной. Костя с удовольствием созерцал, как едут машины, как из-под их колес вылетают грязные серые ошлепки, как по тротуару движутся люди с озабоченными лицами, как темнеет январское небо над головой и на город опускается сумрак.

Чувство голода исчезло автоматически: Рузавин вдыхал задымленный машинами воздух и чувствовал, как в тело входит жизненная сила, совсем было вылившаяся из него там, дома, рядом с Машей, обвивающей длинными тонкими руками, – того и гляди задушит.

В магазине Косте стало по-настоящему хорошо. Во влажных от снега зимних пальто, шубах толпились покупатели, благодаря чему торговый зал наполнился запахами разных прихожих, где обычно хранится верхняя одежда. Рузавин с исследовательским азартом определял их: какие-то духи, нафталин, корвалол, а вот – старость, затхлость… Удивительно, но эти запахи не вызывали в нем неприятных чувств, наоборот, напоминали о жизни. О нормальной жизни! И когда распахивалась дверь, пропуская очередного покупателя, Костю накрывала волна радости: в торговый зал заглядывала самая настоящая зима.

Пристроившись в конец очереди в отдел «РЫБА – МЯСО», Рузавин с энтузиазмом вертел головой по сторонам, наблюдая за живыми реакциями живых людей.

– Хватит крутиться! – сделала ему замечание не менее любопытная дама в сером пальто с каракулевым воротником. – Вы все время меня задеваете.

Костя извинился, но головой вертеть не перестал: как никогда было важно чувствовать свою причастность ко всему происходящему вокруг.

– Безобразие! – Женщина с каракулевым воротником схватилась за сумку обеими руками, подозревая Рузавина в нехороших намерениях.

Косте, на раз-два разгадавшему опасения недовольной дамы, стало весело, и он широко улыбнулся ей в спину и сказал с несвойственной для себя интонацией бывалого мужичка:

– Не беспокойтесь, гражданочка. Меня ваше имущество совершенно не интересует.

Дама, услышав обращенную к ней реплику, с удвоенной силой впилась в сумку, прижала ее к груди, но замечания стоявшему за ней, как она считала, потенциальному воришке делать все-таки перестала.

Стоять в очереди было не тягостно. Сначала Костя рассматривал каракулевые завитки на воротнике чрезмерно подозрительной особы, потом изучал ассортимент отдела, и все это время ему слышался какой-то странный писк. Звуки доносились из-под прилавка и явно беспокоили дебелую продавщицу в когда-то белом, а теперь разноцветном от соприкосновения с мясом и рыбой фартуке.

Рузавину стало любопытно – он приподнялся на носочки, чтобы заглянуть за прилавок:

– Ты чего? – грубо пресекла его любопытство продавщица.

– Интересно.

– Интересно – в кинотеатре, а у нас рыба-мясо. Что брать будешь?

Не успел Костя открыть рот, как снова раздался писк, и продавщица, смутившись, сделала шаг в сторону и что-то отпихнула от себя ногой. В ответ послышалось нечто напоминающее мяуканье.

– Что это там у вас? – всполошились стоящие за Рузавиным женщины. – Крысы?

– Чего-о-о? – грозно переспросила продавщица и подбоченилась.

– Нет, – успокоил взволнованных дам Костя. – Крысы так не пищат. Они, конечно, наглые, но при людях шоркаться не станут. Побоятся. Скумбрию мне, пожалуйста, и говядины килограмма два.

Продавщица смерила покупателя взглядом и вывалила на весы несколько увесистых рыбин.

– Кило… Пойдет?

– Пойдет, – кивнул Рузавин, и баба за прилавком щелкнула счетами. – Мяса еще…

На весах оказалось чуть больше двух килограммов. Продавщица темным ножом умело полоснула по заветрившемуся куску и отсекла лишнее:

– Пойдет?

– Пойдет, – Костя добродушно усмехнулся: – А что ж за зверь там у вас такой писклявый?

От вопроса продавщица неожиданно подобрела и поправила:

– Прям уж зверь, скажешь тоже. Кошка на складе родила, а один тут у меня прибился. Малый, а умный. Чует, где мясом пахнет. Вот и елозит тут под ногами целый день. А шустрый! Нет-нет да и вцепится. Хоть бы взял кто, а то санпидстанция придет, оштрафует.

– А посмотреть-то можно? – соблюдая правила игры в «санпидстанцию», тихо попросил Рузавин и показал глазами направление.

Тетка за прилавком молча кивнула головой и чуть подвинулась в сторону.

– Мясо продавайте на общих основаниях! – заволновались женщины, подозревая впереди стоящего в сговоре с продавцом.

– Это на каких это на общих? – моментально отреагировала продавщица и словно увеличилась в размерах. – Как нарубили, так и достаю. Не нравится – на рынок идите. Там выбирать будете.

Пока женщины препирались, Костя все-таки измудрился заглянуть за прилавок, где и обнаружил довольно крупного черного котенка с раззявленным в мяуканье розовым ртом. Глаз у животного видно не было, равно как и носа, отчего он казался игрушечным, просто не доделанным, вроде как с браком – без глаз и носа.

– Ну и харя, – с удивлением отметил Рузавин. – Заберу?

– Да ладно! Не шутишь? – продавщица не поверила своим ушам.

– Не задерживайте очередь! – ткнули Костю в спину истомившиеся в ожидании женщины. – Отоварились – отходите.

– И чё орем? – тут же встала на защиту сострадательного покупателя хозяйка мясного прилавка. – Я вам тут чё?! Просто так стою?! Хотите – сами вставайте!

Женщины покорно опустили головы.

– Вот так-та! Ждите. Еще мяса вынесу, – щедро пообещала она очереди и еле слышно сказала: – Иди во двор-то. За дом. Щас выйду.

Костю не пришлось просить дважды. Ко всеобщему удовольствию очереди, он отошел от прилавка и направился к выходу. Обойдя магазин, оказался во дворе. Там его уже ждала здоровенная тетка, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.

Костя подошел, она распахнула синий ватник, и оттуда показалась кошачья морда.

– Шубняк-то расстегни, а то замерзнет – не лето.

Рузавин послушно приоткрыл объятия теперь почему-то беззвучно разевающему пасть котенку и засунул его за пазуху.

– Оцарапат тебя, – со знанием дела предупредила продавщица и достала из кармана фартука небольшой целлофановый пакет с мясными обрезками. – На-ка, ему на прокорм. От меня. Ну, ладно, – с облегчением выдохнула она и исчезла во мраке служебного входа, а потом неожиданно вернулась и крикнула Косте вслед: – Ты за мясом-то приходи! Организую…

«Ладно», – молча кивнул Рузавин и направился в сторону поблескивающей огнями дороги. Правда, через минуту резко поменял направление и решил добираться домой через плохо освещенные дворы. Идти было крайне неудобно: левой рукой Костя держал сумку с продуктами, а правой – прижимал, чтоб не оттопыривался, ворот шубняка. Котенок, как ни странно, вел себя смирно: не вырывался, не мяукал и уж тем более не царапался. Однако Рузавину почему-то казалось, что мохнатой животине страшно, а поэтому он всю дорогу разговаривал с ним без всякой надежды на взаимопонимание. Что думали, глядя на Костю, встречавшиеся ему на пути жители глухих дворов,