Причуды старика - Флойд Делл

class="p1">Ее сестра Гарриэт умерла в Англии в 1863 году, растратив за эти два года пребывания в Европе все свое состояние. Кристофер вернулся в Америку и поселился у отца в Бостоне, где заболел лихорадкой в тяжелой форме. Поправлялся он медленно. Смерть приемной матери была для него ударом, а неприязненная атмосфера в доме отца, где всем распоряжалась вторая жена Джона Уиндла, также не способствовала его выздоровлению. Вот тогда-то мать Натэниела убедила своего мужа пригласить Кристофера в Лоуэлл. Натэниел был недоволен и протестовал, — но этот год оказался счастливейшим в его жизни.

3

Своего красивого черноволосого кузена он видел несколько раз и думал, что его ненавидит. Но когда Кристофер приехал, Натэниел сразу почувствовал к нему симпатию, которая перешла чуть ли не в обожание. С восторгом он убедился, что Кристофер, несмотря на разницу лет, готов быть его другом. Правда, Кристофер был болен, и болезнь его как бы стирала грань, отделяющую юношу от подростка. К тому же в то время в Америке шла гражданская война, и все от мала до велика были захвачены ею. Кристофер тоже собирался вступить в ряды сражающихся, как только здоровье его поправится; но пока он жил словно в ином мире — в мире идей и красоты. И об этом мире он ощущал потребность говорить. В доме его отца, в Бостоне, не было никого, кто бы стал его слушать, но юный Натэниел оказался идеальным слушателем, и Кристофер был ему благодарен.

Отец Натэниела посмеивался над сыном, сравнивая его с маленькой собачонкой, которая бродит по пятам за крупным псом. Возвращаясь из школы, Натэниел спешил домой к Кристоферу; по вечерам, они часами просиживали на каменном крыльце дома на Джордж-стрит, пока не наступало время ложиться спать. Весной, когда здоровье Кристофера окрепло, они бродили по тихим улицам города, а по воскресеньям, захватив с собой завтрак, уходили на целый день в лес. И всегда Кристофер говорил, а Натэниел слушал. Кристофер решил стать писателем, хотя отец его и настаивал на том, чтобы он сделался купцом. Но пока Кристофер еще не приводил в исполнение своих честолюбивых замыслов и довольствовался воспоминаниями. Он побывал в концертах, в опере, осмотрел картинные галереи чуть ли не всех европейских столиц; в Лондоне в одной из картинных галерей ему показали Броунинга, а однажды он удостоился чести пожать руку старому капитану Трелонею — тому самому, который был с Байроном в Греции и выхватил сердце Шелли из пламени погребального костра. Кристофер был развит не по летам; жил он какой-то лихорадочной жизнью и воплощал в себе те стремления и чаяния эпохи, благодаря которым Бостон стал центром духовной жизни в этой американской глуши, но этот Бостон умирал, и рождался новый Бостон; теперь жители его думали только о том, чтобы по высокой цене продавать армиям воюющих штатов гнилые мундиры и сапоги на картонной подошве. По крайней мере так представлялось дело Кристоферу, когда он меланхолически рассуждал о будущем республики и о том, не слишком ли дорогой ценой покупается спасение Союза, если освобождение негров приведет лишь к тому, что один гнусный вид рабства сменится другим не менее гнусным — порабощением человека машиной. Такие речи он не раз слышал в Англии, и они глубоко запали ему в душу.

Вряд ли маленький Натэниел понимал эти глубокомысленные рассуждения, но Кристофер приучил его к тому, что он стал прислушиваться к «ядовитым толкам, далеко не патриотическим», по выражению его отца.

Натэниелу казалось, что все эти разговоры об искусстве, идеях и высоких целях никакого отношения не имеют к тому реальному миру, в каком он жил. На идеалы своей больной матери он привык смотреть с точки зрения отца — иными словами, считал их бессмысленными. Но теперь он ощущал в них что-то прекрасное, героическое. Ведь существовали же такие люди, которые этим жили! Но не он — Натэниел; рано или поздно он начнет работать в магазине, а все остальное забудется, как сон. Но для Кристофера эти идеалы были реальностью. Кристофер был более похож на героя, чем простые смертные. Он мог смеяться над отцом Натэниела и над воем миром, мог брать от жизни то, что хотел.

Теперь Натэниел не завидовал Кристоферу, а восхищался им — восхищался его отвагой и страстью к приключениям. Ибо сам Натэниел любил мечтать о приключениях, но приходил в ужас при одной мысли о том, чтобы свои мечты осуществить. Робкий мальчик отдавал предпочтение спокойной и знакомой повседневной жизни; а эта неведомая страна, которую он исследовал под руководством Кристофера, представлялась ему хаосом. Он никогда не посмел бы ее посетить. Кристофер был иным. Кристофер ничего не боялся.

А Кристофер с благодарностью принимал обожание мальчика, и между ними установилась странная духовная близость. Даровитый юноша был в расцвете сил, но таланту его так и не суждено было проявиться. Гражданская война затянулась; Грант нуждался в молодых людях, которых немедленно отправляли на фронт против мятежников, засевших в окопах. Кристоферу исполнилось восемнадцать лет; он был здоров и вступил в армию. Настал день, когда он со своим полком вышел из города, напутствуемый возгласами толпы. В толпе стоял мальчик, который смотрел только на своего друга, причем глаза его были затуманены слезами. Так ушел Кристофер из жизни Натэниела Уиндла.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ЕГО КАРЬЕРА

1

Пора игр для Натэниела миновала. Двери магазина распахнулись перед ним. По окончании занятий в школе он под наблюдением отца знакомился с торговым делом. Затем шел домой и вслух читал угасавшей матери отрывки из «Опытов» Эмерсона. То была любимая ее книга — реликвия молодости. Мальчик догадывался, что, заставляя его читать вслух, мать думает не только о собственном удовольствии, но и о его благе… что она все еще надеется отвоевать сына у отца. Если бы подросток вздумал откровенно поговорить с матерью, он бы ей сказал: «Я знаю, мама, — все это прекрасно, но отец говорит, что это непрактично, и, мне кажется, он прав».

Но Натэниел промолчал. А когда, лежа на смертном одре, она подарила ему свою драгоценную книгу, он знал, какое значение придает она этому подарку, и знал, что желание ее не осуществится. Отец сказал ему, что возьмет его из школы, познакомит с торговым делом и сделает из него «настоящего» человека.

Прошел день похорон. Натэниел спрятал книгу в старую коробку из-под сигар, где хранились его детские сокровища. Из коробки он выбросил все, кроме фиалки, сорванной им во время одной из прогулок в лесу