Знак свыше. Иронические рассказы - Владимир Слуцкий

Ленина стоит памятник. Он всегда там стоял. Ну, вы знаете. Так вот этот памятник не Ленину.

– Дима, ты что, из-за своей ливнёвки умом тронулся? А кому же там памятник?

– Не знаю. Только точно не Ленину.

– Вот ты, Дима, в Верхневолжск приехал из деревни… забыл её название… – запнулся мэр.

– Кудюкино, – мрачно буркнул Прасюк.

– Вот-вот. А я здесь родился. Меня возле этого памятника в пионеры принимали. Там всегда живые цветы лежат, наши местные коммунисты обеспечивают.

– Я хоть и в деревне родился, только Ленина знаю хорошо. Не хуже вас, городских. Не он это.

Мэр посмотрел на сидящего здесь же начальника УВД полковника Мурашко:

– Пётр Алексеевич, можете прямо сейчас связаться с патрульной машиной? Пусть подъедут и посмотрят, Ленин это или не Ленин. А то от всех этих хлопот у некоторых, – тут мэр выразительно посмотрел на Прасюка, – уже крыша едет.

Полковник вытащил смартфон, набрал номер и сказал:

– Евгений Иванович, пусть патрульные оперативно подъедут на площадь Ленина и посмотрят: стоит там Ленин или нет. Что за глупости?! Нет, я не пил… И нет, не заболел. Это приказ мэра. Пусть докладывают прямо мне.

В зале повисла неловкая пауза. Все стеснялись смотреть на Прасюка, который мог усомниться, что на площади Ленина стоит Ленин.

У полковника зазвонил телефон.

– Оперативно у нас полиция работает, – усмехнулся мэр. – Пётр Алексеевич, поставьте на громкую связь.

Из трубки раздался молодой голос патрульного:

– Господин полковник, сержант Кормухин беспокоит, разрешите задать вопрос! У этого Ленина есть особые приметы?

– А ты что, никогда Ленина не видел?

– Никак нет.

– Ну невысокий такой, с залысиной, в кепке…

– В кепке вообще никого нет.

– Ну, может, он её снял, в руке держит.

– Там только какие-то две женщины разговаривают. Мужиков нет.

Мэр не выдержал, подключился к разговору:

– Сержант Кормухин, с вами говорит мэр.

– Простите, господин полковник, не знал, что вас уже мэром назначили.

– Нет, просто телефон стоит на громкой связи. Так вот, на людей обращать внимание не надо. Меня интересует, кто стоит на постаменте.

– Повторите, не понял. Где стоит?

– Ладно, попробую по-другому. Сержант, вы памятник видите?

– Так точно, вижу.

– Подойдите и посмотрите, что там написано?

– Где?

– На памятнике, чёрт возьми!!!

– Понял. Сейчас посмотрю.

– Ну, читайте.

– Там ничего не написано.

– Совсем ничего?

– Совсем.

– Может быть, вы к памятнику подошли со спины? – предположил мэр.

– Никак нет, я незаметно подошёл сзади.

– Это и есть со спины. Обойдите его так, чтобы вы стояли лицом к лицу с памятником. Читайте, что написано.

– Там тоже ничего.

– Всё, спасибо, сержант.

Полковник Мурашко выключил телефон. Мэр тяжело вздохнул и сказал:

– По машинам. Едем к памятнику. Положение крайне серьёзное.

После того как руководство города собралось у памятника на площади Ленина, выяснилось следующее: на постаменте стоял точно не Ленин, а неизвестный мужик в пальто. Судя по всему, стоял давно, надписи никакой не было, или она стёрлась с годами. Ситуация усугублялась тем, что вот-вот должен был приехать премьер-министр и он мог как бы невзначай поинтересоваться, кому именно установлен памятник на центральной площади Верхневолжска. Ответить «не знаю» равносильно уходу с должности по собственному желанию.

Мэр внимательно оглядел своих соратников и вдруг как заорёт:

– Ну чего встали, как замороженные? Действовать надо! Копайте, где хотите. К вечеру мы должны знать, кому этот памятник. А я съезжу к нашему главному краеведу Половинкину. Может, Зосима Митрофанович всё нам объяснит.

Половинкина, к счастью, застали дома. Это был очень худой, абсолютно лысый мужчина, которому явно было далеко за семьдесят. Одет он был в длинный вязаный свитер, в спортивные штаны и почему-то в розовые домашние тапочки. Увидев мэра, он засуетился, начал освобождать стулья от книг, одновременно смахивая с них пыль. При этом он не переставал причитать:

– Игорь Данилович, Игорь Данилович, какая честь для простого краеведа…

– Не беспокойтесь, – прервал его суету мэр. – У меня к вам небольшой вопрос.

– Сколько угодно, сколько угодно… Я с радостью… Чем смогу…

– Скажите, вы нашу центральную площадь Ленина помните?

– Конечно! До 1928 года она называлась Гужевой.

– А памятник в центре площади помните?

– Как не помнить? Скульптор Вано Церулидзе. Установлен ещё до революции, в 1903 году.

– Зосима Митрофанович, у вас отличная память. А кому этот памятник, не подскажете?

– Так это каждый знает – Владимиру Ильичу Ленину.

– Нет, памятник этот отнюдь не вождю пролетариата. На постаменте стоит совсем другой человек.

– Согласен, сходство лишь отдалённое. Но, может быть, скульптор его так видел? Я точно знаю, что там стоит Ленин. Меня под этим памятником в октябрята принимали.

– Ну какой Ленин, какой Ленин?! Вы же только что сказали, что памятник установлен до революции, а до неё Ленину памятников не ставили. За ним тогда охранка гонялась.

* * *

Игорь Данилович мрачнее тучи вернулся в мэрию. Скоро стали подтягиваться и коллеги. Когда все собрались, мэр поинтересовался результатами изысканий.

– Я ездила к старейшему жителю нашего города, – поднялась начальник городской социальной службы. – Зовут его Ярослав Иванович Столетов. Да, вот такая фамилия у долгожителя. Ему 105 лет. Памятник он отлично помнит, а вот кому поставлен – начисто забыл.

Следующим был начальник УВД полковник Мурашко:

– Мои ребята посмотрели архивы, дёрнули осведомителей. Короче, версии три. Либо памятник известному кучеру. Площадь же называлась Гужевой. Либо известному бандиту, коих у нас в городе в те времена было великое множество.

– Их и сейчас полно! – крикнул с места Прасюк, но начальник УВД никак на это не отреагировал и продолжил:

– Третья версия, что это некий купец, на деньги которого и установлен памятник.

– Это всё догадки. Какая-нибудь конкретика есть?

Все уныло молчали.

– Свободны! – с некоторым нажимом сказал мэр.

* * *

Когда Игорю Даниловичу нужно было принять важное решение или уладить сложный вопрос, он всегда обращался за советом к своему водителю Кузьмичу. Кузьмич был мужиком тёртым, даром что возил уже пятого мэра. Чиновники менялись, а Кузьмич уживался со всеми и для каждого был незаменим благодаря своей врождённой мудрости.

Кузьмич выслушал мэра и сказал:

– Если честно, я Сталина не люблю, но глупым его тоже никогда не считал. Так вот, товарищ Сталин в таких случаях говорил: «Есть памятник – есть проблема, нет памятника – нет проблемы». Снести его на хрен, и дело с концом.

– А что скажут коммунисты?

– Скажут, здорово, что в центре города появится поющий фонтан с цветомузыкой.

– А он появится?

– Не сомневайся, ты же мэр. Да ещё с фамилией Брызгин.

Колдунья

– Хочешь, познакомлю тебя со своей соседкой? – сказал мне приятель. –