Дождь в Токио - Ясмин Шакарами

Моя мечта сбылась гораздо раньше и очень неожиданно, но вот парадокс: в реальности я избегала всего неизвестного. Когда-нибудь звучит отлично, сейчас вгоняет в панику. Скажем так, я – пылкая, отважная, любознательная путешественница, не желающая покидать свою однотонную тихую скучную комнатку. «Мечтательница», – говорили родители, но это чересчур романтичный диагноз для моей бурной бездеятельности. Даже друзей я раздражала. Все вокруг помешались на идее постоянно пробовать что-нибудь новенькое (новые люди, новые кафе, новая музыка, новый цвет волос, новое, новое, новое…), а мне перемены даются тяжело. Отменить встречу в последний миг – по моей части.

В следующем месяце мне исполнится семнадцать лет. Я глубоко убеждена: времени на то, чтобы выбраться из тесного, липкого, ужасно уютного кокона собственных фантазий, остаётся ничтожно мало. Вот почему отказаться от Токио было никак нельзя. Вдруг это путешествие – мой последний шанс. Мне нравятся плюсы одинокой жизни, но умереть девственной затворницей не хочется.

Пять минут до назначенного времени.

На языке горчит. Кажется, что я магическим образом притягиваю пыль со всего вокзала. Из-за ледяного воздуха, струящегося из тёмных вентиляционных решёток, по спине бегут мурашки, но под мышками расплываются пятна пота. Предпочитаю не думать, чем пахну. Дезодорант отобрали на таможне – будто бомба опаснее моих взмокших подмышек…

В регистрационном формуляре я отметила, что приёмной семье не нужно встречать меня в аэропорту, и теперь горько об этом жалею. Целью было как можно меньше общаться с людьми. Типичная я. И, что тоже типично, это тщательно взвешенное решение даёт мне пинок под зад.

Может, позвонить домой? А дальше? Рыдая, умолять родителей забрать меня из Токио? Нереально. И в Германии сейчас ночь.

Что ж, перспектива через несколько минут остаться бездомной вынуждает меня спросить дорогу у прохожих. Всё верно: я ужасно зажатый человек. Особенно когда чувствую себя неуверенно (то есть почти всегда).

Я останавливаюсь у небольшой кафешки. На витрине – поблекшие пластиковые торты, ядовито-зелёная мишура и целая армия машущих лапками котиков удачи. Чудаковатый интерьер отлично подходит хаосу, бушующему внутри меня. За спиной официанты весело щебечут «ирассяймасэ!». Здесь, в Японии, это слышишь всякий раз, приближаясь к ресторану, кафе или магазину. В переводе с японского ирассяймасэ означает «добро пожаловать». Надо привыкнуть, как напористо, звонко и воодушевлённо выпаливают это слово японцы. Тот, кто предпочитает держаться тише воды ниже травы, очень страдает от таких восторженных датчиков движения.

Мимо проносится сто человек в секунду. Я высматриваю потенциальную жертву. В документальных фильмах львы используют эффект внезапности, чтобы найти слабейшую добычу. Ладно, закрою глаза, и вперёд.

– Сумимасэн! – пронзительно кричу я, слепо метнувшись в расплывчатую толпу.

Со знанием японского языка всё хорошо – пока говорю я. Из речи носителя мне частенько удаётся понять только слово «вокзал». Лучше перейти на английский:

– Простите, не могли бы вы мне помочь?

Поразительно, но примерно шестеро японцев останавливаются и образуют идеально ровный круг со мной и чемоданом по центру. Дружелюбные улыбки на лицах, выражающих мягкое, доброжелательное ожидание.

Сглотнув ком в горле, лепечу:

– Я ищу магазин одежды UNIQLO, но не знаю, какой выход к нему ведёт.

Сочувствующие кивки. Короткая беседа, то и дело мелькает незнакомое слово гаидзин. Наконец, из круга выступает мужчина в начищенном деловом костюме. Остальные резко разбегаются, кто куда, будто разговора никогда и не было.

– Китэ́ кудасай, – говорит незнакомец, поманив меня обеими руками.

– С-спасибо, – выдавливаю из себя я и спешу за ним.

Налево к эскалатору, направо через турникет, снова налево, ещё эскалатор, эскалатор, эскалатор, лифт, эскалатор – и вот мы в холе, откуда щупальцами расходятся длинные неоново-жёлтые тоннели. Я почти уверяюсь, что попала в неразрывную бесконечную петлю, в симуляцию, которая пошла наперекосяк.

Но тут раздаётся радостное: «UNIQLO!» Незнакомец останавливается и, сияя улыбкой, неопределённо машет в сторону выхода 9 (показывать пальцем в Японии невежливо). Я рассыпаюсь в благодарностях, чувствуя невероятное облегчение. Незнакомец прощается со мной поклоном и громким «гамбаттэ!», что переводится как «удачи!»

Выдохнули. Следующая станция – Принимающая семья.

До нашей первой встречи шестьдесят секунд. Поднимаясь на эскалаторе к поверхности земли, я мысленно пробегаюсь по именам: хозяйку зовут Хана Накано, хозяина Киёши Накано. Оба представились в письме как ока-сан и ото-сан. Ока-сан – уважительное обращение к матери, ото-сан к отцу. Ещё у них есть дочь, Ая Накано. Ей недавно исполнилось семнадцать лет, и мы будем учиться в одном классе. Сын, Харуто Накано, младше. Вроде бы ему лет десять, он ходит в среднюю школу. Надеюсь произвести хорошее первое впечатление. Очень надеюсь.

Нервно тереблю толстовку, купленную специально для длинного перелёта.

Не смотрелась в зеркало с тех пор, как прилетела, но хотя бы волосы заплетены в болееменее приличную косу.

И вот лёгкие наполняет свежий воздух. Дневной свет. Нежный летний бриз, дрожащая тяжесть августовского зноя, запах влажного асфальта – всё это будоражит приятные чувства.

Наконец ступив на токийскую землю, готовая к финальному забегу, я вдруг замираю, как вкопанная.

Конечно, я исправно выполняла домашнюю работу, часами напролёт одержимо разбирала Токио по кусочкам, сканируя каждый вдоль и поперёк. Словно детектив, я досконально изучила гугл-карты, зазубрила расписание транспорта и запомнила иероглифические названия районов. Гик-уровень: эксперт. Я думала, что подготовилась ко всему… Никогда так не ошибалась.

Небоскрёбы из чёрного зеркального стекла и голографического серебра, увешанные пёстрыми рекламными вывесками, объёмными надписями и огромными мерцающими экранами. От каждого гигантского здания исходит магическое сияние, своеобразная аура из пульсирующего неона и электрических нитей. В тени между небоскрёбами скучают не слишком высокие дома: из-за клубов пара создаётся иллюзия, что они двигаются. Их окна сверкают подобно кошачьим глазам, а фасады будто покрыты огромными металлическими чешуйками. Места в первом ряду занимают крошечные лачуги всевозможных цветов и форм, яркие, как пластмассовые игрушки. Одни походят на НЛО или футуристические телефонные будки, другие – на огромные жвачные пузыри и галактические храмы. Воздух наполнен сиянием, и, хотя сейчас белый день, в необычном освещении живёт таинственная темнота.

Я с трудом отрываюсь от потрясающего вида. Никогда не видела ничего подобного, даже не представляла, ведь Токио – город, превосходящий любое воображение.

Собрав по кусочкам взорвавшийся, перевозбуждённый разум, я сосредотачиваюсь на миссии: дыхание – UNIQLO – принимающая семья.

Магазин одежды находится на другой стороне улицы, прямо напротив меня. Схватив дорожный чемодан (он неожиданно умолк), пускаюсь бежать. И сразу обращаю внимание: в Токио все носят при себе зонтики, чтобы защититься от солнца. Зонтики самые разные, один игривее и красочнее другого.

И ещё: образ каждого прохожего уникален. Я единственная в однотонной одежде.

Светофор чирикает,