Под навесами рынка Чайковского. Выбранные места из переписки со временем и пространством - Анатолий Гаврилов
Жуя курицу, подумал о тех, у кого нет возможности купить и покушать курицу, и подумал о том, что это несправедливо и нужно что-то делать.
Взяли на работу по доставке населению баллонов с жидким газом.
Я долго молчал, потом заговорил, сейчас меня не остановишь.
Когда-то я занимался просом, делал веники, продавал их на рынке, выпивал стакан портвейна, заходил к кому-то из родственников, и все было хорошо, а потом я обосрался.
Пасмурно, ожидаются дождь и гроза. Весенние грибы. В наших лесах водятся медведи. Они проснулись. Они голодные. Какие-то звуки. То ли гроза, то ли медведи. Бросил корзину с грибами и побежал.
Деревья подметают небо.
Будучи в Пицунде, видел шторм и успел убежать от волны. Будучи в Геленджике, танцевал соло в прибрежном кафе и попал в вытрезвитель. Где-то еще бывал, но лучше не помнить. И вот, качаясь от чачи, идешь ты к Чече, но он, оказывается, уже умер, пошел к другим, но и тех уже нет.
– Ты где?
– В наркологии. Капельницы, уколы. Пить нельзя. Выходить нельзя. Питание скромное. Иногда можно выйти во двор. Иногда кто-то спрашивает, не Моцарт ли я. Что-то еще. Врач признал старческое слабоумие на почве пьянства.
Уроки музыки, литературы, психологии, прочего. Платно. Заочно. В любое время.
Живу в селе. Жена умерла. Дети живут в городе. С пригорка видно кладбище. Там родители, жена, остальные. Скоро и я буду там. Ничего не поделаешь.
Если б я не женился, то у меня не было бы детей, которых я люблю и которые меня похоронят, хорошо бы на похороны не приглашать литераторов и прочих.
Иногда ему хочется снова стать молодым, быть стилягой, прошвырнуться по Бродвею, он долго ищет во что одеться, не находит, ложится спать.
Деньги, поезд, Москва. Нужно добиться правды. Правда только в Москве. Все затихли в ожидании правды. Он вернулся домой и устроил дебош.
Живу в однокомнатной квартире. Проснулся. Я дома. Диван, телевизор, прочее. Жена умерла, дети слишком далеко. До смерти жены я не пил. У меня есть друзья, но никого из них я в свою квартиру не впускаю. Мне не нужны ваши пьяные откровения. Вчера перебрал и едва дошел домой. Иногда пишу стихи. За окном – снег. Выпить бы, но магазины закрыты. Остается ночной магазин, но шатает. Не стоит рисковать. Хочется еще пожить. Лето было дождливое. Нужно пойти на дачу и выкопать картошку. Пора спать.
Проснулся. Я дома. Диван, телевизор, прочее. Родился я в деревне, отец был ветеринаром и рано умер от водки. Я закончил машиностроительный техникум. В армии я был каптенармусом. После армии преподавал в машиностроительном техникуме. Потом я женился. Потом работал в литейном цехе тракторного завода. Потом жена вдруг умерла. Детей не видел много лет. Вчера я, однако, перебрал. Иногда пишу стихи.
Лето было дождливое. Нужно пойти на дачу и выкопать картошку.
Дождь кончился, но поднялся сильный ветер. Электрик что-то сделал, и в подъезде стало светло. Собака на четвертом этаже лает, воет, скулит – одиночество.
Работаю над воспоминаниями. Жизнь огромна. Воспоминаний много. Тут и Время, и События. Тут и ты, и твои родители, и родители родителей, и твой детсад, и твоя школа. Это, думаю, будет большая книга. Там будет много фотографий. Там будет не только про людей, но и про домашних животных. Я издам ее за свой счет. Эти деньги я копил на свои похороны. Но что смерть перед Словом? Это будет новое Слово! Мир еще вздрогнет!
Вчера устроился курьером по доставке кур, пиццы, спиртного, курительных смесей и прочего. Работал всю ночь. Нужно отдохнуть, но за стеной воет собака.
Когда-то, будучи сторожем бахчи, я увидел, что какой-то человек выкатывает из бахчи арбузы и дыни, то есть ворует, и при этом улыбается, я сделал вид, что не вижу его, хотя мог бы и застрелить, и теперь иногда думаю, почему я его не застрелил.
Это роддом, где я родился. Это школа, где я учился. Это тюрьма, мимо которой я ходил в институт. Это банк, где я работал после института. Это тюрьма, где я отсидел за ограбление банка. Это Париж, это Лондон, это хрен знает что, это я и Аль Капоне, это я и Фрэнк Синатра, это какое-то кладбище, тут и друзья и враги, это дом престарелых, где мои жены… Ну ладно. Будьте здоровы и счастливы.
Кем-то себе казались. Кем-то другим казались. Потом оказалось. Что просто казалось.
Ну ладно, хватит паясничать. Ты уже все сказал. Выпей чачи и спать ложись. Жизнь была хорошая, но лучше не вспоминать. У меня есть знакомый могильщик. Он знает, что и как. Он выберет мне хорошее место. Так что все хорошо. Занимался я и просом, и подсолнухами, и кукурузой, и прочим, то есть был беспокойным человеком, мне всегда хотелось, чтобы у меня были гости и чтобы все было хорошо, и было хорошо, а потом я простудился и умер.
Примечания
1
Организация признана в РФ экстремисткой и запрещена.
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Под навесами рынка Чайковского. Выбранные места из переписки со временем и пространством - Анатолий Гаврилов, относящееся к жанру Русская классическая проза. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.

