Изгой - Сэди Джонс
Изгой читать книгу онлайн
Ему было всего десять лет, когда умерла мама. Утонула у Льюиса на глазах. С тех пор жизнь разделилась на «до» и «после». До – были семья, поддержка, внимание, друзья и самая обычная жизнь. После – много горя и одиночества.
В своем дебютном романе Сэди Джонс рассказывает историю мальчика, который отказался принимать ложное единодушие общества, что отвергает любовь в пользу видимости. Общества, что так часто было шокировано поступками странного нелюдимого подростка, но при этом само шокирует куда больше своей черствостью, глухотой, стремлением соответствовать воображаемой норме.
Сможет ли Льюис найти себя в этом мире? И есть ли в нем хоть один человек, способный на понимание и безусловную любовь?
– Ну, Льюис, что бы нам такого придумать?
– Не знаю. – Он нетерпеливо вертел в руках ложку.
– Пожалуй, гулять холодно. О, есть идея! Маленькое приключение – поездка в Лондон в музей. Сядем на поезд – кажется, он отправляется в девять тридцать – и к половине одиннадцатого будем на вокзале Виктория. Хочешь?
– Ладно.
– Послушай, Льюис, неужели ты собирался целый день плевать в потолок? Ты разве не думал, чем займешься?
Потупившись, он покачал головой.
– Тогда давай поедем в музей. Будет интересно.
Когда появился план, полегчало. Все утро они провели в палеонтологическом музее, пообедали сэндвичами и отправились в Кенсингтонский парк. В Лондоне Элис чувствовала себя куда увереннее, да и с Льюисом стало проще общаться. Дул пронизывающий весенний ветер, и в парке почти никого не оказалось. Они пошли к озеру: Элис куталась в меховой воротник, а Льюис обогнал ее и помчался к пруду, где плавала игрушечная яхта – огромная, около двух футов в длину, лакированная и с голубым парусом.
Яхту запускал мальчик, на вид ровесник Льюиса. Элис с любопытством наблюдала за ритуалом знакомства. Сначала Льюис стоял, сунув руки в карманы, потом подошел ближе, молча смотря на яхту. Затем стал поглядывать на ее владельца. Тот к тому времени уже заметил Льюиса и теперь играл выразительнее, демонстрируя гордость от обладания яхтой. Присев на скамейку, Элис продолжала наблюдать. Наконец пантомима закончилась, и мальчики заговорили друг с другом.
– Хочешь запустить?
– Давай.
Погода была удачная: ветер гнал по воде небольшие волны, и запущенный мальчиками парусник резво приплыл к другому берегу, не сбившись с курса и не застряв на середине. На другой скамейке сидела мама второго мальчика. Следуя собственному ритуалу, женщины сначала несколько раз обменялись взглядами и улыбками и наконец одновременно двинулись к свободной скамейке посередине.
– Ох и холодина.
– Просто ужас.
– Красивый у вас парусник.
– О, он с ним не расстается. А сколько вашему мальчику?
– Одиннадцать.
– Он у вас высокий для своего возраста. Полу двенадцать, мы надеемся, что он еще вытянется.
Элис почувствовала себя самозванкой. Ей хотелось заявить: «Я ему не мать», – пока собеседница не начала расспрашивать, чем Льюис болел в детстве. Ее постоянно преследовало ощущение, что она всех обманывает, выдавая Льюиса за своего сына.
Обернувшись, он улыбнулся Элис – искренне и радостно, как бывает, когда занят интересной игрой. Она улыбнулась в ответ, и на душе вдруг стало очень тепло. Льюис снова принялся возиться с парусником, и Элис, которой не терпелось поделиться радостью, сказала:
– Смотрите, какие они счастливые.
Женщина немного удивилась.
– Ну да, ведь сейчас каникулы. Няня уехала навестить больную мать, а замену мы не нашли. Если честно, я уже выдохлась. К счастью, дети вроде бы ладят между собой.
– А у нас нет няни, – засмеялась Элис. И тут же осеклась, испугавшись, что ее слова будут неверно истолкованы: как будто няня ей не по карману, а сама она – неухоженная юная мамаша, которая день напролет слоняется с сыном в парке. – Льюису никогда не брали няню, а на учебу он уезжает из дома, – торопливо добавила она. – Дело в том, что я ему не мама, а мачеха. Его мать обходилась без няни, она была… – Элис не хотела называть Элизабет «эксцентричной», однако про себя не раз отмечала ее странность.
– Она умерла?
– Да, в прошлом году.
– Господи, какой ужас. А от чего?
Она явно оживилась, да и Элис была настроена поговорить.
– Утонула.
– Не может быть!
– Да, в реке недалеко от их… от нашего дома.
– А когда вы?.. – Женщина многозначительно взглянула на Элис.
– Мы с его отцом познакомились в ноябре.
– А умерла она?..
– Летом.
– Мужчины так несамостоятельны, правда? А как зовут вашего мальчика?
– Льюис.
Элис пожалела о своей откровенности. Сначала ей хотелось рассказать о себе, а теперь она не знала, как прекратить разговор. И уводить Льюиса домой было жалко.
– И как его отец – часто вспоминает о жене?
– Нет. Раньше вспоминал. Вообще мы не очень любим это обсуждать.
– Разумеется! Потерю отца еще можно пережить, а вот потеря матери…
– Да.
– Где вы живете?
– В Уотерфорде, в Сюррее.
– У меня там есть знакомые.
– Правда? – обрадовалась Элис. Похоже, тему разговора удалось сменить.
– К сельской жизни трудно привыкнуть, пусть даже Сюррей – не такое уж захолустье. Как, по-вашему, местные вас приняли?
– Да, люди там замечательные. – Женщина начала раздражать Элис.
Раздался вскрик, и к ним подбежал хохочущий Льюис: он только что нечаянно ступил в пруд, и теперь в ботинке хлюпала вода, а мокрый носок сполз к щиколотке. Мальчик остановился перед Элис, как щенок, который сейчас залает от восторга, и выставил вперед ногу.
– Смотри!
– Не беда. – Элис тоже засмеялась. Ее охватила нежность к Льюису за то, что ему весело, и за то, что он хочет разделить это веселье с ней.
– Тебя зовут Льюис, верно? А меня – Марджори Данфорд-Вуд.
Запыхавшийся Льюис улыбнулся:
– А откуда вы?
– Я так сожалею о твоей матери.
Элис почувствовала себя свидетелем несчастного случая, который никак нельзя предотвратить. Льюис оцепенел и изо всех сил пытался найтись с ответом.
– Спасибо, у меня все в порядке.
– Понравилось запускать кораблик? – поспешно вмешалась Элис. – Кстати, нам ведь пора домой!
Женщина шепотом принялась извиняться перед Элис, и, конечно, Льюис это заметил. Не глядя в ее сторону, Элис встала и взяла пасынка за руку.
– Всего доброго.
Мальчик с парусником отошел от воды и с улыбкой стал махать вслед.
– Пока! – крикнул он, а потом, решив, что его не услышали, повторил: – Пока-пока!
Они пошли к Кенгсингтон-гор и дальше вдоль парка. Элис изо всех сил пыталась загладить вину, Льюис упорно с ней не разговаривал. Весной и не пахло; ледяной ветер пробирал до костей. Ботинок Льюиса постоянно хлюпал – звук получался очень смешной, и Элис очень хотелось посмеяться вместе с мальчиком, но она так и не придумала, что сказать. Они шли через огромный пустой парк в полной тишине, которую нарушали только стук ее каблуков и хлюпанье ботинка.
– Смотри, какой пар изо рта, – сказала Элис.
Молчание.
– Уже скоро.
Она едва не расплакалась – чтобы Льюис ее пожалел, однако решила, что для ребенка это слишком сурово.
На вокзал они ехали на такси, и Льюис глазел на конную гвардию, сверкающие мечи и пышные плюмажи, почти расплющив
