Всё в моей голове - Виктор Иванович Чаплыгин

выложил из короба разные привезенные из самого Парижа вещички. Кому отрез на платье, кому сапожки, были тут и украшения, и даже духи. Никого не обделил. Брату привез кинжал в серебряных ножнах, а отцу трубку и табаку доброго.

На следующий день Алексей собрался в гости к Сагайдакам, навестить своего старого товарища. Давно не виделись они с Андреем. Тот так и не смог вернуться в строй казацкого войска, раненая рука совсем не слушалась его и висела на перевязи. Но был он при деле, присматривал за табуном хуторским, ведь наловчился на коня садиться с одной-то рукой и управляться смог. Помогали ему и Николка, и старший внучек средней дочки – Васятка. Сегодня Андрей был дома – не его очередность была заниматься табуном. Обнялись товарищи, Андрея аж слеза прошибла. А Анюта – жена его, позвала друзей в хату отметить встречу. Допоздна засиделся у Сагайдаков Алексей. Было, что рассказать, и Андрей поведал о житье-бытье в хуторе. Нужно было прибывшему казаку все пояснить, чтобы легче вошел он в местную житуху. Так за чаркой и трубкой казаки до позднего вечера посидели.

– Теперь будем в гости захаживать, – на прощанье обнялись, и Алексей ушел домой.

А утром поехал Алексей к своему дяде-атаману, доложить о прибытии и получить указание, что делать дальше. А дел-то было не мало: молодых казаков учить и подбирать на призыв в войско, и коневодством заняться. Дядя-то думал, что на его место придет со временем Алексей, ведь и в звании подходящем, и грамотен, и авторитет есть у хуторян.

– А что, Леша, вот выберем тебя атаманом и сменишь меня-старика, – улыбаясь, сказал этот еще крепкий казак.

– Ну что Вы, Григорий Алексеевич! Вы еще в полных силах, а мне-то нужно пообвыкнуть. Вы лучше к нам в гости приедьте с женой да с детьми и внуками-вот порадуете отца с матерью! Да и племянника получше узнаете, а то уже долго так семьями-то не встречались!

– Прав ты, Леша, вот на Пасху-то и соберемся у вас, так и скажи Петру Алексеевичу, пусть ждет.

– Ну вот и добре, – Алексей поспешил откланяться.

– Погодь! – атаман остановил казака. – Зайди к секретарю, там тебя на учет поставят и получишь задание мое.

– Спасибо, – Алексей быстро вернулся и обнял дядю, – рад я Вас был видеть, и спасибо за заботу, отец говорил, что Вы не раз помогали нашей семье и фуражом и с пахотой, пока меня не было. Век не забуду!

Часть 2

Глава 10

Годы не кони – не остановить на ходу

А что останавливать-то – так мир устроен – время быстро проходит. А время – это и дни, и годы. Их не воротишь уже назад, не повернешь, как коня, если что забыл, и только память остается о прожитом, да следующее поколение, которое помнит по рассказам своих отцов и дедов, мамок и бабушек, какая это была у них жизнь, что они тогда чувствовали и что пережили. И традиции останутся тогда в новых семьях внуков и правнуков.

А вот степь ковыльная не меняется – все тот же ветер лохматит белое море ковыля, и все так же бежит речка, и новые мальчики и девочки скачут на конях в ночное по бескрайней степи.

– Эй, Алешка, не отставай, а то потеряешься, – смеется над мальчишкой девочка, лихо гарцующая на вороном. А тот никак не сладит со своей кобылой, та еле идет и упрямится еще.

– Тебе-то хорошо, вон какой у тебя скакун, а мне досталась эта вредина, батька сказал, пока не научусь хорошо держаться в седле, не подпустит меня к хорошему коню. А какое седло-то, в ночное без седла, а дома братья не дают нормально попробовать. Вот учи ты меня, Зинка, ты вон как ловко управляешься с конями, и в седле, я видел, крепко сидишь. Тебя-то твои братья любят больше, учат всему, хотя ты и девчонка. И вообще, на кой оно тебе это – скакать, стрелять – ведь не девчачье это дело.

– Ха-ха-ха, – звонкий смех Зинки был ответом мальчику, и она поскакала к реке. – Давай за мной, Лешка!

Вот так-то скакали наверно мои прадед и прабабушка тогда в конце 60-х 18-го века. И хотя село давно потеряло свой казацкий уклад (многие семьи выехали на Дон и в Оренбуржье, а на их место прибыли «молоканские» семьи да беглые солдаты и переселенцы с глубинки России, что уходили от голода), все-таки еще были те, кто чтил свой казацкий род и сумел передать молодым привычки, традиции и умения.

Так и мои предки сумели сохранить и память о былых временах, и своих потомков приучить к верховой езде, умению владеть шашкой и винтовкой. На долю Алеши (по матери Григорьева) выпало и с турками повоевать, и потом наводить порядок в селе, которое было наводнено разношерстной публикой. Уездным начальством был он назначен старшиной. Тогда-то и свадьбу сыграли – Зина стала его законная жена. Женщина ждала любимого долго, отказывая в ухаживании многим зажиточным сельчанам и заезжим богатеям. Красота ее и образованность покоряла многих. Но лучше Алексея для нее не существовало.

Красавец-подъесаул вернулся домой после победы над турками в конце 1879 года. Грудь в наградах и неплохие трофеи с собой. Так что и уважаем был, и не бедным. И Зинаиды родители – Сагайдаки, и тогда только отец (мамы уже не стало) Алеши дали согласие, и после Рождества сыграли богатую, надолго запомнившуюся свадьбу. Были гости и с Дона, и с Бузулука родные. А вскоре Зина родила мальчика первого. Всего будет детей четверо – Павел, Илья, Лиза и мой дед – Лев, младшенький.

Село богатело, многие семьи завели большие стада овец, коров. Несколько крупных землевладельцев выращивали большие урожаи зерновых, появились большие мельницы. Ну, а народ попроще шел в батраки к богатым. Надо сказать, исторически этот период до начала 20-го века был довольно спокоен. Войн не было и люди на селе, да и во всей России стали подниматься на ноги. Работали земские школы, лечили врачи, была работа и не было голода.

Дети Алексея и Зинаиды росли в заботе и были ухожены и образованы. А еще и приучены к работе в поле, к конюшне и на выпаске стада. Мальчики умели управляться с лошадьми, работать с инструментами разными, а еще их учил Алексей казацким навыкам, и они умели в 12–15 лет скакать на коне, взнуздать его, рубить