Всё в моей голове - Виктор Иванович Чаплыгин

но и народа полегло достаточно на полях сражений. Трое казаков не вернуться домой на родной хутор из сотни Алексея. Да и сам он дважды ранен в боях. Собираются казаки вечером у костра на привале и вспоминают своих товарищей, своих жен и детишек, а кто родителей своих. И песня казацкая над холмами Румынии звучит – грустная, но такая глубокая, что понимать надо – таких воинов не победить. Фельдмаршал часто обходил своих воинов, по-простому подсаживался к кострам и заводил с любыми воинами задушевную беседу. Это было так важно, особенно перед сражением. Казаки тоже были награждены таким посещением. Уже в возрасте Суворов все еще был бодр и быстр в походке и своих мыслях.

Подошел полководец к костру, у которого сидел Алексей с товарищами и вечеряли.

– Ну что, братцы, вкусна ли кашка? – спросил Александр Васильевич, присаживаясь к костру. Казаки подвинулись, дали место фельдмаршалу и дружно ответили:

– И каша хороша, и служба как положено Ваше Сиятельство. Вот спробуйте с нами, – и Суворову преподнесли чашку с кашей и ложкой. Тот попробовал и похвалил:

– Вот вкусна и правда, кухарю респект. А что завтра, казаки, дадим турку перца, погоним их, православные?

– Да как не погнать-то, Александр Васильевич, – ответил за всех Алексей. – Кони сыты, мы отдохнем, и силы у нас немерено. А с Вами, Ваше сиятельство, – хоть в огонь, хоть в воду.

Суворов потрепал Алексея за плечо:

– Вот спасибо тебе братец, уважил старика.

И так же как пришел, так и исчез в ночи.

А утром началось сражение. Полк Алексея пошел лавой на вражеские ряды, а перед столкновением полковник дал команду – делать вентерь и Алексея сотня начала замануху для турок. Вахмистр (а Алексей уже был удостоен чина), командовал сотней, вместо раненого подъесаула, уверенно повел казаков в бой. Казаки клином раскололи вражьи ряды, а остальные сотни пошли в охват, и вот уже со всех сторон рубят турка, не дают ему опомниться. Как налетели, так и ушли опять на фланг, и снова атака. Тактика казаков дала свои результаты – турки дрогнули, и как не погоняли их командиры, армия турецкая пошла в бегство от Суворовских войск. Как учил полководец – бить не числом, а уменьем, и на плечах врага ворвались в осажденный город. Разгром был полный. Турецкого пашу со свитой Алексей с казаками привел к Суворову, который стоял на холме с генералами и наблюдал за окончанием сраженья. С помощью толмача, Александр Васильевич спросил пашу, что было главным в этом сражении, что того удивило? Паша зыркнул на Алексея и сказал:

– У вас дикие всадники, хитрые и ужасные. Они наводят страх даже на моих бывалых янычар.

Суворов посмеялся:

– Вот так вам и надо, с казаками-то вы давно знакомы, а все равно они вас обхитрили и наказали. Отведите их в тыл и допросите тщательно, – приказал Суворов офицерам. – А ты, братец, мне знаком, видались где? – Суворов обнял спешившегося Алексея, – Запиши-ка его фамилию, приказал он ординарцу – будем награждать вахмистра!

Уже в следующем бою Алексей красовался в звании хорунжего. А казаки сотни встретили его криками: «Любо! Любо!» Был он им по душе, свой на привале и отчаянный, но рассудительный в бою.

Глава 9

Дела хуторские

Уже 2 годика, как ушли воевать мобилизованные казаки, вестей от них не было, и вот только недавно вернулся один из них, раненый в правую руку серьезно, Андрей Сагайдак. Привез его ямщик вечером. Слезы, радостные крики подняли на ноги весь хутор. Сошлись к Сагайдакам почти все. Андрюша сидел на крыльце и неторопливо раскуривая самокрутку, рассказывал о войне. Рука его была на перевязи и как сказал доктор, заживать будет долго и, дай Бог, будет хоть как-то работать. Но Андрей уже наловчился все делать левой и посмеивался:

– Правую руку-то привяжу, а левой могу опять рубать басурмана.

Мать крестилась:

– Да что ты, Андрюша, куда ж тебе теперь, вот дома-то сколько дел. А хуторской старшина – Григорьев-старший – подтвердил:

– Будешь помогать в выпаске табуна и, да и молодняк подрастает, нужна джигитовка, с этим ты справишься скоро.

– Эээх, робяты, – говорил Андрей, – если бы не случай, я бы еще повоевал. Так о друзьях скучаю, но видно уже не судьба. Он затянулся дымком и начал рассказ. – Так что жив ваш сынок дядя Петро. Привет вам шлет и матушке. А брату наказал, как следует грамоту знать и готовиться к службе. Вот от него Павлине, моей сестре, подарочек передал – платок диковинный, легкий, как пух, и прозрачный. Помнит он ее и просит ждать. Да и другие наши казаки молодцы. Не робеют перед басурманом, бьют его крепко. А как хорош наш фельдмаршал-Александр Васильевич – и к простому казаку, и к солдату по-доброму относится. За ним мы в огонь и в воду. С ним всегда победа. Алешка-то стал хорунжим-офицер теперь. Гордимся им. Думаю, что уже скоро та война к концу пойдет, турок разбили почти везде, да и хранцузам досталось. Ждите хуторяне своих родных скоро. А вот теперь помянем наших убиенных.

И передал Андрей родным погибших казаков их папахи, награды. Завыли бабы, а казаки посуровели сразу. Петр сказал, что в воскресенье будет отпевание в церкви, потом и помянем наших товарищей, сложивших голову за царя и Отечество. С тем и разошлись хуторяне восвояси. Павлина не могла скрыть радости от подарка и весточки от Алексея. «Жив, жив, слава Богу, крестилась девушка на икону Богородицы, будь и дальше живой, жду я тебя, любый!» Она заходила за этот год в гости к Григорьевым, и те бывали у Сагайдаков на Пасху и Рождество. Дружба эта крепчала, а тут и младшие сыновья подружились Сергей Григорьев и Павел Сагайдак, подросли, возмужали, вместе были на сборах в уезде, вместе ходили в Церковную школу и учились грамоте, а там и в ночном часто, и на посиделках с девчатами.

Хутор отстраивался, казаки помогали друг-дружке, уже пятьдесят домов выросли вдоль реки. В школу к Марфе уже ходили двадцать ребятишек. Слава Богу, все так же помогала барыня Анастасия Павловна с барином Владимиром Георгиевичем. Достаточно было учебников и книжек. А зимой они приезжали под Рождество всем семейством, с подарками для детей казаков, и маленькие барчуки играли в забавы с казачатами.

Алексей вернулся домой только через 1,5 года тоже по ранению, как и Андрей. Рано утром, петухи уже начали петь вовсю, и яркое весеннее солнышко выглянуло из-за горизонта.