Секреты цветов - Салли Пейдж

– А-а-а… Книга о «Титанике»? – неуверенно повторяет Лес, адресуя свой вопрос Эмме, но не сводя глаз с жены.

– Ой, я не знаю. Просто у меня возникла такая идея… Может, это ничем и не кончится.

Смущение Леса оказывается заразным. Флористки пока нет. Тамас не может найти питомник, поставлявший растения на «Титаник». И о чем она только думала? И почему книга?

В павильоне становится тихо. Эмма смущенно опускает голову, затем поспешно поднимает глаза. Ей лишь нужно взять себя в руки. Она не ребенок.

– Лес, хотелось бы узнать побольше о твоем докладе. Сожалею, что не пришла в тот вечер. Меня иногда пугает скопление людей. – Она пожимает плечами и медленно оглядывает себя, словно признавая, что, если учесть ее рост, в это трудно поверить.

До нее вдруг доходит, что, похоже, эти три предложения – самая длинная речь, с которой она обращалась к Бетти и Лесу за один раз.

Лес смотрит на жену, и Эмма не может расшифровать его взгляд. Удовлетворение? Выигранное пари?

– Ты знаешь, «Титаник» – очень увлекательная тема. – Лес, забыв о кофе, прислоняется спиной к прилавку. – А тебе известно, что на борту судна вспыхнул пожар, когда оно покинуло верфь «Харленд энд Вольф» в Белфасте? – Лес не делает паузы в ожидании ответа. – Пожар начался в угольном бункере рядом с котельной. Это был огромный бункер, занимавший по высоте три палубы. Огонь никто не смог потушить, а перенести отплытие оказалось невозможно. – Лес внимательно смотрит на жену, и Эмма вспоминает, как Бетти однажды говорила, что муж – большой любитель канала «Дискавери». – Но это, так сказать, только верхушка айсберга. Такой пожар не был чем-то из ряда вон выходящим, но огонь разгорелся слишком близко к корпусу судна. Ученые установили, что пламя повредило стальную обшивку «Титаника». Соломинка, сломавшая спину верблюда, если можно так выразиться. – Лес медленно кивает. – Как показали эксперименты, это уменьшило прочность корпуса почти на… ой… по-моему, на семьдесят пять процентов. Что в результате, должно быть, и привело к катастрофе, когда судно столкнулось с айсбергом.

Бетти начинает что-то говорить, но Лес еще не закончил. Он машет в воздухе коротким толстым пальцем.

– Глава компании «Уайт стар лайн» велел выжившим кочегарам не упоминать о пожаре во время расследования. Думаю, одно это уже говорит само за себя.

Лес делает большой глоток кофе, оглядывается по сторонам, его глаза на секунду округляются, словно он сам удивляется, что сумел так много сказать без своих записей.

Бетти вынимает очки из кармана кардигана с пчелками и начинает их протирать.

– Послушай, мы с Лесом были…

Однако супруг ее прерывает:

– Именно поэтому я назвал доклад «Секреты „Титаника“». Думаю, не многие понимают, что тот пожар и стал основной причиной катастрофы.

– Лес, все это действительно очень интересно. Мне хотелось бы знать… – начинает Эмма.

На сей раз ее прерывает Бетти, которая, похоже, порывается что-то ей сообщить.

– Эмма, мы с Лесом хотели тебе сказать, – говорит она и, переключившись на пакет с шоколадным печеньем, неторопливо достает одно. – Так вот, мы хотели сказать, дорогая, что мы… э-э-э… знаем о твоем муже и нам очень жаль. Мы понимаем, как тебе, должно быть, трудно. Наш бухгалтер узнал твою фамилию в платежной ведомости. Он посещал тот же клуб любителей бега, что и твой муж. Не подумай, будто мы суем нос не в свое дело… – Бетти выглядит совсем растерянной. – Если мы можем хоть как-то тебе помочь…

У Эммы начинает сосать под ложечкой. Она может продолжить за Бетти. Просто позвони нам. Просто попроси.

Но Бетти застает ее врасплох:

– С расследованием… или с книгой, или с чем-то еще, мы будем только рады. Лес, как ты знаешь, очень интересуется историей и в свое время тоже провел кое-какое исследование. А я… – Бетти не заканчивает и, слегка хмурясь, бросает взгляд на Эмму. – Короче, мы подумали, если тебе нужен отгул, если тебе нужно пойти куда-нибудь для продолжения изысканий… А может, тебе не помешал бы аванс? – Она умолкает, хмурясь еще сильнее.

Эмма пристально смотрит на Бетти и Леса. Им явно ужасно неловко. И она вдруг понимает, что два почти чужих для нее человека, у которых сейчас и собственных проблем хватает, предлагают ей свою помощь. Она поспешно отворачивается, растроганная и пристыженная, отчаянно пытаясь скрыть свою скорбь, которую случайно выставила напоказ.

– Эмма, дорогая… – Бетти делает шаг ей навстречу.

Эмма оглядывается на нее, но почему-то думает лишь о том, что ей нравится, когда Бетти зовет ее «дорогая». Чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы, Эмма поспешно начинает говорить:

– Я в порядке, честное слово. У нас были сбережения и страховка. И мне очень хорошо платили за научные исследования.

– Научные исследования? – переспрашивает Лес.

Эмма вспоминает, что на самом деле не рассказала им, чем занималась раньше, а только намекнула на работу в администрации университета. Ее академическая характеристика была на редкость краткой, с акцентом на знание языков.

– Ну да. По образованию я ученый. Моя докторская диссертация посвящена генетике ферментов и…

– Боже мой! Говоришь, доктор?! – восклицает Бетти.

Лес широко улыбается жене:

– Надо же, кто бы мог подумать!

– В сущности, это ерунда. Большинство людей, с которыми я работала, были гораздо более квалифицированными, чем я.

И это чистая правда. Эмма считала, что в своей области являлась лишь младшим членом очень престижной команды. И она редко пользовалась своим званием за пределами лаборатории: уж слишком часто люди начинали рассказывать ей о проблемах со спиной или c кишечником.

– И все-таки доктор, говоришь, – повторяет Бетти. – По-моему, это выдающееся достижение.

Бетти явно гордится Эммой, и та невольно расправляет плечи и смущенно улыбается.

– Ну и сколько времени прошло с тех пор? – меняет тактику Лес. на его лице появляется озабоченное выражение.

Эмма не совсем уверена, какое именно событие он имеет в виду.

– Я получила докторскую степень примерно двенадцать лет назад, а мой муж скончался чуть больше года назад.

– И тебе до сих пор так и не полегчало? – Лицо Леса становится еще более озабоченным.

– А если бы я умерла, тебе бы «полегчало»? – наградив мужа сердитым взглядом, язвительно спрашивает Бетти.

Лес напоминает сенбернара, которого кто-то провел, притворившись, будто бросает ему мяч. Он в полном замешательстве. В конце концов Бетти сменяет гнев на милость и поворачивается к Эмме:

– Значит, тебя интересует, кто поставлял цветы на «Титаник»?

– Да. И более того, мне кажется, на борту должен был быть флорист. Если хорошенько подумать, общественные помещения нуждались в декорировании, а каюты первого класса – в цветах. Букеты наверняка составлял