#Издержки изоляции, или Лето 2020, которого не было - Ирина Борисовна Оганова

– Ещё что-то будешь?

– Пирог ягодный.

– Тоже рассказывали? – хитро заулыбался Андрей.

Настя хмыкнула и отвернулась. Люля были на редкость сочные, чай крепкий, а уж о ягодном пироге и говорить нечего – объедение.

– Может, плед попросить? Не замёрзла?

– Пока нет. Но скоро станет прохладней. Ничего себе, мы уже два с половиной часа здесь. Правда, красиво? В Москве, наверно, такого нет.

– Ты была в Москве?

– Была. Давно, – выпалила Настя и ловко сменила тему.

«Такая в принципе лохушка, а ведёт себя уверенно, даже краснеть перестала. Гордая, присутствует воспитание. – Он сразу вычислял девочек из нормальных семей и никогда не ошибался. Они были другие – и ели по-другому, и говорили по-другому, даже сидели и стояли по-особенному. – А эта точно из среды питерской скромной интеллигенции. Мама – врач, папа – учитель, или наоборот. Надо будет спросить – угадал или нет».

Они ещё долго бродили по берегу, потом поднялись и пошли по дорожке вдоль шоссе; вскоре показался знакомый поворот, который вёл на Курортную улицу посёлка Комарово. Говорить не хотелось, и они всю дорогу молчали. Молчание становилось нормой их отношений. Ему лишь было интересно, о чём она думает: наверное, о нём и что будет дальше. Он вспоминал, с каким аппетитом она уплетала пирог, смешно закатывая от восторга глаза, и улыбался.

– Воздух здесь необыкновенный! Не надышаться. Устал чертовски, а домой идти неохота. Не знаю, как ты, я сразу в бассейн.

Калитка была заперта, и только на третий звонок она автоматически открылась. Их встретил Кутдус, кивнул и сразу пошёл куда-то за угол дома. Он вообще старался особо не попадаться на глаза, наверное, такая ему была отведена роль – не болтаться под ногами. Хозяйственной машины во дворе не оказалось, по всей видимости, Степаныч куда-то отъехал, Диля ждала их в доме и уже с порога спросила, не пора ли накрывать на стол, заждалась.

– Поели уже. А где моя девочка Сара?

– Спит где-то. Мы с ней сегодня играли. Она меня признаёт. Полюбила! – гордо улыбаясь, заявила Диля.

– Я переоденусь и плавать. Если надумаешь, приходи, – кинул Насте Андрей и, не оборачиваясь, пошёл подниматься по лестнице на второй этаж.

Он был уверен: она смотрит ему вслед и недоумевает, как быстро он становится безразличным и закрытым. Делал он так не специально, и подобное поведение бесило всех, а ему было всё равно. Первое, что бросилось в глаза, когда он оказался в своей комнате, – это бронзовая рамка, с которой, улыбаясь, прямо на него поглядывали хозяева дачи. На стекле не наблюдалось ни одной трещинки. «Блин! Забыл Диле сказать! Неудобно как получилось. А она-то какая расторопная, вмиг стекло заменила. Когда успела?! Может, у них запасные стёкла есть на непредвиденный случай? Надо извиниться, и главное – не забыть».

Гордая Анастасия в бассейне так и не появилась, осталась у себя в комнате. Дверь была приоткрыта, и Андрей не сразу понял, что происходит. Настя, свернувшись калачиком, лежала на кровати и что-то тихо с выражением рассказывала, рядом, задрав морду, точно в такой же позе примостилась Сара и внимательно её слушала. Завидев Андрея, Сара соскочила с кровати и умчалась в неизвестном направлении. «С кошкой творится что-то неладное. Как с ума сошла. И как только Чебурашка нашла с ней общий язык?! Чудеса, да и только!»

– Мне, поди, кости перемывали? Помешал? – засмеялся Андрей и присел рядом. – Чего не пришла?

– Как-то несильно ты меня звал, – не растерялась Настя и хитро сощурила свои опасные глазки.

– А как надо было? «Любезная Анастасия, простите, не знаю, как по батюшке, не желаете поплавать с горемыкой москвичом»?

– Ну не так, конечно! – засмеялась Настя. – Александровна я, если что.

– Анастасия Александровна, какие у вас планы на завтра?

– А у вас Андрей…

– Андрей Михайлович.

– Да, Андрей Михайлович. Так какие у вас планы?

– Самые что ни на есть радужные. Поработаю с утра пару часиков и весь в вашем распоряжении, Анастасия Александровна. Нет, ты всё-таки самая настоящая Чебурашка! И не спорь.

– Ну погоди! Тоже придумаю тебе прозвище.

Она силилась подобрать что-нибудь смешное, но ничего не приходило в голову, и Настя с досадой накручивала на палец задорный локон.

– Вставай, я в гостиной видел шашки. Сразимся?

– Не-е-е-е, не люблю!

– Крестики-нолики?

– Скажи ещё «морской бой»!

– Помню, играл в детстве, но забыл.

– Ну и что тогда будем делать?

– Придумал! Давай разведём костёр, поставим пару стульчиков, возьмём пледы, организуем музыку и откроем бутылочку вина. Как предложение?

– Впечатляет!

– Я пойду переодеваться. А ты готовься. Оденься потеплей. Хочешь – дам какой-нибудь свитер?

– Иди уже! Всё у меня есть!

«Почему мне так легко и спокойно с ней? Она как пустырник на ночь».

Настойка пустырника была любимым средством мамы от всех печалей. Если заезжала к нему в гости, обязательно тащила пару бутылочек, зная, что сам никогда не купит и никому не поручит.

Разводил костёр Степаныч на полянке неподалёку от бани, он недавно приехал из города, извинялся, что пришлось метнуться по своим делам, свояченица приехала с Украины, гостинцы привезла – горилку и шмат сала, как водится. Кутдус притащил из сарая плетёные кресла и маленький сервировочный столик, Диля организовывала лёгкую закуску.

– Чувствую, бутылочкой вина не обойдёмся! Может, твоей горилки за компанию?

Степаныч на радостях побежал за бутыльком. В итоге Андрей всех собрал вокруг костра, только Диля долго сопротивлялась, но потом присела ненадолго, Кутдус вовсе не кривлялся, принял приглашение как приказ и подтащил ещё пару стульев из-под навеса для гриля. Проглотив вторую рюмку и закусив салом, Степаныч неожиданно сорвался с места и вернулся с гитарой.

– Боевая! Ещё с армии. Не помню, когда в руки брал. Эх! Если что, не судите строго!

Андрей радостно подмигнул Насте.

– А вот и музыка! Давай, Степаныч, не робей, все свои!

Поленья весело потрескивали, и Кутдус то и дело подбрасывал новые. От костра тянуло жаром, и у всех раскраснелись лица. Играл на гитаре Степаныч неплохо и пел выразительно. Песни все старые, из его молодости – про любовь да дружбу. Анастасия, поставив ноги на кресло, обхватила их руками, положила кудрявую голову на коленки и притихла. От крепкой горилки она отказалась, лишь немного пригубила вина, в отличие от Андрея. Иногда они сталкивались взглядами, Настя улыбалась ему, разгорячённому и пьяному. После пятой рюмки он вовсю начал подпевать Степанычу. Она не смогла сдержаться и звонко рассмеялась – с голосом и слухом у Андрея была полная беда. Мама