Любовь в Сочи, мопс и белые ночи - Женя Онегина

по губам Ремизова скользнула легкая улыбка, и от этой улыбки жар прилил к моим щекам.

– А вот и нет! – сообщила я и показала капитану язык.

Тот в притворном ужасе прикрыл глаза рукой и скомандовал:

– Тогда марш к лодке!

Я засопела не хуже мопса, но послушалась.

Спорить было глупо.

В конце концов, я взрослый человек, и этот дурацкий поход – мой осознанный выбор.

Наверное.

Страшно мне не было. Все-таки Святославу я доверяла безгранично. Да и воды я никогда не боялась. Но когда байдарка начала резко набирать скорость, сердце ухнуло куда-то в желудок. Святослав уверенно греб, сидя на носу. Я же практически сразу потеряла заданный им темп и вцепилась в свое весло обеими руками, отлично зная, что вряд ли меня похвалят, если я потеряю его в водовороте.

Байдарка ухнула вниз, и я все-таки завизжала. Ледяные брызги ударили мне в лицо. Пара сильных гребков, и мы миновали первый вал. Мне было абсолютно нечем дышать, когда Ремезов легко подвел байдарку ко второму препятствию. Мгновение невесомости, и наше судно с глухим стуком ударилось об воду. С берега послышались радостные крики.

– С почином тебя, Алиса, – сказал этот невозможный человек, когда мы оказались на суше, и забрал у меня весло. – После обеда через обломки моста пойдешь сама.

– Шутишь?

– Я буду страховать.

– Я не умею!

– Ты его даже не заметишь!

– Слушай, а зачем тебе это? – Я решила сменить тактику.

– Почему-то ужасно хочется, чтобы ты полюбила реку. И тогда ты поймешь, какой же это кайф – просто плыть.

Святослав ждал моего ответа, а я завороженно смотрела, как блестит на солнце колечко в его губе. Волосы, собранные на макушке в небольшой хвост, намокли, а с выбритого виска на шею скатилась капелька пота.

– Я попробую, – прошептала я. В горле почему-то пересохло.

Ремизов по-собачьи тряхнул головой и сказал совсем другим тоном:

– Идем обедать, Алиса.

Горячий гречневый суп, который я с детства искренне считала изобретением дедушки, в походном казане получился настолько вкусным, что я не смогла отказаться от добавки. Близость реки, кристально чистый воздух и физическая нагрузка делали свое дело. А возможно во всем виноват адреналин, бушующий в моей крови, едва я впервые оказалась на воде. Но все это вместе делало меня другой. Какой-то чужой незнакомой Алисой, которая безропотно уже пару дней обходится без душа, ест ложкой суп из тушенки из общего котла и спит практически на голой земле.

Катя, отвечающая за походную кухню до ужина, хитро улыбалась, протягивая мне вместе с миской пару ржаных хлебцов. Я отломила кусочек и тайком скормила его Воланчику. Тот в благодарность лизнул мне пальцы и тихо попросил еще. Я не смогла ему отказать.

– Прекрати баловать мне собаку, Алиса! – сказал Святослав, моментально раскусив нас с Воланчиком. – У него будет толстая попа.

– И он не влезет в зимний комбинезон, – поддакнула Катя.

– Ну и пусть! – ответила я и протянула мопсу еще один кусочек сухарика. – До зимы попа еще успеет похудеть. Зато нам было вкусно, да мой сладкий?

Сладкий песель довольно засопел и облизал курносый нос.

– Я обязательно добуду для тебя еще что-нибудь вкусненькое, – пообещала я Воланчику шепотом.

– Я все слышу! – заявил Святослав, и все рассмеялись.

– Алиса, хочешь, я поделюсь с вами своим сухарем? – предложил Никита. Он лениво ковырялся в своей тарелке, совершенно не оценив суп из тушенки.

– Спасибо, мой хороший. Но мы не голодные, – ответила я мальчику. – А вот тебе нужно как следует есть, чтобы вырасти таким же сильным, как… – Я запнулась, не зная, насколько будет уместно сейчас сравнение со Святославом.

– Как наш капитан? – уточнил Никита. – И тогда я смогу ходить в походы, когда захочу?

– Когда захочешь и куда захочешь! – подтвердил Святослав.

Мальчик тяжело вздохнул и с сомнением зачерпнул полную ложку супа.

Наш капитан посмотрел на Никиту с одобрением и произнес, обращаясь ко всем:

– Хочу напомнить, что с ужина у нас заступают новые дежурные. Это Аня, Миша и Саша Киреев. Ребята, Катя и Иван всегда готовы прийти к вам на помощь. Катя расскажет, что у нас в меню, а Иван покажет, что с этим делать.

А сейчас допиваем чай, моем посуду, собираемся и выдвигаемся в сторону заброшенного моста.

Подходя к нашей байдарке, я надеялась, что Святослав уже успел забыть о своей угрозе. Умом я понимала, что одну в лодке он меня все равно не отпустит, но почему-то от этого легче не становилось. Ремизов окинул меня плотоядным взглядом, кивком одобрил застегнутый спасательный жилет и вручил ненавистное весло.

– Алиса! Что за кислый вид?

– Разморило после сытного обеда, – соврала я.

– Сегодня жарко. Встанем на ночь, можно будет искупаться.

– Вода же ледяная?! – возмутилась я.

– А ты скажи это вон тем двум товарищам.

Никита с мопсиком, оба уже в спасжилетах, носились вдоль берега, поднимая сотни брызг. В этот раз они, по настоянию Ремизова, шли с Катей. Мальчишка весело хохотал, пес громко лаял, и солнечные лучи мириадами бликов отражались вокруг них, окутывая нежным сиянием.

– Они такие счастливые, – прошептала я.

– Это называется беззаботность, Алиса, – ответил Святослав. – Мы забываем о ней примерно годам к пятнадцати.

– Навсегда?

– Как повезет…

– Звучит грустно…

– Но при этом ты не делаешь ничего, чтобы снова оказаться на их месте!

– Что значит “не делаю”? – возмутилась я и даже потрясла веслом.

– Ты боишься приключений, Алиса. Боишься не справиться. Боишься показаться глупой.

– Это называется благоразумие!

– Это скука!

Я фыркнула и аккуратно положила весло на дно байдарки, за это время успев досчитать до десяти.

– Достаточно, – произнесла я ровно. – Идем, нас все ждут.

– Вот видишь?!Ты даже разозлиться не можешь от души!

– Все я могу, Ремизов! – оглянулась я.

– Тогда греби, девочка. Греби так, как будто от этого зависит твоя жизнь.

Разрушенный мост показался из-за поворота внезапно. Мы некоторое время шли по течению, сильно не нагружая руки и работая над синхронностью. Точнее, работал Святослав, умело и ненавязчиво помогая мне там, где это было необходимо. Я же, приняв к сведению его рекомендации, взяла приличный темп и вскоре почувствовала знакомое жжение в натруженных мышцах.

– Алиса, внимание. Впереди мост! – Голос Ремизова вырвал меня из раздумий, больше похожих на полудрему, или даже транс, когда размеренные однотипные движения совпадают по ритму с сердцем.

Я подняла глаза от темной воды и увидела выступающие над поверхностью полусгнившие деревянные сваи, между которыми мерно текла река.

– Выбирай любой проем, – проговорил Святослав ровно, а по моей спине почему-то побежали мурашки. – Здесь везде широко. Проходят даже на катамаранах. Посмотри на языки,