Остров Свободы - Борис Геннадьевич Цеханович

изгородью два БТРа и непонятно суетившихся там русских, нерешительно остановилась. Полицейские и сами были уже не рады, что их сюда непонятно зачем занесло и застали русских за непростым делом, но и уезжать для них было уже зазорно. Ну, а кубинец, хозяин огорода практически был в полуобморочном состояние. Нам то чего – нам ничего не будет, а вот ему…. Его за продажу, его же собственных ананасов, могут и посадить. И не важно, что огород его и ананасы на нём он выращивал сам. Ананасы считались наравне с табаком и сахаром стратегическим продуктом и продавались за рубеж за валюту. И на его огороде они тоже были посчитаны, да не один раз, и уже поделены: что ему, а что государству.

Была надежда, что полицейские издалека посмотрят и уедут. И всё закончится миром. Но нет, машина тронулась с места и медленно подъехала к месту событий. Пока они перелезали через хлипкую изгородь, бойцы шустро собрали все ананасы в две грязные простыни и завернули их. Конечно, видно что там, но хер я позволю, даже полицейским, смотреть и убеждаться что там лежат именно ананасы, а не вулканические камни, про которые я им заявлю.

Правильно определив во мне старшего, главный из двоих полицейских задал вполне ожидаемый вопрос, кивнув на посеревшего от страха хозяина ананасов, судорожно державшего в руках две полукилограммовых банки тушёнки: – Lo que pasa aquí, компаньеро? (Что тут происходит, компаньеро?)

– Да вот, камни собираем, – со спокойным и дебильным видом, в тоже время железным голосом не предполагающее иное, выдал ответ, широко и открыто улыбнувшись, и кивнул бойцам, чтобы они загрузили добычу в мой БТР и БТР командира взвода управления второй реактивной батарее, которым командовал новенький лейтенант Жданеня.

Полицейские послушно и понимающе закивали головами, только бы не связываться с русскими, которых было большинство, да и вид их старшего не предполагал разойтись миром, если они захотят предъявить им какие-либо претензии. Сейчас они были готовы поверить даже в такой ответ. Вернее сделать вид, что они верят русским. Бойцы поднатужились, приподняли груз и в этот пикантный момент, одна из простынь громко треснула и распалась на две половинки, явив взору полицейских, хоть и мизерную, но всё-таки часть валютного запаса страны.

Я с досадой крякнул, у кубинца из рук выпали банки с тушёнкой, бойцы замерли над кучей диковинных фруктов, а полицейские мигом отвернулись в другую сторону и изо всех сил делали вид, что они не видят того, что лежало на земле.

– Чего застыли? – Рявкнул я на солдат, – загружайте….

Когда полицейские повернулись обратно к нам, на земле ничего не было, даже тушёнки, которую ударами ноги я зафутболил в заросли. Бойцы с лейтенантом дисциплинированно сидели на БТРах, только я продолжал стоять, понимая, что как только уедем, хозяина ананасового огорода, начнут не хило рихтовать дубинками.

– Bueno, компаньеро, Todo? No tocar (Ну что, компаньеро, всё? Его не трогать.) – С вызовом спросил полицейских и требовательно показал пальцем на кубинца. Те с сожалением посмотрели на продавца ананасов и, поняв, что им не двусмысленно предлагают убраться вон, синхронно кивнули головами и через две минуты уехали.

– Ты что? Не ссы… Ничего тебе не будет, – я покровительственно похлопал кубаша по плечу и обнадёжил, – через два дня приеду. Узнаю, как у тебя тут.

Конечно, я не собирался ни через два дня, ни через три или неделю приезжать к нему. Также прекрасно понимал, что полицейские всё равно приедут с разборками. Ну…, это уже его проблемы. А так хоть как-то приободрить….

Мы уже были в зимних лагерях на полигоне две недели и завтра должны были ехать домой на выходные. Вот и ездили, заготовляли подарки для семей. Три дня тому назад от дивизиона выделили ЗИЛ-131, для заготовки апельсинов, мандарин и бананов для офицеров и солдат. А плантации здесь всего этого знатные: едешь, едешь на машине, а они не кончаются и не кончаются, сменяя друг друга вдоль дороги. И тут только успевай крутиться и грузиться. Можно, конечно, поехать к руководству плантации и договориться. И не спеша, никуда не торопясь собрать нужное количество урожая, но это долгий путь и не для русских – да и просто неинтересно. Гораздо проще договориться со сторожами плантации. Дать им пару банок красной рыбы, или тушёнки и сколько тебе надо столько и грузи. Но русские не были бы русскими, если не шли третьим путём.

Едет машина по дороге вдоль плантации с бананами, как будто спешит по своим военным делам, вдруг резко сворачивает в глубину плантации и уже медленно ползёт между бесконечными рядами банановой травы. Не банановых деревьев, как мы думали в своём СССР, хоть они высотой за три метра, а именно травы, к классу которой они относились. А в это время из кузова выскакивают бойцы с мачетками и начинают стремительно рубать висящие тяжёлые гроздья бананов и тут же закидывать в кузов. Для того чтобы заполнить кузов грузовика требуется от трёх до пяти минут таких слаженных действий. И машина, взревев двигателем, уезжает с места заготовки, оставив на земле глубокие рубчатые следы.

Процесс заготовки апельсинов, мандаринов и остальной вкусной мелочи, тоже идёт по этой же схеме, но дольше. Так чтобы набрать кузов ЗИЛ-131 необходимо минут сорок пять – час. Это от того, как шевелятся бойцы.

В этот раз старшим машины, на которой мы ехали домой на побывку, был назначен Юрка Лукин, чему мы были не особенно рады. Когда старшим машины ехали другие, даже из управления дивизиона, то поездка превращалась в весёлую прогулку, когда не пропускалось ни одна пивная на пути следования. Частенько бывало, что мы сворачивали с маршрута и уезжали в незнакомые места, чтобы окучить неизведанные пивные. Приезжали после такой импровизированной экскурсии к семьям поздноватенько и под хорошим градусом. И уж тут Юра Лукин был в числе самых активных закопёрщиков и весело долбил кулаком по крыше, требуя от старшего завернуть туда или туда. Также весело мы возвращались и в лагерь после побывки. А вот когда Юрка был старшим, и от страха ответственности за что-нибудь, Лукин заезжал в пивную Артемисы в восемнадцати километрах от лагеря, отмерял время в полчаса на злоупотребления пивом, и потом хоть долби, хоть не долби по крыше, Юра не обращал внимания на наши требования заскочить куда-нибудь и опрокинуть очередной бокал пива. Так произошло и в этот раз. Почти трезвые мы спрыгнули с машины и дружно обматерили прапорщика, пригрозив, что если и на обратном