#Мы никогда не знаем… - Ирина Борисовна Оганова

– Мне сейчас кажется, я знаю тебя давно. Я не припомню, чтобы со мной такое было, – Виктор говорил спокойным, ровным голосом, и Соня понимала: он говорит правду.

Они так и промолчали. Пили шампанское, сталкивались взглядами, улыбались и понимали друг друга.

Откуда у него ко мне столько нежности? Мы едва знакомы, а он словно обнимает меня.

Потом они ужинали втроём. Вики вёл себя, как будто ничего не произошло. Анька поглядывала на них и, ничего подозрительного не заметив, расслабилась. Дома ничего расспрашивать не стала.

Сонька всю ночь ворочалась, заснуть не могла, перед глазами был он, Вики, золотой мальчик. Она дня три ждала, что он позвонит Ане и позовёт её к телефону, и почти была уверена в этом. Но он не звонил, и, потеряв надежду, немного успокоилась.

Что я себе возомнила? Где я – где он!

Всю неделю мотались, скупали товар на продажу, приходилось болтаться по разным универмагам, где кучами валялись брендовые шмотки непонятно каких годов выпуска. Рыться приходилось долго, порой попадались шедевры, и девчонки входили в дикий азарт, предчувствуя хороший навар. И к ворам местным ездили – русских среди них много было. Как они все проворачивали, Соне думать не хотелось, было немного противно. Анька легко относилась к этому.

– Америка, Сонь! Каждый выживает, как может! Не пойман – не вор!

Соню это объяснение не успокаивало. У воров были самые крутые шмотки – Chanel, Dior… Чего только не было, от трусов до шуб. Особенно от Chanel сердце замирало – как на неё шили, и цена – треть от магазинной.

Чем только не промышляли эмигранты! Одна парочка была, вроде где-то в Калифорнии жили. Колесили по всей Америке, карты свои катали. Она товар набирала, а он – как только счёт закрывался – заявлял об утере карточки. Система не отлажена была, и к таким финтам банки не готовы были, а карточки все банки выдавали с радостью, только покупай! У всех по пачке в кошельках. Вскоре документ стали спрашивать и, если что странным казалось, сразу в банк звонили. Мошенники не унывали и всё новые и новые схемы придумывали.

Были с Анькиными подружками в большом супермаркете. Так одна вертела, вертела помаду в отделе косметике, потом наклейку сняла и тихонько в карман положила. Были у неё в гостях. Не дом, а дворец! Муж компанию таксомоторную имел. Может, начинали трудно? У Соньки всё это в голове не укладывалось.

Было много и других. Одна из Питера, стоматолог. Кредит взяла и начала всё сначала. Поступила на медицинский, засела за учебники, отказалась от всех радостей жизни – и не на год, и не на два. Наше образование за океаном не катило.

Оставалось три дня до отъезда.

Аньку и Веню пригласили на день рождения в ресторан. И Соню, конечно! Все знали: у них гостит русская из Питера. Только-только народ стал приезжать из России. Всем интересно повидаться, поболтать. Что там на Родине творится? Какие изменения? Что в магазинах? Может, какие общие знакомые есть? Праздник ожидался большой. Весь ресторан сняли.

– Кого только не будет! Сонь, всю эмиграцию увидишь. Кстати, Вики с Динкой будут.

Соня сделала вид, что её это никак не трогает. Сама разнервничалась. Очень хотела его увидеть. Только не со стороны, а как тогда в кафе, рядом, чтобы глаза в глаза.

Так и получилось. Они сидели почти напротив друг друга, и он всё так же смотрел на неё. Ей показалось, что он похудел, лицо осунулось и было немного грустным. Может, ей просто хотелось так думать, что всё это из-за неё.

Динка тащила его танцевать, он отказывался. Тогда она выскакивала, обиженная, и танцевала сама с собой, плавно покачивая бёдрами, пытаясь привлечь его внимание. Двигалась она отлично. Но он то и дело переводил взгляд на Соньку и неуловимо улыбался, чувствуя её смущение.

Он позвонил на следующий день. Соня взяла трубку. Аня была в душе, Веня валялся на диване. Они ещё вчера планировали поехать в гости к Стелле на званый обед.

– Я заеду за тобой через час. Спускайся, я больше звонить не буду. Если что, подожди на углу.

Соня не успела сказать про обед. Это был совсем другой Вики, которого она не знала и который не терпел возражений. Он повесил трубку, она почувствовала себя маленькой и безвольной.

Сонька приложила руку к сердцу, оно билось и билось, тихо подошла и постучалась в дверь ванной, откуда слышалось, как льётся вода в душе, и Анькин басок. Она голосила какую-то песню и не знала, что Соне нужно срочно привести себя в порядок. Соня теряла терпение. Потом не выдержала и заколотила кулаками. Веня вскочил с дивана.

– Ты что, спятила? Я подумал, что-то случилось!

Он стукнул ногой по двери.

Вода перестала литься.

– Вы что там, с ума сошли? Помыться не дадут. Как в общаге живу! Сейчас выйду.

Соня никогда не собиралась так быстро. Волосы высушить не успела. Слегка подкрасила глаза и нацепила новые джинсы с белоснежной шёлковой блузкой.

Аня бегала за ней следом и как попугай повторяла:

– Соня? А куда это ты? Соняяяяяя?

– Он за мной приехал! – не выдержала Сонька.

Аня всё поняла. Молча открыла дверь и сунула ключи от квартиры.

– Не забудь, у тебя самолёт рано! Ладно, я сама тебя соберу.

Веня так и не понял, куда делась Соня.

– По-моему, она головой тронулась! Взяла и свалила! Куда? Зачем?

Аня посмотрела на слегка расплывшегося херувима.

– Заканчивай жрать! Мы все тут не в себе, каждый по-своему. Сонька уедет, к врачу пойду. Столько живём, ни разу не залетела. Вень, нам нужен ребёнок? – неуверенно спросила Анна.

Венька её уже не слышал. Он стоял в чёрных очках у раскрытого окна и пыхал свою самокрутку.

Нью-йоркское солнце высоко в безоблачном небе.

– America is a free country, – почему-то сказал вслух Венька.

Затянулся и загрустил.

– Говорили, весёлая травка! Ни хрена подобного.

Соня выскочила из подъезда. Необыкновенное чувство влюблённости лишало разума.

Может, ещё остаться на неделю? Нет, это будет выглядеть странно. Если бы попросил!.. А Лиза?

Его машина показалась и встала на светофоре. Она побежала навстречу. Ей было долго не устроиться на низком сиденье гоночного автомобиля. Вики поглядывал и хитро улыбался, играла русская песня «Гуд бай, мой мальчик». Она её никогда не слышала, и душа рвалась на части.

Специально поставил, не иначе!

Они поехали на Манхэттен.

Вики всю дорогу молчал. Ей не надо было