Синдром Золушки - Михаил Воронков

– Да, Марина, такси пришло?

– Знаете, у меня нет денег платить за их такси. Я их сама отвезу.

Алекс задумчиво отметил про себя, что у Марины все-таки проснулась совесть.

– Спасибо, – сказал он и повесил трубку.

Посмотрев безучастно на идущий снег за окном, Алекс набрал Машу.

– Алекс, привет, – затараторила она, – я уже вся распереживалась. Как там все прошло?

– Отвратительно. Машенька, я ничего не понимаю, люди приехали со своей линейкой препаратов, предложили поставить нам свое оборудование и технологии. С нашей же стороны ничего практически и не требовалось… Я не могу понять, почему нам не нужен этот бизнес?

– Алекс, ну может все еще обойдется? Ну, в самом деле, к кому еще эти итальянцы пойдут в Москве? К Брынцалову? В «Верофарм»?

– Не уверен, что обойдется…

В этот момент в дверь постучали и на пороге появилась Марина в пышной, слегка запорошенной снегом зимней шубе.

– Секундочку, Маша, не клади трубку, – сказал Алекс, не веря своим глазам.

– Представляете, у меня не заводится машина.

– А что итальянцы?

– Не переживайте за итальянцев, у них все нормально. Я их отправила на метро.

Конечно, никакой курицы в лаваше не случилось. Обычный чай с сэндвичем. Большое горе заедается только комфортной едой. Поздно вечером, глядя как Егор уплетает калорийный омлет с картошкой и беконом, Алекс, который большую часть вечера был нехарактерно для себя задумчив, спросил:

– Ты не боишься это есть на ночь? В Америке такое блюдо называют «харт-стоппер»[4].

Тот неопределенно пожал плечами, докладывая себе еще бекона из стоящей между ними сковородки.

Посидев еще несколько минут, Алекс снова обратился к Егору:

– Знаешь, я все чаще чувствую себя Синдереллой. Ну, типа, Золушкой по-нашему.

– В смысле?

– Каждые полчаса просто дух захватывает от раскрывающихся возможностей – ну реально, через два рукопожатия знаю всех в этой стране… в нашей стране. Все доступно и можно самому создавать любую свою реальность.

– Да уж, это тебе не ботинки чистить на Гранд Централе, – подмигнул ему брат.

– Почему же ботинки чистить? – удивился Алекс. – Да, нет. Знаешь, что самое удивительное? То, что ровно с такой же регулярностью эйфория от безграничных возможностей сменяется глубочайшим отчаянием от того, что ничего не получается. Словно в России не работают законы физики: делаешь шаг, как тебе кажется, в нужном направлении, а оказываешься еще дальше от цели.

– По-моему, это просто начало биполярного расстройства. Но не расстраивайся, у нас тут полстраны с таким синдромом Золушки. Но в отличие от них всех, – подытожил Егор, – наша Золушка может смело присоединяться к этому омлету с беконом и не бояться будущего. Оно у нее обеспечено.

2007-й: февраль

Генерального директора сильно раздражал его собственный заместитель по маркетингу. И дело было не столько в его подчеркнуто независимом поведении или в том, что он действительно знал то, о чем говорил, а в простом и нелицеприятном факте, что Петров совсем не помнил, кто ему позвонил с просьбой взять Гуронова в команду. И самое скверное было то, что этот неизвестный оставался таковым, ибо ни разу после этого не позвонил ни поблагодарить, ни справиться об успехах своего протеже. Ну просто наваждение какое-то! Каждый раз, когда Петров видел Гуронова в своем кабинете, он мучился этой загадкой и подозревал, что его просто банально развели. Ни уволить, ни спросить Гуронова в лоб – все равно ведь не скажет! – он, будучи человеком осторожным, не рисковал.

– Сергей Вениаминович, – стоявший посреди его офиса Гуронов понизил голос. – Вам надо обязательно съездить к Зурабову. На заводе новая команда – это просто необходимо.

– Зачем? – спросил Петров, не отрывая глаз от компьютера.

– Ну надо представить команду, рассказать про концепцию развития…

– Зачем?

– Ну так принято. Они ж всех и так знают как облупленных, а мы люди пришлые…

Петров оторвался от монитора и пытливо уставился на Гуронова. Хождение к чужим министрам могло оказаться рискованным делом. Дадут какое-нибудь поручение – так сам же, выходит, и напросился. И, кстати, почему Гуронов так радеет за Зурабова? Хотя если бы тогда звонили из Минздрава, Петров бы, конечно, запомнил.

– Давай сначала на ноги встанем. Зачем, Семен, нам суетиться?

– Ну вот именно для этого и надо! Чтобы не было проблем с регистрацией, сертификацией или вообще с производством наших препаратов.

– Ну хорошо, договоритесь о встрече – надо так надо, – пожал плечами Петров. – А, вообще, правильно ли будет мне к нему ехать? Слушай, может, лучше наоборот, а мы заодно ему покажем завод? Ну, например, в следующий вторник?

Даже у видавшего виды Гуронова с лица на секундочку сползла нейтральная улыбка. Им обоим было прекрасно известно, что привести министра на завод стоило бы серьезных денег. Выйдя из кабинета Петрова и убедившись, что в приемной никого нет, Гуронов смачно выругался и ушел к себе пить кофе.

Уговоры Петрова шли целую неделю, прежде чем он согласился поехать на встречу к министру. Алекс, Гуронов и Валера вошли в группу поддержки, поскольку рисковать срывом встречи было никак нельзя.

Повернув под арку со Славянской площади, замы подошли к зданию Министерства здравоохранения.

– Ну что, стоим ждем Петрова? – сказал Гуронов, посматривая на часы, – он обещал подъехать вовремя.

– Может, пойдем внутрь? Там теплее, – предложил Алекс.

– И то правда, замерз наш американец как цуцик, заболеет, а нам потом отвечать, – засмеялся Валера, потирая руки в перчатках.

– Нельзя. У нас один пропуск на всех…

– И что? – удивился Алекс.

Гуронов посмотрел на него безнадежно:

– Ты что, не видишь этот снег, берёзки и киоск с блинами напротив? Проснись и начни уже думать по-русски. Во-первых, пропуск отберут на входе и больше не отдадут, а во-вторых, подчиненные все равно должны страдать, когда начальство опаздывает, – Гуронов опять посмотрел на часы и добавил в сторону. – Где его черти носят?

Помолчав с минуту, Валера хитро посмотрел на Гуронова.

– А что, господин Гуронов, не пора ли нам открывать лыжный сезон? Я вот думаю поехать покататься в Мерибель.

– Валера, ты можешь намного дешевле и с большим удовольствием покататься у нас на Урале, – немного свысока ответил ему Гуронов.

Почему они пикируются на ровном месте – им что, не дает покоя борьба за звание любимой жены? Ведь еще недавно они вместе обедали – признак высшей чиновничьей симпатии. Какая кошка между ними пробежала? Каждый из них был по-своему симпатичен Алексу и он поддерживал строгий нейтралитет.

– А ты, господин Гуронов, на каких лыжах катаешься? – не сдавался Валера.

– У меня – «Атомик», – сухо ответил