Совращенный поселянин. Жизнь отца моего - Никола Ретиф де ла Бретонн

не в радостях любви, а в проверке счетов, в обходе пашен, виноградников, в обдумывании необходимых работ и т. п. И вот, представь себе, любезный друг, мне кажется, что эти-то люди, эти своего рода блуждающие растения, и будут счастливы! Да, они счастливы, ибо невозможно, чтобы муж стал менее ласков, а если и станет, то жена этого не заметит; нельзя допустить, чтобы она чего-то требовала, чем-то распоряжалась, что-то расходовала; они в первый же день показали, что они собою представляют и, конечно, останутся себе верны. Госпожа Парангон завидует их участи, их образу мыслей, их чувствам... Поистине, завидовать-то должен был бы я!..

И вот еще: мы наблюдали здесь зрелище зарождающейся страсти во вкусе моего нового зятя. Следующему за Бертраном брату — зовут его Огюстен-Никола — приглянулась сестра Марсиньи (то есть мужа моей старшей сестры). И как же, думаешь ты, проявилось это предпочтение? Ухаживанием? Знаками внимания? Отнюдь нет! Тем, что он танцевал охотнее всего с нею? Нет, большей частью он приглашал другую. Далее, он ловко похищал и прятал от нее незамысловатые ее украшения; стоило ей только сорвать несколько плодов, как он бросался и отнимал их у нее; он разговаривал с нею сугубо важным тоном; в ее присутствии он старался казаться степенным и благоразумным, не в пример прочим парням. По этим недвусмысленным признакам все решили, что ласковый Огюстен-Никола неравнодушен к Жанетте Марсиньи. А когда заметили, что Жанетта отвечает ему на «вы», меж тем как он говорит ей «ты», то из этого сразу заключили, что и Жанетта неравнодушна к Огюстену-Никола.

Таких вещей мне еще не случалось наблюдать, и они весьма меня позабавили бы, будь я сам в ином положении. Но у меня на душе слишком скверно, чтобы что-то внешнее могло потешить меня.

Сестра моя Кристина тоже покорила юное сердце. Кристина очень мила, у нее тонкие черты и робкие манеры. Завоевала она молодого человека, нашего дальнего родственника, причем отец его — закадычный друг нашего батюшки. Друг этот арендует землю у сеньора и вдобавок он — сельский писарь. Сына своего он определил в город, к прокурору, и теперь сын, недавно вернувшийся в деревню, обладает званием стряпчего казенных дел. Такого возлюбленного Кристине и надобно было: как это бывает с нашими поселянами, парень понабрался в городе галантности, которая идет рука об руку с деревенским бахвальством. Думаю, что если бы Батист (так его зовут) увидел сестру на другой же день после возвращения, то его поведение и повадки были бы не так нелепы; но довольно скоро он утратил самоуверенность, и теперь у него повадки не то деревенские, не то городские, так что не скажешь, кто он такой. К счастью, было несравненно меньше людей, замечавших его замешательство, чем его поклонников. Короче говоря, он очень понравился, все девушки на выданьи завидовали счастью Кристины, и я заметил, что все они не менее кокетливы, чем городские; мне показались весьма опасными способы, прибегая к которым, они пытаются отбить кавалера у соперницы; они стараются превзойти ее в скромности, в сдержанности, в изяществе, в обходительности, тщатся выказать большое трудолюбие и лучшее умение вести хозяйство. В довершение всего, они ловко злословят о подруге, выказывая притом величайшее отвращение к злоязычию и пустой болтовне. Батист почел Кристину для себя вполне подходящей, быть может, столь же из тщеславия, сколь по влечению сердца: ему лестно породниться с нами.

На третий день празднества господин Батист, вспомнив, что в городе влюбленные назначают друг другу свидания, решил воспользоваться тем расположением, которое ему выказывали, и непринужденностью в обращении, и добиться от Кристины тайного свидания. Он высказал свою просьбу. Другая сторона колебалась. Ему ответили не сразу; при первой же возможности ко мне обратились за советом — не осведомляясь, дурно ли это, — такая мысль и в голову не приходила, — но желая знать: как в городе? Не вредит ли подобная вольность доброму имени девушки? Сам догадываешься, каков был мой ответ: самый суровый янсенист не мог бы ответить строже. Я так застращал бедную Кристину, что она теперь, вероятно, никогда в жизни не пойдет ни к кому на свидание. Подобное решение вопроса сразу же дало добрые плоды: получив отпор, Батист почувствовал к сестре еще большее уважение, так что в скором времени предстоит еще одна свадьба.

Знаешь ли ты, что после моего приключения с Лорой здесь считают меня до крайности опасным для девочек нашей деревни и всей округи? Маменьки запретили своим мало-мальски привлекательным дочкам беседовать со мною с глазу на глаз, и, не будь у меня множества забот, мне пришлось бы изрядно скучать или же довольствоваться дурнушками. Хоть я ничего и не собирался предпринимать, мне все-таки стало обидно, что мою сдержанность не оценивают по достоинству, и мне не раз хотелось одурачить почтенных матрон в отместку за их оскорбительные предосторожности. Однако я никому не отомстил, и теперь доволен этим.

Ты видишь, что, вдаваясь в такие ничтожные мелочи, я просто-напросто пытаюсь бежать самого себя. Но печаль вскакивает на коня и гонится за мною по пятам.

ПИСЬМО LXXXII

10 сентября

ОТ ГОДЭ К ЭДМОНУ

Предосудительные советы, которым, однако, послушно следуют

Благородный муж! Итак, ты дошел до точки!.. Великолепные планы, возвышенные размышления, восхитительные теории... а практика по Годэ... Да что я говорю? Ведь у тебя не было обдуманного, подсказанного осторожностью плана, и если ты сейчас готов осуществить мои пожелания, то тебя довела до этого, с одной стороны, неуемная страсть, а с другой — опасение допустить серьезную оплошность... Словом, как бы то ни было, ты сдаешься. Послушай же, Эдмон: ты любим, любви все прощают. Дерзай же, малодушный юноша! Дерзай и будешь прощен. Но тщательно выбери подходящий случай, предусмотри все подробности, подготовь падение так, чтобы, вызвав его, оказаться в ее глазах достойным прощения, увлеченным, не совладавшим с соблазном. Ах, если бы ты только мог представить себе, какие утехи доставит тебе твоя совестливая кузина! Сколько упоительных побед ты одержишь, покамест ее робкая душа будет предаваться искреннему, неутихающему раскаянию. Какое ты узришь отрадное сочетание падений и раскаяний, слез и любовных вздохов! Нет, нет, друг мой, все женщины, которых ты знал до этого, — ничто; любая прекрасная тихоня превзойдет их всех, а ведь кузина не что иное, как очаровательная недотрога... Да что толковать, ведь тебе не воспользоваться всем этим, — вижу заранее, убежден. Тебе недостает опытности, а она, к сожалению, добывается только ценою глупостей