Темиртау - Зеин Жунусбекович Шашкин

Она стояла над ним, протягивала руку и снова отдергивала её. Тогда Ораз сорвал цветок у самого корня и протянул ей. Вот после этого Дамеш и поцеловала его в губы. И хотя этого больше не повторялось никогда, но поцелуй ее он запомнил навсегда. И поэтому, когда через много лет они встретились снова, он сразу же забыл все на свете, и прежде всего свою простушку-жену.

Дни и ночи теперь думал он о Дамеш — высокой и стройной, светлолицей и пышноволосой, с сияющими глазами и нежным голосом. Голос ее сводил его с ума. Он слышал его даже во сне. Ораз любил Дамеш и не мог ее понять, уж слишком она была разная: он видел ее то робкой и стыдливой, краснеющей от каждого неосторожного замечания, то бойкой, разбитной, с острым языком и смелыми манерами. И ведь никогда нельзя было заранее угадать, что на нее найдет и какой она предстанет сегодня...

А ведь если сейчас говорить начистоту, он очень виноват перед ней: Дамеш сняли с работы, а он даже н не поговорил с ней. А он мог бы помочь ей, на то у него и депутатский билет в кармане... Ладно! Она сама этого не хочет, она ждет Каира! Пусть ждет.

Уже становилось темно — очень быстро темнело в

этих местах. Ораз спустился с горы и пошел домой. Идти приходилось задами, огородами, надо было перелезать заборы и плетни. Наконец он подошел к дому Дамеш. Среднее окно было ярко освещено. Видно было, что два человека сидели и разговаривали. Ораз сразу узнал их: это были его отец и Дамеш. Ораз прислушался. Голос у старика резкий и раздраженный.

— А я тебе говорю, ни за что я здесь не останусь. И не проси меня, пожалуйста. Соберусь и уеду. И ты поезжай со мной, не бойся, не пропадешь... Таким, как ты, везде место найдется. Я вчера написал старшему сыну, чтоб он приезжал за нами.

Видно было, что старик бунтовал. Его обидели, и похож он был на старого коня, который сбросил узду, а теперь норовит сбросить и всадника. Дамеш опять что-то возражала. Кажется, она просила его не торопиться и напоминала его любимую пословицу: «У всех невзгод конец Счастливый». Но старик ничего и слушать не хотел.

— Тебя выгнали из цеха,— услышал Ораз его слова.—Я работать на заводе уже не могу, Ораз от нас ушел, так чего нам здесь оставаться? Когда все было как следует, нас уважали. А теперь уже этого нет.

Дамеш опять начала что-то говорить, но Ораз не мог разобрать что. Ему стало неприятно, что он сделался невольным свидетелем их разговора, поэтому, сорвавшись с места, он сначала быстро пошел, а потом почти побежал к озеру. Там было светло и шумно. Посередине озера стоял сверкающий огнями трал. Производилось углубление дна, и издали трал можно было принять за корабль. К тралу шла лодка. Лунный свет освещал эту лодку, черную воду, двух девушек на веслах. Девушки гребли, смеялись, о чем-то громко разговаривали. И вдруг Ораз круто повернулся и побежал обратно к дому Дамеш.

Она была одна, сидела и читала. Увидев Ораза, Дамеш вскочила со стула и пошла к нему, навстречу. Он поглядел на ее перепуганное лицо и засмеялся.

— Нет, больше ничего не случилось,— сказал он.— Просто гулял и вот зашел. Ну, как ты живешь?

Он видел, как она осунулась за эти дни, побледнела, как провалились ее глаза. Здороваясь, она протянула руку, и он почувствовал, что пальцы ее дрожали.

— Жалко, что ты опоздал! — сказала она.— Тут только что был ата. Ух, разбушевался старик, хочет все бросить и уехать! И меня зовет с собой! А виной всему ты. Если, говорит, Ораз ушел от нас, так что же нам тут делать? Видишь, что ты натворил! Ну, как ты? Все еще в доме отдыха? Слушай, в чем дело? Почему ты ушел из дому?

Ораз пошел в глубь комнаты, сел на диван. Да, Да- меш не изменилась — спрашивает, а отвечать не дает.

— Почему ушел, спрашиваешь? — проговорил он задумчиво.— Хочешь знать всю правду?

Она вспыхнула, но сейчас же овладела собой и ответила:

— Ну, конечно.

— Так я тебе скажу. Я разлюбил Ажар! Ну, что ты молчишь?

Дамеш ответила с трудом:

— Странно... Где же у тебя были глаза, когда ты сватался? Заморочил девушке голову и бросил. Так?

— Я женился не по любви, а от злости,— сказал Ораз.— Я женился потому, что здорово разозлился на тебя.

— Вот как! — воскликнула она, но голос ее дрогнул.— За что же ты мог на меня разозлиться? Вот ты женат, а я ведь до сих пор одна. Ты же мне и не говорил ничего.

— Да я бы сказал,—ответил он, мучительно морщась.— Я бы сто раз сказал... Когда бы не испугался, — Кого? — спросила она с изумлением.

Она и в самом деле была поражена его словами.

— Да тебя. Тебя же я и испугался,—ответил Ораз — Образования твоего... Я боялся... Ты вот инженер, а я кто? Медведь в лесу, а не человек.

— Вот это новости,—тихо сказала Дамеш.—Нет, ты определенно решил меня сегодня удивлять. Коммунист, знатный сталевар, герой, и, оказывается, он медведь, а не человек. Нет, друг, не в этом дело. Ты просто не пожелал меня ждать. А женился и пожалел, что женился,— вот от этого все и пошло.

Она подошла к окну и села так, чтобы лица ее не было видно.

— Ну, а теперь,— спросил он тихо,— теперь, когда мы снова встретились, это уже совершенно непоправимо?

Она ответила, не поворачиваясь к нему лицом: — Ну, конечно! Разве ты не понимаешь... У тебя же семья — сын, жена. Нет-нет, живи с ней мирно и спокойно, иначе мы поссоримся.

— Поссоримся? — усмехнулся он.

— Да!—ответила она.—Поссоримся. И даже всерьез. И не обижай отца! Думай, пожалуйста, хоть об этом...

Она сказала это серьезно и строго.

«Ну что ж,— подумал Ораз,— все ясно, что же тут еще переливать из пустого в порожнее».

Он быстро попрощался и вышел.

На другой день после работы Ораз взял у Геннадия мотоцикл и поехал на охоту в Кызылтау. Ему необходимо было собраться с мыслями. Но охотиться было еще рано. Охотничий сезон еще не начался, у него могли и ружье отобрать, и оштрафовать, и акт составить. Но сейчас Ораз об этом