Луиза Мэй Олкотт - Юность Розы (сборник)

– Охотно. Кажется, я понял, чего вы хотите. Неудивительно, что вам не нравится самонадеянность Чарли. Надо, чтобы кто-нибудь помог вам сбить с него спесь. Не так ли, кузина?

– Но как это сделать? – Роза невольно засмеялась и прибавила с довольным видом: – Да, мне нужно, чтобы вы помогли мне донести до его сознания, что я вовсе не желаю ему подчиняться. Он ведет себя так, как будто имеет на меня какие-то особые права. О нас уже начинают говорить, а Чарли безразлично, что мне это неприятно.

– Объясните ему это, – посоветовал Мэк.

– Я пыталась, но он только отшучивается, обещает исправиться, но ничего не меняет. Он ставит меня в такое положение, что я не могу ему возразить. Не могу объяснить, как у него это получается: какой-то взгляд, или слово, или пустяк. Но я точно знаю, что мне этого не нужно. Мне кажется, лучший способ излечить его – это лишить возможности мне надоедать.

– Он просто умеет виртуозно флиртовать и учит вас кокетству. Я поговорю с ним, если хотите, и скажу, что вы вовсе не желаете учиться. Хотите? – спросил Мэк, заинтересовавшись этим делом.

– Нет, благодарю вас, это может привести к неприятностям. Если вы согласитесь хотя бы несколько раз сопровождать меня, это докажет Чарли, что я совершенно серьезна, и всякие сплетни прекратятся, – Роза вспыхнула, как маков цвет, вспомнив слова, которые один молодой человек шепнул на ухо другому, когда Чарли вел ее по столовой с видом поклонника: «Счастливчик! Подцепил богатую наследницу, а мы останемся с носом».

– Положим, нам нечего опасаться людских сплетен, – Мэк посмотрел на Розу как-то особенно странно.

– Конечно, нет, ведь вы еще мальчик.

– Благодарю вас, мне уже двадцать один год, и Принц всего двумя годами меня старше, – Мэк обиделся, что его не признавали за взрослого.

– Да, но он такой же, как остальные молодые люди, а вы старый добрый книжный червь. Я могу выезжать с вами хоть каждый вечер – никому не придет в голову обсуждать нас, и никто не скажет ни слова. А даже если скажут, мне все равно, раз это касается «чудака Мэка», – ответила Роза с улыбкой, назвав кузена семейным прозвищем, оправдывающим все его странности.

– Значит, я никто? – спросил он, хмуря брови, как будто это открытие удивило и огорчило его.

– Для светского общества пока еще никто, но для меня вы лучший из братьев. Разве я недостаточно выразила вам доверие, сделав своим поверенным и выбрав в кавалеры? – Роза поспешила изгладить дурное впечатление, которое, по-видимому, произвели ее необдуманные слова.

– Да уж, ваше доверие, конечно, принесет мне много пользы, – проворчал Мэк.

– Ах вы, неблагодарный! Вы не цените ту честь, которую я вам оказываю! Да мне известна дюжина молодых людей, которые были бы счастливы оказаться на вашем месте. Вам же есть дело только до ваших сложных переломов. Я не стану вас больше задерживать, скажите только: могу я рассчитывать на вас завтра вечером? – Роза не привык ла к отказам и была несколько оскорблена равнодушием кузена.

– Почту за честь! – встав с кресла, Мэк отвесил ей поклон, виртуозно подражая изысканной манере Принца.

– Как, Мэк! Я и не подозревала, что вы можете быть таким изящным! – воскликнула Роза с забавным удивлением и сейчас же все ему простила.

– Человек всегда может стать тем, кем захочет. Нужно только приложить к этому усилия, – ответил юноша, выпрямившись, отчего казался выше ростом и смотрел с таким достоинством, что ошеломленная Роза только и смогла грациозно поклониться и промолвить:

– С благодарностью принимаю ваше согласие. Прощайте, доктор Александр Маккензи Кэмпбелл.

В пятницу вечером Розе доложили о приезде ее кавалера. Она поспешно сбежала вниз, со страхом ожидая, что он явится в каком-нибудь чудовищном бархатном жакете, толстых сапогах и черных перчатках или будет выглядеть смешно и нелепо. Войдя в зал, она увидела молодого человека, поправлявшего прическу перед большим зеркалом, и внезапно остановилась. Взгляд ее переходил от безукоризненного фрака к белоснежным перчаткам, которыми молодой человек приглаживал неподатливый вихор.

– Как, Чарли… – начала было она с удивлением, но голос ее оборвался, потому что в эту минуту джентльмен обернулся. Перед ней стоял Мэк в великолепно сидящем вечернем костюме, с тщательно причесанными волосами, с изящным букетиком в петлице и с мученическим выражением лица.

– А вы бы хотели видеть его на моем месте? Увы, я – не он. Как я выгляжу? Меня одевал Франт, а он должен знать в этом толк, – Мэк сложил руки и вытянулся в струнку.

– Вы до такой степени элегантны, что я не узнала вас.

– Я и сам себя не узнаю.

– Право, я и не представляла, чтобы вы можете выглядеть таким джентльменом, – Роза оглядывала его с большим одобрением.

– А я и не представлял, что буду чувствовать себя таким дураком.

– Бедный мальчик! Он кажется таким несчастным. Чем мне отплатить ему за такую жертву?

– Перестаньте называть меня мальчиком. Этим вы значительно облегчите мои страдания и придадите мужества явиться на люди в дурацком костюме и с завитыми локонами. Я не привык к подобной элегантности и нахожу это чистой пыткой.

Мэк произнес это жалким тоном и так безнадежно взглянул на свои локоны, что Роза рассмеялась ему в лицо и добавила горя, подав ему в руки свое манто. С минуту он смотрел на него очень серьезно, затем осторожно вывернул изнанкой кверху и накинул на голову Розы капюшон, обшитый лебяжьим пухом, да так неловко, что растрепал ей прическу.

Роза вскрикнула и сбросила манто, потребовав, чтобы он поучился подавать его как следует. Мэк послушно совершил более удачную попытку и повел свою даму к выходу, всего три раза наступив ей на юбки. Подойдя к дверям, она вспомнила, что забыла надеть теплые ботинки, и попросила Мэка принести их.

– Ничего, там не сыро, – он нахлобучил на глаза шляпу и закутался в пальто, совершенно забыв о своей элегантности, которая так стесняла его.

– Не могу же я идти по холодным камням в бальных туфлях, – заметила Роза, показывая свою маленькую ножку.

– Вам не придется, вы же моя дама, – и прежде, чем кузина успела опомниться, Мэк бесцеремонно подхватил ее на руки и усадил в карету.

– Ну и кавалер! – воскликнула она с комическим отчаянием, расправляя легкое платье, которое он порядочно помял, схватив ее, как куклу.

– Стоит ли обращать внимание на «чудака Мэка», – с этими словами он забился в противоположный угол и принял вид мученика, готового к тяжким трудам, но твердо решившего или справиться с ними, или умереть.

– Джентльмены не хватают дам, как мешки с мукой, и не вталкивают их таким образом в кареты. Заметно, что вы никогда не интересовались тем, как следует вести себя в обществе. Теперь настала пора поучить вас светским манерам. Пожалуйста, думайте, прежде чем совершить что-нибудь, иначе мы с вами попадем впросак, – предупреждала Роза, опасаясь за своего кавалера.

– Я буду вести себя безукоризненно, вот увидите.

Безукоризненность Мэка была, однако, весьма оригинальна. Протанцевав с кузиной один танец, он предоставил ее самой себе и скоро совсем забыл о ней, увлекшись продолжительным разговором с профессором и ученым геологом Стумпом. Роза, впрочем, не возражала, потому что один танец показал ей: в этой области Мэк полный невежда. Она охотно вальсировала со Стивом, хотя он был выше ее всего на один-два дюйма. В кавалерах и покровителях у нее не было недостатка: все молодые люди ухаживали за ней, а пожилые дамы относились к ней с материнскою нежностью.

Чарли не приехал на вечер. Узнав, что Роза твердо стояла на своем и сделала Мэка постоянным кавалером, он ушел от нее в страшной обиде и отправился на поиски гораздо более опасных развлечений. Девушка очень беспокоилась о нем. Тревожные мысли приходили ей в голову в самом разгаре окружавшего веселья и омрачали удовольствие. Она знала свою власть над Принцем и старалась мудро ее использовать, однако не представляла, как сохранить с Чарли добрые отношения, не изменяя себе и не давая ему напрасных надежд.

«Как бы я хотела, чтобы мы опять стали детьми, чтобы никакие сердечные тревоги и искушения не волновали нас», – сказала она сама себе, оставшись в одиночестве, пока ее кавалер пошел за стаканом воды для нее.

Как раз в эту минуту полугрустных-полусентиментальных размышлений она услышала позади серьезный знакомый голос:

– А аллофит есть новооткрытое соединение алюминия и магнезии, очень похожее на псевдофит, который Вебски нашел в Силезии.

«О чем это толкует Мэк?» – подумала она и, выглянув из-за пышно цветущей азалии, увидела своего двоюродного брата, погруженного в ученый разговор с профессором. Жалкое выражение совершенно исчезло с его лица, он оживился, между тем как профессор с интересом слушал его замечания, очевидно, находя их дельными.

– Что с вами? – спросил Стив, вернувшись со стаканом воды и видя улыбку на лице Розы. Она указала ему на ученый совет за азалией. Стив сначала усмехнулся, взглянув на них, а затем с досадой произнес: