Как это было - Ирина Илиади

— Ну вот все и закончилось! Сейчас все республики приструнят! Будут сидеть как миленькие! — а потом обратилась ко мне:

— Ну что, Иринка? Поедешь обратно к своим узбекам?

Это все было так неожиданно, что я даже не знала как к этому отнестись. В Чите было не видно больших перемен, которые происходили в республиках, нашей столице и крупных городах. Здесь была тишь и гладь. Но я знала, как было в республиках и в успех ГКЧП мне верилось с трудом.

Так и случилось. Хотя, по воспоминаниям участников переворота, они обзвонили всех глав союзных республик, кроме Прибалтики и получили поддержку.

Но большинство руководителей изначально заняли выжидательную позицию по отношению к событиям в Москве. На верность ГКЧП присягнули главы Армении Л. Тёр — Петросян, Азербайджана А. Муталибов, Узбекистана И. Каримов и ряд других.

Неожиданностью был переход в стан мятежников крайне антисоветски настроенного президента Республики Грузии Звиада Гамсахурдиа.

Они выразили им поддержку, со словами — "пора наводить порядок в стране."

Президент РСФСР Борис Ельцин отказался подчиняться ГКЧП и объявил его действия "антиконституционным переворотом". Он и его единомышленники стали центром сопротивления ГКЧП. Он получил огромную поддержку москвичей и ленинградцев. Видные деятели искусств, артисты, научные работники — все хотели перемен и пришли к Белому Дому. Достаточно посмотреть на этот снимок:

Танковый батальон 1-го мотострелкового полка 2-й Таманской мотострелковой дивизии под командованием начальника штаба Сергея Евдокимова переходит на сторону Ельцина, разворачивая свои 10 танков уже в защиту Белого Дома. Поднявшись на танк номер 110 Таманской дивизии, Борис Николаевич обратился к собравшимся с речью. Его выступление было снято на телекамеры и обошло весь мир.

21 августа уже было вынесено решение об отмене путча и выводе войск из Москвы. Прокуратура РСФСР объявила, что все участники ГКЧП будут привлечены к ответственности. 22 августа в Москву прибыл Горбачев с семьей, который был под арестом на Форосе. Растерянный, но живой.

24 августа Горбачев сложил полномочия генсека и призвал ЦК КПСС к самороспуску, а также подписал указ "О прекращении деятельности политических партий и политических движений в Вооруженных Силах СССР и правоохранительных органах и государственном аппарате".

Коммунистическая партия уже не была "ядром". Союзные республики уже становились суверенными и центр утратил свой авторитет.

Это был окончательный развал нашей большой страны СССР и начало нашей новой истории.

Впереди всех ждали перемены, которые тревожили своей неизвестностью. И как был прав Конфуций, который сказал: "Не дай вам Бог жить в эпоху перемен".

"А времена не выбирают…в них живут и умирают." А хотелось бы жить и быть счастливыми…

Глава 8. 1991–1992 гг

После волнующих событий в Москве, как-то стало тревожнее. В магазинах быстро пустели полки, цены на то, что осталось, подросли и преступность подняла голову. Вроде и работа у людей была, но участились случаи квартирных краж. Залезали в частные дома и воровали продукты! Потому что особо ценных вещей у простых людей и не было. А заготовки старались делать и в подполье у всех была картошка.

Мы, как и в прошлом году посадили картошку в мае. Ездили ее окучивать в июле всей семьей. Мне было уже достаточно сложно это делать в моем положении. А в сентябре муж поехал с Корниловыми собирать урожай без нас с дочкой. Я уже не отважилась ехать на поле будучи в декрете. Да еще и день был прохладный.

Мужа не было до самого вечера. Устала выглядывать в окно! И наконец, к дому подъехал знакомый грузовик. Муж спрыгнул из кузова, взял оттуда полмешка картошки и еще пустые мешки. Махнул рукой Володе и пошел в дом. Было не понятно, где же остальной урожай?

А оказывается, кто-то раньше нас приехал собрать там, где не сеял и оставил нам всего полмешка. Наверное, на следующую посадку…

— И что, прям все поле выкопали? Не поленились?

— Прям всё. Полмешка только и собрал.

— А что ты там торчал так долго?

— Да я Корниловым помогал. У них в этом году все удачно! 15 мешков собрали. Тетя Галя стала говорить, что спина болит и уселась там. Ну я ж не мог уехать, дядю Илью одного не бросишь. У Вовки какие-то дела нарисовались срочные. Вот мы вдвоем и собрали 15 мешков. Потом Вовка приехал, помог загрузить…В общем, в этом году мы без картошки…

О чем я подумала, вслух произносить не стала. Мужик и так устал. и расстроился. И сказала ободряюще:

— Ой, что так расстраиваться? Мы как-будто картошку ведрами едим! Нам много не надо! Что мы два мешка себе не купим? Жалко только, что ты целый день батрачил не на своем поле. Мой руки и садись за стол!

И такие случаи были не редкость. Обворовывали поля, забирались на участки и тащили все, что плохо лежит. Фляги, лопаты, топоры, инструменты и пр. И на калитках во дворах появились замки. Прошло время, когда можно было просто дернуть за веревочку…

28 ноября утро было морозным -28. Лежал снег и было достаточно скользко. Я собрала ребенка в сад и сказала мужу, чтобы по пути вызвал скорую. Пора ехать за пополнением!

Муж сразу заволновался! Быстро отвел дочку в сад и там же воспользовался телефоном. Скорая ответила:

— Приехать не можем. Бензина нет. Сами везите!

Машину поймать на улице тоже не получилось и муж предложил мне как-то потерпеть:

— Я поеду на работу, там может кого попрошу. И приедем за тобой, как сможем.

Я как-то в в фильме такое видела:

— Потерпи, Маша! Может рассосется…

Сказала ему:

— Саша, нет! Пойдем сами! Роддом недалеко. Идти не больше 20 минут.

— Как ты пойдешь? Холодно и скользко!

— Я смогу.

Дошли мы благополучно. Всю дорогу каталась. Сапоги были очень скользкие, и я специально ехала, чтобы не дай бог не подскользнуться случайно! Дорога в Роддом прошла быстро и весело.

Может и можно было подождать. Все равно все случилось через 12 часов. Но как тут угадать? Это же вторые роды. Они могли быть и быстро.

Вопреки ожиданиям, у нас опять родилась девочка. Для меня это было такое легкое разочарование. Я была в какой-то прострации. Как же так произошло? Это же опять одно и то же. Я так мечтала о сыне. Причем оба раза.

Акушерка, осмотрев меня в последний раз, ободряюще сказала:

— Пойдем, Ирина, за сыном.

— А потом, когда все произошло, вид у