Очень легкая смерть. Повести. Эссе - Симона де Бовуар

он далее свою мысль, находится в определенной ситуации и несет ответственность «за будущее нашей эпохи»[1]. Симона де Бовуар полностью принимала сартровскую концепцию «ангажированного писателя», разделяла борьбу, тревоги и надежды «левой» интеллигенции, которая в сороковые годы еще верила в победу идеалов движения Сопротивления.

Творческая активность Симоны де Бовуар поражает: выходят романы «Чужая кровь» (1945) и «Все люди смертны» (1947), пьеса «Лишние рты» (1945), эссе «Пирр и Цинеас» (1944), «За мораль двусмысленности» (1947), «Америка день за днем» (1947), «Экзистенциализм и мудрость народов» (1948) и, наконец, объемистая книга «Второй пол» (1949), прославившая ее имя и ставшая, по четкому определению французской критики, «экзистенциалистским евангелием современной литературы».

Основанная на массе разнообразного фактического и исторического материала, книга «Второй пол» предлагает женщине «этику освобождения». Пафос работы Симоны де Бовуар в том, что «не природа определяет женщину» и ее зависимое положение в обществе, а ее согласие находиться в подчинении у мужчины, самца, мужа, любовника. Симона де Бовуар, разумеется, не настолько наивна, чтобы требовать полного равенства женщины с мужчиной. Выступая против мифа «вечной женственности», она призывает женщин быть не «богинями» или «рабынями» любви, а стать свободными людьми, у которых будет равная ответственность с мужчинами за жизнь, за «бесконечно открытое будущее». Автор резко критикует институт буржуазного брака за то, что он «преобразует в права и обязанности связь, которая должна основываться на спонтанном порыве». Хотя надо признать, что суждения Симоны де Бовуар о семье и материнстве нередко произвольны и субъективны. Например, в материнской любви она усматривает «вредное угнетение». Эти утверждения автора «Второго пола» вызвали резкие возражения критиков самых разных направлений. Но позднее их активно использовали в своей пропаганде сторонницы непримиримого «чистого» феминизма.

Однако сколь бы спорной ни была книга Симоны де Бовуар, невозможно преуменьшить ее роль в утверждении независимости и равноправия женщины в наше время. «Оба пола должны отбросить мираж женственности ради реальности братства», — призывает Симона де Бовуар, к сожалению, так и не увидевшая осуществления своего идеала.

Автора «Второго пола» критики часто упрекали за жесткость суждений, за чисто мужской ум, за дидактизм и идеологический схематизм. Но, пожалуй, никто не отказывал Симоне де Бовуар в честном и мужественном взгляде на жизнь, в искренности ее чувств.

Яркий тому пример ее второй большой роман — «Мандарины» (1954), который был удостоен самой престижной во Франции литературной премии — Гонкуровской. Успех этой книги, представляющей собой то, что во Франции называют «романом с ключом», был неожидан. По существу, перед нами самокритика «левой» интеллигенции, исповедующей идеи экзистенциализма. В главной героине романа Анне Дюбрей, от лица которой ведется повествование, легко угадать Симону де Бовуар; ее муж, Робер Дюбрей, редактор еженедельника «Надежда», который пытается создать революционную партию нового типа и найти некий «третий путь» развития между капитализмом и коммунизмом, явно похож на Жана-Поля Сартра; прототипом его друга, внепартийного писателя Анри Перроля, послужил Альбер Камю.

Симона де Бовуар показывает «левых» интеллигентов, разделяющих философию и мораль экзистенциализма, в условиях «холодной войны» и беспощадной идеологической борьбы. В тогдашней политической ситуации вряд ли была возможна подлинная свобода писаний и деяний многих «левых» интеллигентов. На вопрос, могли ли они в своем социальном поведении оставаться искренними и, служа Революции, не изменять Истине, Симона де Бовуар мужественно отвечает: «Нет, не могли». Послевоенная «левая» интеллигенция Франции так и не сумела решить роковую проблему цели и средств ее достижения; ведь ради утопического, абстрактного идеала приносились в жертву миллионы ни в чем не повинных людей.

Абстрактная схематика мысли и политическая близорукость «левых» интеллектуалов, героев романа Симоны де Бовуар, характеризует, например, их отношение к Советскому Союзу, который одержал победу над гитлеровским фашизмом, и сталинизму. «Сталинистская опасность — это американская выдумка, — рассуждает Робер Дюбрей. — Единственная надежда человечества, свободного от нужды, рабства, глупости, — это СССР». Горько читать сегодня эти слова.

Но у некоторых прозрение все-таки наступило. Конфликт и разрыв Дюбрея с Перролем объясняется тем, что последний после долгих колебаний предает гласности документы, разоблачающие систему сталинских концлагерей, говоря солженицынским словом, ГУЛАГ. Кстати, реальной основой этих эпизодов романа послужил разрыв Сартра с Камю, написавшем эссе «Бунтующий человек» (1951), в котором утверждал автор: «Каждый революционер в конце концов становится угнетателем или еретиком… Выбрав себе бунт или революцию, они выходят на одну и ту же дилемму: либо полиция, либо безумие».

Почему же Симона де Бовуар с иронией назвала близких ей «левых» интеллектуалов «мандаринами»? Сначала она хотела дать книге название «Уцелевшие», намекая на то, что этот круг интеллигенции умудрился выжить после краха идеалов Сопротивления; потом хотела озаглавить «Подозрительные», имея в виду двусмысленное положение интеллектуала, который, идеологически отрицая буржуазное общество, призывает к революции, но вынужден приспосабливаться к этому обществу и существовать за его счет. Но она остановилась на названии «Мандарины» не случайно. Высоколобые, утонченные интеллектуалы — эти «мандарины» культуры — в те годы, конечно, уже не имели возможности отсиживаться в пресловутой «башне из слоновой кости», но, подобно эстетам, находились в плену своих отвлеченных идеологий, по сути, оставаясь далекими от исторической реальности и жестокой повседневности.

Анна Дюбрёй — это alter ego Симоны де Бовуар, — хотя сама и входит в круг «мандаринов», отказывается оправдывать страдания людей ссылками на неизбежный приход «поющего завтра» и «светлого будущего». Она не верит, что счастливое грядущее человечество искупит все принесенные во имя его жертвы. «Смерть пожирает все, — с горечью думает она. — Принесенные на заклания покоренные не встанут из могилы, чтобы принять участие в конечных торжествах». Точка зрения Симоны де Бовуар здесь совпадает с Ф. М. Достоевским, один из героев которого категорически отказывался «унаваживать гармонию» будущего.

Искренне, правдиво и трагично звучит в романе тема личной судьбы Анны Дюбрёй, которая терзается вопросом: можно ли своими руками построить собственное счастье на основе свободы и подлинности? Это тоже оказывается недостижимым: короткая вспышка любви Анны к американскому писателю Льюису быстро угасает, и она становится подобна множеству других, «обыкновенных» женщин, что «ждут смерти, больше не зная, почему они живут». И неумолима власть времени: «Мертва девочка, которая верила в рай, мертва девушка, которая думала, что бессмертны книги, мысли и любимый мужчина, мертва молодая женщина, которая радостно жила в мире, обещавшем счастье…» — бесстрашно подытоживает свою жизнь Анна, но все же не теряя надежды… на счастье.

После выхода «Мандаринов» Симона де Бовуар полностью посвятила себя работе над автобиографическим циклом. В 1960 году выходит книга «В расцвете лет» (она охватывает период с 1929 по 1944 г.); в 1963 году — «Сила обстоятельств» (с 1944 по 1963 г.).