Хладная рать - Анастасия Командор

услышит, ночью только. — Нечисть заметила украшения княгини и принялась перебирать их полупрозрачными пальцами. — Слушай, хозяйка. Тот высокий и мрачный красавчик, с которым ты недавно болтала — присмотрись к нему. Он совсем не простой. Ты ведь и сама почувствовала?

Любава произнесла это серьезным тоном, перестав, наконец, вести себя как непоседливое дитя, и Мера так же серьезно ей ответила:

— Не знаю я, что почувствовала. Я ведь только ночью силу получила.

— Ну так на то я тебе и нужна, чтобы помочь! И вот мой первый совет: узнай его получше. Чувствую, есть здесь какая-то тайна…

— Да ну?

Любава никак не отреагировала на язвительность в тоне Меры и задумчиво протянула:

— Чувствую, ему можно верить. Но ты ведь и сама это чувствуешь, правда?

Знакомство с Игнваром длилось от силы свечу. За такое короткое время невозможно понять, что за человек перед тобой и можно ли ему верить. Но вот Любаве Мера точно не доверяла и не собиралась с ней личное обсуждать.

— Скажи лучше, как уничтожить нечисть.

— Унич… так не честно! — возмущённо воскликнула ночница.

— А ты думала, на что мне колдовская сила?

Любава сложила на груди руки, надула губки, точно обиженный ребенок. Тихо сказала:

— Не надо уничтожать. Вдруг они тебе когда-нибудь понадобятся. Да и, мы ведь тоже жить хотим! Подчини их. Это тебе по силам. Подчини — и приказывай.

— Ладно, — кивнула княгиня после некоторых раздумий. Ей не было жаль нечисть, что годами изводила тех, кто не мог себя защитить, но совет Любавы показался здравым. — Настанет ночь, выйду за ворота. Никто не погибнет сегодня.

* * *

Ингвар проспал до самого вечера. Спал бы и дальше, только непривычная духота после едва теплой родной избы, продуваемой со всех сторон ветрами, заставила подняться. Ему нужен был воздух и немного простора.

Он спустился вниз, во двор. Край потемневшего неба ещё раскрашивали последние отсветы заката, ярко-рыжие у самой земли, постепенно тускнеющие до бледного золота. Снежинки медленно кружили в морозном безветренном воздухе, а двор и крыши укрывал тонкий белый покров, рваный и неровный, прямо как пенистые гребни волн. Ингвар набрал полную грудь этого свежего воздуха вместе с колкими снежинками, полного непривычных запахов. Остатки сонливости улетучились, и он решил немного прогуляться.

По краям просторного двора стояли хозяйственные постройки: конюшня и псарня, какие-то сарайчики и несколько отдельных жилых изб поменьше. Одна из них оказалась длинной, чем-то похожей на общие избы ормарров. Должно быть, там и проживала гридь — часть дружины, отвечающая за безопасность княгини.

Ингвар неспешно обошел хоромы, и с другой стороны, у черного входа, обнаружил княгиню. Она сидела с кружкой в руках, расслабленно облокотившись о бревенчатую стену, и глядела куда-то поверх двускатных крыш, поверх далёких башен стены, в бездонную синеву неба.

При звуке его шагов Мера повернулась, взглянула на него холодными как осенний вечер серыми глазами. Несколько мгновений Ингвар просто наслаждался тем чувством, какое вызывала в душе исходящая от девушки сила. Находиться рядом с ней было все равно что находиться на капище Сернебока во время совершения ритуала, или следить, как толковательница вслушивается в шепот бога среди треска горящих углей, или глядеть на море, сидя на краю обрыва. Трепет перед тем, что он не может осознать, восторг оттого, что стал свидетелем чего-то сокровенного, гордость, что и сам причастен к этому великому — все это теснилось в сердце, заставляя его биться чаще, и ныть, и ждать новой встречи ещё до расставания.

— Ингвар… — протянула Мера, нарушив затянувшуюся тишину. — Правильно я произношу?

Ее голос был бесчувственным, каким-то нездешним, но звук собственного имени из ее уст показался сродни молитве.

— Да, — кивнул он и подошёл поближе. Мера молча указала на скамью, и Ингвар опустился рядом, слегка взволнованный, что находится так близко к образу из собственного видения. — Это старый язык ормарров. Сотни лет назад, когда наш народ только заселил побережье, все говорили на нем. Со временем наши племена слились с племенами ранндов. Язык изменился, а имена остались.

— Красиво звучит. Должно быть, и эти знаки на щеках тоже на древнем языке?

Мера неспешно изучала шрамы под глазами с таким вниманием, что у Ингвара промелькнула мысль, не коснется ли она их. Каким будет ее прикосновение? Пальцы холодные и гладкие, совсем без рубцов и мозолей. Он опустил глаза к ладоням, в которых она держала исходящую паром кружку, и ответил:

— Руны, да. Это язык, который понимает Владыка. Нанося их, мы становимся ближе к нему.

Ингвар закатал рукав и показал другие руны, более крупные, размашистые, с толстыми линиями, которые превратились со временем в бугристые шрамы. Какая-то его часть все надеялась, что Мера коснется хотя бы рук, но та не шелохнулась, только молча разглядывала шрамы, пока Ингвар глядел на ее тонкие пальцы.

Мера, видно, по-своему истолковала взгляд Ингвара и протянула ему кружку. Тот без колебаний принял и сделал большой глоток, после чего вернул обратно. Облизнул губы.

— Сладкая. Что это?

— Мед, гвоздика и травы. Говорят, помогает от усталости. — Мера сама сделала глоток и все тем же ровным тоном спросила: — А почему раннды называют вас змеепоклонниками?

Ингвар удивился ее вопросу, но, похоже, интерес княгини был искренним. В ее обращении с ним не было ни скрытой вражды, ни пренебрежения, ни затаенной обиды из-за смерти родных. Это пришлось ему по нраву, потому он решил ничего не скрывать от нее, пусть и не были они пока союзниками.

— Владыка чаще всего выглядит как мужчина со змеиным хвостом вместо ног. Говорят, это его истинное обличье. Но иногда он принимает человеческий облик. А змеи — его слуги в мире живых.

— Вот как. Значит, это Владыка направил тебя сюда? Он говорит с тобой?

— Посылает видения. Иногда образные, иногда ясные. Например, я видел тебя и этот город.

Мера чуть подалась вперёд, обводя Ингвара ничего не выражающим взглядом. Хоть и сложно было судить о ее мыслях, скрытых за непроницаемой маской, все же казалось, что она верит Ингвару.

— А что ещё там было?

— М-м… — Ингвар задумался. Как объяснить то, чего он пока сам не знал? — Если я не могу понять смысл видения, то обращаюсь к толковательнице. Это ее дар — понимать, как мой дар видеть. Она сказала, что я видел перемены. Или войну. Здесь, на ваших землях.

Мера вздохнула и опустила взгляд к земле. Между ее изящных светлых бровей пролегла едва заметная морщинка.

— Похоже, всё идёт к тому…

— А твой дар? — спросил ормарр то, о чем давно уже думал.