Лёд и Пламя - мортифактор

— О, отнюдь. Возможно, твоя невеста лишь предлагает тебе предательство, но только потому, что спасение твоей души требует этого. Учитель же лишь передал тебе мой замысел.

— Умереть от собственной руки? Это действительно выход. Не так ли, Мара?

— Дерзок, умён, непреклонен и горд. Прекрасные качества. Нет, конечно же нет, мой дорогой. Позволь мне объяснить.

Как же пленительно и безукоризненно звучит этот голос для меня. Не идеален в абсолюте, но его совершенство для меня безусловно.

Словно музыка времени, струящаяся из уст таинственной собеседницы, она погружает меня в бездонные глубины смысла и тяжести выбора. Мои чувства, переплетенные в сложный узел раздумий, танцуют на грани контрастов: тьма и свет, жизнь и смерть — все сливается в одну безмолвную симфонию. В которой голос становится смыслом, а смысл — голосом. Я стою на краю пропасти, где каждая нота звучит так, будто сама провозглашает истину, а каждая пауза уносит в пустоту, полную невысказанных слов и несбывшихся надежд.

В этом мгновении я осознаю: выбор — не бремя, а дар, возможность быть частью великого театра сил. Где каждый аккорд — это шанс, а каждая тишина — предвестие нового начала. Я гляжу в бездну, и она заполняется звуками, которые, словно нежный шёпот судьбы, выводят меня за пределы обыденности, в мир, где каждое движение, каждая мысль имеют свой неповторимый смысл.

— Убив Нерождённого ребенка, ты спасёшь свою душу, своих друзей и всё, что может стать твоим будущим. Уж поверь, у меня есть веские основания утверждать, что род Певереллов на вечно проклят Святой коллегии. Взгляни на факты. С момента последней войны Веры следы этого рода начали иссякать. Даже я, в качестве хранителя наследия, не ощущала присутствие потомков Кадма и Игнотуса. Антиох не успел оставить после себя детей. Невозможно передать те страдания, которые преследовали меня на протяжении более чем пяти веков, как и всех Певереллов. Мы знали, что род продолжает существовать, но тоска по изначальным связям терзала наши сердца. И вот, наконец, свершилось — Том Марвелло Гонт пришёл в мир. И что же? Он унаследовал власть Салазара Слизерина, создал крестражи и скатился в безумие. Дальше стало только хуже. Родился потомок Игнотуса, в ком разгорелось древнее наследие. Радость ли? Потомок среднего брата убивает родителей младшего, однако только благодаря кровным узам не убивает тебя. И что произошло? Вы стали врагами. Две надежды на возрождение величия рода обречены были на взаимное уничтожение. Так и случилось — ты убил своего кровного брата.

— Но и это не всё. Ваше неправильное детство, бесчисленные потери. Напомнить? Лили Розалин Поттер. Джеймс Карлус Поттер. Сириус Орион Блэк. Ремус Джейкоб Люпин. Альбус Дамблдор. Нимфадора Андромеда Поттер-Блэк.

Перед моими глазами пронеслись зловещие моменты их убийств, ввергая меня в ярость, как в пучину безумия. Но Богиня не остановилась.

— Тебя предали те, кто был тебе семьёй. А теперь, в твоей жизни остались лишь Рональд Уизли, твой Учитель и семья Блэков. И они тоже умрут. Рано или поздно, их жизнь оборвут, возможно, на твоих глазах. А твой сын или дочь? Ты оставишь своего ребёнка на произвол судьбы? Пусть его постигнет твоя участь, полная потерь, предательств и безумия? Ты этого хочешь?!

— Нет!

Рев полный отчаяния, страха и боли вырвался наружу. Дора и Мастер с тревогой смотрели на меня, окутанного инеем. Они пытались что-то спросить, но мой разум был захвачен голосом Мары со всеми её железными доводами.

— Как это прекратить! Как! Я готов на всё, лишь бы не такой судьбы для моего ребёнка и смерти последних близких!

— На всё? — секунду помолчав, Светлейшая продолжила. — Ты можешь пойти с Дорой. Всего лишь убить Мастера, отречься от Певереллов и спасти свою жизнь. Возможно, проклятие минует чету Блэков и твоего друга. Но твоих детей всё равно постигнет твоя участь. Я не отпущу тебя без продолжения рода. Приемлемо?

— Нет.

— И я, безусловно, согласна с этим. Второй путь, более чем универсальный, предлагает решение: уничтожить нерождённого ребёнка. Ты умрёшь, на миг твоя душа покинет тело. Но это для меня неприемлемо. Хотя моя власть уже не та, что была до войны Веры, я помогу тебе. Верну. А что касается последствий. Что ж, именно я возьму на себя ответственность.

— Стать мертвецом? Как их называют, неодарённые? Лич?

— Фу, как грубо. Нет, я верну тебе жизнь целиком. И вот тут начинаются преимущества: проклятие исчезнет, как только последний из рода падёт. В тот же миг оно будет уничтожено. Более того, ты обретёшь свободу.

Свободу?

— После этого тебе не потребуется платить за силу Загробного мира. Я предоставлю тебе неделю, чтобы освоить искусство переработки эманаций боли и смерти в мощь, как поступаю и я сама. На тебя не сможет повлиять никто, кроме меня. Тем не менее, для глубинной некромантии тебе всё же понадобятся стабилизаторы потока магии и усилители. Иначе твое тело не выдержит разрушительного объёма переработанной магии, образованной, к примеру, от ритуального убийства десяти кошек. Смертному телу неподвластен такой объём магии.

— Я могу подумать?

— К сожалению, нет. Я уже ослушалась Спасителя, пробившись к тебе. Он скоро вытеснит меня из этого мира, и тогда я не смогу воскресить тебя. Настал час выбора. Ты готов стать одновременно мёртвым и живым, изгоем и чёрной тварью? Все, или почти все, будут ненавидеть, презирать и бояться тебя. Метка убийцы нерождённого, детоубийцы заклеймит твою сущность и душу. Практически все постараются тебя уничтожить за совершенные тобой деяния. Но твои страдания завершатся. Твои дети вырастут в любящей семье, избежав лишений и потерянных надежд. Твои чувства притупятся, даже, можно сказать, исчезнут из твоей жизни. Безумие отступит. На время. Но не навсегда. Спеши же. В этом клянусь тебе жизнью бессмертного существа! Прими меня, мой Еристрах на Земле. Первый и последний. Стань мне больше, чем слуга; воином и другом. Стань моим Гласом и Волей!

Голос Светлейший исчез, но я продолжал ощущать её молчаливое, почти осязаемое присутствие. Встряхнувшись, я сжал лежащий у ног стилет. Могу ли я предать своих близких, маневрируя от одной высшей силы к другой? Оставить своим потомкам наследие и дорогу страданий и утрат? Ответ очевиден. Я стою перед выбором: любимая и моя душа; на другой стороне: те, кто мне дорог — моя семья, долг главы рода. Чаши весов ужасно неравны. Я не позволю своему ребёнку пройти моими терниями. Никогда. Даже врагу такого не пожелаешь. Без слов Богини, в течение почти тридцати лет, полных лишений и клятв, чаша