Иной Гарри Поттер - Rus

над моими инструкциями, то, должно быть, у вас слишком много лишних очков.

Он повернулся к остальной части класса, его глаза сверкнули.

— Минус десять очков с Гриффиндора за оскорбительное пренебрежение к предмету и попытку ввести в заблуждение однокурсников относительно свойств зелья.

Глава 19. Крёстный отец

На следующий день после обеда ученики школы отправились в Хогсмид. Небо прояснилось, и вовсю светило солнце. Гарри и Гермионе стало жарко, и на полпути до деревни они сняли мантии и просто накинули их на плечи. Гарри нёс в рюкзаке еду для Сириуса: они стащили со стола с десяток куриных ножек, батон хлеба и наполнили фляжку тыквенным соком.

Они прошли по Главной улице, миновали магазин «Дервиш и Бэнгз» и направились к краю деревни.

Так далеко они ещё не заходили. Тропинка часто петляла, дома попадались всё реже и реже, пока они не вышли из деревни и не направились к подножию горы. Тропинка вильнула последний раз, и у её конца обнаружился перелаз. Опершись на него передними лапами, с газетой в зубах, их поджидал тощий чёрный пёс, очень знакомый на вид.

— Здравствуй, Сириус, — поприветствовал пса Гарри, едва сдерживая улыбку.

Чёрный пёс потянул носом воздух — из рюкзака за спиной Гарри шёл сильный запах курятины — удовлетворённо вильнул хвостом, развернулся и затрусил между кустов к каменистому подножию холма. Гарри и Гермиона перелезли через забор и пошли следом.

Сириус привёл их к самому подножью холма, сплошь усеянному камнями. Ему на его четырёх лапах подниматься было легко, а Гарри и Гермиона тяжело отдувались. С полчаса они взбирались по крутому каменистому склону. Сириус бежал впереди, тропка виляла, и на поворотах он помахивал хвостом, подбадривая их. Солнце жарило нещадно, Гарри и Гермиона обливались потом, а лямки рюкзака резали Гарри плечи.

Потом Сириус вдруг куда-то исчез. Они подошли и увидели в скале узкую расщелину. Протиснувшись внутрь, они очутились в прохладном, тёмном гроте. В дальнем конце, привязанный верёвкой к большому камню, сидел гиппогриф Клювокрыл. Он был наполовину серой лошадью, наполовину огромным орлом, и чуть только они вошли, сердито и важно посмотрел на них огненным глазом. Ребята низко поклонились гиппогрифу. Тот ещё с полминуты, словно раздумывая, взирал на них свысока и, в конце концов, преклонил перед ними чешуйчатые передние лапы.

Гарри не отрывал глаз от чёрного пса, который успел уже обернуться его крёстным. На Сириусе была поношенная серая мантия. Волосы у него были немыты и спутаны. Он здорово исхудал.

— Курица! — воскликнул он хриплым голосом, вынув изо рта старые номера «Пророка» и бросив их на землю.

Гарри снял рюкзак, вынул завёрнутые в бумагу куриные ножки и хлеб и подал Сириусу.

— Вот спасибо! — сказал Сириус, развернул еду, схватил ножку, сел прямо на пол и запустил в курицу зубы. — А то все крысы да крысы. Из Хогсмида много не утащишь, чего доброго, заподозрят неладное.

Он улыбнулся, и Гарри заставил себя улыбнуться в ответ.

— Что ты здесь делаешь, Сириус?

— Исполняю обязанности крёстного, — ответил тот, по-собачьи обгрызая куриную ножку. — Да ты не беспокойся, я очень даже дружелюбный бродячий пёс.

Он заметил беспокойство во взгляде Гарри и серьёзно прибавил:

— Хочу быть поближе. Я краду старые газеты, ты только прочитай, что там пишут.

Он кивнул на пожелтевшие номера «Пророка» на полу грота. Гермиона подобрала их и стала листать. Но Гарри на этом не успокоился.

— А вдруг тебя поймают? Вдруг узнают?

— Кроме вас, Рона да Дамблдора, никто и не знает, что я анимаг, — пожал плечами Сириус и продолжил обсасывать куриную косточку.

Гермиона толкнула Гарри локтем в бок и передала ему номера «Пророка», указав на две статьи. Одна шла под заголовком «Таинственная болезнь Бартемия Крауча», вторая — «Поиски работницы Министерства. Министр магии берёт расследование под свой личный контроль».

Гарри пробежал глазами статью о Крауче. Каждая фраза так и кричала: «…никто не видел с самого ноября… в Больнице св. Мунго нам отказались разъяснить… Министерство не подтверждает слухи об опасной болезни…»

— Он и вправду плохо выглядел, когда я его видел в последний раз, — сказал Гарри, хмурясь. — А было это в тот вечер, когда моё имя появилось из Кубка…

— Тучи сгущаются, Гарри, и, судя по тому, что пишут, не я один это чую.

Гермиона подошла к Клювокрылу и ласково погладила его по шее. Тот прикрыл огромные оранжевые глаза и издал довольный клёкот.

Сириус, наблюдавший за ней, перевёл взгляд на Гарри. В его измождённом лице промелькнула тень той самой озорной ухмылки, которую Гарри видел на старых колдографиях свадьбы родителей.

— Вы теперь вместе? — спросил он прямо. — Я видел, как вы держались за руки.

Гарри улыбнулся и кивнул.

— Хороший выбор, Гарри, — подмигнул он. — Она мне напоминает Лили. В ней чувствуется тот же стержень. Такая же умная и, держу пари, с таким же острым язычком, если её разозлить. Но сердце у неё на месте.

Гарри запомнил эти слова. Она напоминает Лили. Под таким углом он ещё никогда не думал о Гермионе. Мысли его унеслись далеко, сквозь время. Он подумал о матери, об отце. Внезапное, пронзительное осознание накрыло его: из всей семьи, из всех тех, кто должен был любить его безусловно, у него остался только Сириус.

Пока крёстный что-то говорил о повадках Клювокрыла, Гарри шагнул к нему и крепко обнял. Сириус на секунду замешкал от неожиданности, но затем он обнял крестника в ответ.

У Гермионы, наблюдавшей эту сцену, навернулись слёзы.

— Сириус, — тихо сказал Гарри чуть позже.

Они оставили Гермиону в гроте и вышли прогуляться.

— Мы ведь, получается, остались одни друг у друга. Родственников у нас, считай, нет. Как же я рад, что ты есть…

— Да, Гарри, — спокойно ответил Сириус. — Ты и Римус — самое ценное, что осталось в моей жизни.

Они поднялись чуть выше по склону и сели на плоский валун. Они смотрели на Хогвартс, который виднелся в отдалении.

— Знал бы ты, как я снова хочу туда вернуться, Гарри, — с горечью произнёс Сириус. — В замок, в твой возраст. Я совершил множество ошибок. Хотел бы всю свою жизнь переиграть.

Сириус обнял Гарри за плечо.

— Ты не представляешь, как я скучаю по твоему отцу. Знал бы он тогда, будучи беззаботным студентом гриффиндора, что когда-нибудь я буду сидеть здесь, на скале с его сыном и вспоминать его…

Он грубо вытер глаза тыльной стороной ладони. Какое-то время они молча сидели, каждый в своих раздумьях, глядя на далёкие огни школы.

Гарри хотелось сказать, что