Ветер из Междуморья. Книга 1. Джай - Анна Виор

обочине. В своей бесконечной песне он призвал всех окрестных птиц куда-нибудь ему нагадить, воспел невиданную красу всех былинок и травинок, сравнил стадо пасущихся овец с «небесными облачками с белыми завихрюльками», а одинокого быка, привязанного к колу и недобро поглядывающего на телегу, с захватчиком, который якобы угрожал когда-то их краю.

- Ты что, на ходу выдумываешь? – спросил Джай, припекающее солнце и монотонное пение хозяина его сморили, а места в телеге, чтобы прилечь, уже были заняты монахом и Адонашем.

- Шо? И не снилося тебе такого, менястрель? Сам-то не могишь так?

Джай пожал плечами:

- Не знаю, не пробовал. Расскажи лучше что-нибудь про свою деревню. Много у вас там людей живет? Если ли трактир?

- Выспрашиваешь? Думаешь, смогешь или нет нас песенками своими облапошить? Так, вот, тебе навряд ли кто хоть искру даст. У нас и не таки таланты имеются.

- Ты, например?.. – усмехнулся Джай.

- Да куда мне! Вот дочка Бугая-кожевника. Она знаешь, как поет? У-ух! И девка, что надо! И песни складает! Да еще какие. Кому ты нужон у нас в Низинке. Може, разве шо, у князя тебя послушают?.. Да не-е-е и туда тебе лучшо не соваться! У князя, знаешь, какие музыки?

- И какие?

- Из этих вот... – Дишик перешел на шепот, кося глаза и кивая себе за спину, туда, где задремал Адонаш.

- Одаренные?

- Мастера!.. У него полно их. И сам князь из Долгожителей будет, стало быть… Он, если шо, друга твого на службу возьметь. Денег у него достанет! У него говорять, таких целый отряд. Человек тридцать! Ты уж мне поверь!

- Как его зовут?

- Кого?

- Князя этого!

- Божен Истребитель кличут.

- И что же он истребляет? Запасы вина в погребе? – Джай рассмеялся, а кузнец, наоборот, спрятал свою извечную улыбку, и нахмурился.

- Не-е-е, братец, ты так не шути про нашенского князя… А то он тебя истребит. Он, знаешь ли – великий муж! Места эти раньше нежилые были… Усе, упусти галка мне в ухо, здеся кишело смаргами. Нельзя просто пройти было!.. Так вот, нашелся наш Божен, - а было это, когда дед мой еще не родился, - собрал молодцов, таких, как этот дружок твой, и вычистил всех этих смаргов… отправил это гнилое отродье к их вонючим праотцам!

- Всех уничтожил? – недоверчиво поднял бровь Джай.

- Почти шо… Есть еще… Лазють по лесам, прячутся. Баб наших иной раз портють… ну, ежели баба сама захочет ведьмой стать…

- Ты хоть одного видел?

- Видел, приходилось! – Дишик повернулся к нему и, склонившись, перешел на вкрадчивый шепот. – Один раз было дело. Пошел я скотину загонять. Коровки у меня имеются. Так одна была тяжелая, и я ее отдельно от стада на травку пустил. Ну, гляжу значится, а коровка дергается, ушами прядет, хвостом бьет. Думаю, что, потухни мой огонь, творится? А вечер был, стемнело ужо! Гляжу, а в траве – он!.. Зырит на меня беньками желтыми - каждый с миску величиной, они светятся… Меня аж пробрало… так пробрало, шо я с места не мог сдвинуться… Так бы там я и остался, если бы не мужики. Они с поля возвращалися, и смарг их заметил и дал стрекоча! Потом его Божен отловил конечно. На кол насадил и выставил понад дорогой, шобы люд знал, какой этот смарг есть! И шо он ужо никого не сожрет!

- Хм… И каков этот смарг есть?

Кузнец рассмеялся, откидываясь назад, хохотал он так громко и так долго, что разбудил Скайси, тот приподнял голову, рассеянно заморгал, проверил на месте ли его косичка и снова захрапел.

- Ты, менястрель, ни разу не видел смарга? А еще – странник! Ай-ай-ай! Небось, у тебя в каждой песне про смарга, а ты его вживую не видывал. Вот останешься у нас, так поди ночью в Ведьмин лес, стань на перекрестке и кажи так: «Приди ко мне, да при луне, я тутоньки один-сам, крови тебе дам!» и тогда точно увидишь! Токмо потом никому не расскажешь, что видел - сожрет он тебя! Шоб мне ворона все глаза повыклевала, сожрет – не подавиться. Они токо бабу могут пожалеть… ну, если баба… того… ляжет с ним… и она тогда ведьмой становится!

- Поучительная история… Так каков смарг этот? Ты же его рассмотрел, если не тогда вечером живого, то уж дохлого точно!

- Рассмотрел, а как же! Мелкий он… локтя три, три с половиной, руки длинные, волос никаких нигде нет… И этого… ну… этого самого… - возница указал на место у себя между ног, - у него нет… совсем, клюнь меня дятел! Зубища из рота торчат… острые… тонкие такие. А сзади у него то ли крылья, то ли ворот такой… я так не понял… Охотники Истребителя здорово шкуру ему подпортили… Гадкое такое, шо дерьмо с кишками… а воняет от него и того хуже… И как некоторые бабы с таким ложатся? Это ж надо так хотеть стать ведьмой!

- И, в самом деле, как?.. – усмехнулся Джай. – Ты же сказал, клюнь тебя дятел, что у него нет… этого самого… необходимого?

Вопрос совершенно сбил кузнеца с толку, он, похоже, не задумывался над такими странностями, и не рассматривал ситуацию с этой точки зрения. После некоторого молчания, сопровождаемого почесыванием в затылке и задумчивым хмыканьем, Дишик произнес:

- Ну не знаю… може отрезали они его… ну, охотники… Кто их знает? А може есть и другие смарги со всем, что нужно?..

- Может и есть, - Джай засмеялся - ему показался забавной версия о процессе превращения в ведьму.

Но смеяться пришлось не долго. Дорога нырнула в небольшую редкую рощицу, а на первом же дереве привязанным к стволу на пятифутовой высоте висел труп молодой женщины с окровавленными пустыми глазницами и растрепанными длинными волосами. Синяя полоса на шее и почерневшее лицо, ярко повествовали о причине ее смерти – ее повесили, а уж потом привязали к дереву. Она была в белом, разорванном в нескольких местах, обнажая грудь и бедра, платье, босая, с окровавленными, лишенными ногтей пальцами рук и ног.

- Ведьма… - отворачиваясь, тихо произнес Дишик.

- Кто это сделал?.. – послышался писклявый крик Скайси. – Кто так… изувечил женщину?..

Кузнец молчал, глядя вперед на дорогу…

- Так кто это сделал? – спросил Джай, оторвав, наконец, взгляд от печальной картины.

- Рыцари Очищения… - пробормотал хозяин. – И не спрашивай меня боле… Не мого ума дело… Раз уж решили ее повесить, значиться – ведьма! И все тут! Она у младенцев кровь пила, и со смаргами