Такси за линию фронта - Станислав Кочетков

пули, я уже был рядом, за спинкой кресла, правильно видел и оценивал все, что он делает, и ни одного неверного шага найти не мог. Мне потребовалось не больше секунды, чтоб шагнуть вперед, столкнуть хрипящего Рафика на кожух двигателя и занять его место. Но за эту секунду двигатель потерял обороты, бусик почти что клюнул носом, сбавил скорость, зато колеса за дорогу схватились. Мы вышли из заноса, но дорога виляла вправо, в объезд бассейна с родником, а навстречу мне летел неправдоподобно желтый джип. Я, не разгибаясь, просчитал траектории и крутанул руль налево, навстречу джипу. Чтоб силой удара нас вывернуло опять на дорогу.

Так оно и произошло. Только за джипом — чего я сразу не увидел — тянулось облако непрозрачной белой дряни, а вслед ему разливался ручей огня. Потому удар был не просто жестким (все же пять тонн веса у меня и две у джипа), ударом из джипа выбросило еще несколько баллонов, сорвало с них вентили, и полетели они в посадку справа от бассейна. Где и полыхнуло, и выкинуло облако белого, и вдруг завоняло хлоркой.

Захлебываясь кашлем, из буса через двери сыпались полицейские, Рафика ударом выбросило через отсутствующее стекло прямо в бассейн, я ударился грудью о руль и головой о нижнюю рамку стекла и тоже выпал ногами вперед в бассейн.

Оказалось мелко. Даже ногами о дно ударился и воды не наглотался. Тут же схватил Рафика и потащил его на берег.

Белый дым под порывами морского ветра быстро рассеивался. Все блевали — и я, и полицейские, и даже Рафик, не приходя в сознание, исторгал из себя потоки желчи. Положил его на бок, чтоб блевотиной не захлебнулся, половина тела при этом сползла в бассейн. Из кустов справа от бассейна полицейские тащили двоих боевиков, обгорелых, надышавшихся этой белой гадости, но живых. Внутри таранившего нас «Аутлендера» кто-то хрипел и булькал. Я пошел глянуть, ведь сначала нужно устранить угрозу полностью.

Из открытой задней двери и выбитых боковых окон клубами вырывался белый дым, что-то ощутимо горело. Внутри джипчика все было затянуто той же белесой мутью. Рывком распахнув водительскую дверь, закрыл глаза, задержал дыхание, сунул руку внутрь, ухватил чье-то тело за одежду и постарался вытащить. Получалось плохо. Такое впечатление, что оно или зацепилось, или тот, внутри, за что-то держался.

Бросил, дохромал до бассейна, промыл глаза, проблевался, прополоскал рот. Полегчало. Вернулся, выбил все стекла в «Аутлендере». Стал виден скукожившийся, буквально завернувшийся винтом кузов джипа. Позвал на помощь старлея, вдвоем мы тело из-за руля выволокли, дотащили до бассейна, перевернули на спину. Пригляделся — не может быть! Та самая рыжая гречанка на пружинках! А руками она держится… Не поверил своим глазам: огромный спутанный клубок золотых цепочек, колец с мелкими брильянтами, диадем, брошек, прочей драгоценной бабьей мишуры! Смотрю, а она глаза открыла. Видно, тоже от белой гадости продышалась и губами шевелит. Наклонился и услышал шепот:

— Брехня! Все брехня! И газ напополам с напалмом, и скарб не в бусике, а в джипе! В джипе, нам за бусом гоняться совсем не надо было! Все — брехня!

И тут ее тошнить начало. Блевала она долго, мучительно, и так, во время блевотины, и умерла.

А за джипом я нашел… Гупика! Надышавшуюся, с разбитой головой и ссадинами, без сознания, но пульс есть. С тем же старлеем оттащили ее к бассейну, умыли. И только после этого я обратил внимание, что Керима нет нигде.

Керима мы нашли внутри буса. Несколько пулевых — полицейские стреляли из короткоствола, а он ведь бил из калашмата, то есть стоя. Его было виднее всех, вот в него и целились. Но хуже всего было другое: от тарана вылетели, рассыпались стекла по правой стороне (а может, и в эту сторону прилетело насквозь через салон слева?), и острый треугольный кусок форточки пробил грудь Керима насквозь. Керим еще был жив, но уже не в себе, шептал по-армянски, а сержант полиции Мреш Галустян переводил:

— Я отомстил всем, да? И тогда, и тут, всем тем, кто жить нормально не давал, да? Мама, папа, вы же там у Бога все живые, все-все? Я иду к вам, вы там мою Руфию не забыли? Она все так же скорбна умом или любит меня, помнит и ждет? Я иду к вам…

И только потом обратили внимание на его телефон, из которого бубнил голос майора Лиховода:

— Керим! Держись! Помощь к вам уже выслал! Рядовой Вартартян, не смей умирать, ты мне еще не по всем фигурантам тайные склады написал! Ты же всем нам нужен! Керимчик, дорогой, держись!

Я поднял телефон:

— Артем Никитич, это Павка. Да, просто Павка, тот самый. Мы попали в засаду, но отбились. Надышались какой-то гадостью. Есть и раненые. А Керим мертв. Да, погиб геройской смертью. За помощь спасибо, ждем.

И нажал отбой. И в недоумении уставился на время разговора. Пять минут. Откуда взялись пять-то? Получается, разговор он начал еще до того, как нас обстреляли? Так что, все было меньше пяти минут, так быстро?

И тут заревел гудок в порту: полдень. Всего сутки назад, минута в минуту, я нахамил в больнице куратору…

А из кустов по левой стороне дороги полицейские волокли тела. Женщины. Всех видел много раз. Торговка рыбой. Уборщица в больнице. А эта раздавала рекламки на переходе между супермаркетом и почтой, напротив банка. Все из тех, кого обычно не замечаем, но которые видят всех. И у всех пулевые от АК, всех вслепую Керим срезал…

24. Волька

Мы наконец-то едем.

Уже Москву засыпало снегом, уже заледенелый Донецк представился сказочным хрустальным королевством, по которому не скользит только то, что с места не сдвинешь, а мы только-только едем. И да, за рулем не я, хотя и я тоже числился подсменным водителем. Декабрь приближается к своей середине. Полноприводный бус «Шевроле» медленно и упорно перемалывает стеклянный лед дороги цепями на своих колесах, а мы едем на юго-запад.

Все началось еще в начале сентября. Я заехал к атаману, который в сердцах бросил трубку, заканчивая разговор с кем-то, вдруг увидел меня и вызверился:

— И тебе хрен, а не командировку к Корчагину! Иди, работай!

Чтобы разобраться, что к чему и почему, потребовалось не меньше недели. Атаман молчал, как Зоя Космодемьянская на допросе, всю информацию пришлось получать длинными обходными путями. Здорово помогли Олег и Синай, потому как все события оказались в прямом смысле слова межведомственными. И каждое из ведомств