Неотправленные письма - Олег Юрьевич Рой

понадобится, то и с каких-нибудь удалённых компьютеров. Мало ли, кто мог собирать о вас информацию?

– Да кому я нужна? – пожала плечами Надежда.

– …а после этого мы приступим к выполнению основной задачи, – закончила свою речь Тамара. – Ну что, согласны?

Надежда, конечно, согласилась.

* * *

Экран потемнел; исчезли многочисленные окошки и линии, их соединяющие. Осталась только фотография Надежды, сделанная тут же камерой, встроенной в монитор – моноблок. Затем исчезла и она. Некоторое время экран был тёмен, как Вселенная перед созданием звёзд, дарящих свет. Затем, словно звёздочки, на темном экране стали загораться яркие точки, и каждая из них разворачивалась в фотографию.

Надежда даже не представляла, сколько фото и видео с ее участием хранит Интернет. Фото из детского сада, из школы, из техникума и института – кем-то и зачем-то оцифрованные. Фото с документов, с анкет, фото с камер наблюдения, видео с этих же камер – Донецк, Луганск, Крым, где они с мужем отдыхали, Владимир, Калуга, Полтава, Ростов, Киев, Петербург, Москва – города, куда они ездили по делам…

А ещё – документы, файлы анкет, какие-то свидетельства, дипломы, чеки – оказывается, Сеть знала о Надежде очень и очень многое…

Последним всплыл зловещий черный файл с красноречивой эмблемой. Этот мальтийский крест был для жителей Юга Украины в чём-то страшнее и отвратительнее даже свастики – эмблема СБУ. Надпись под эмблемой гласила: «Досье пособника террористов».

– А говорите, что вы никому не интересны, – прокомментировала Тамара. – Уж этим-то мы интересны все поголовно. В СБУ есть досье даже на младенцев! К сожалению, у них очень хорошая защита, пролезть через которую крайне сложно. Но Бедокурчик и на это способен, правда, только если есть фото, с которым можно работать. Ваше досье с их сайта я удалю – я бы их все удалила, но, повторю, это непросто. Кое-что из найденного я тоже удалю с серверов, по крайней мере, то, что лежит на украинских. Я могу сбросить его вам с остальными документами – но, если вы впечатлительный человек, пожалуйста, не заглядывайте в него, в особенности – на последнюю страницу.

– А что там? – спросила Надежда. Тамара не ответила, и Надежда переспросила: – Что там, ответьте, пожалуйста.

– Там приговор, – ответила Тамара. – Они всем нам вынесли приговор. Всем – включая младенцев.

– Покажи, – сказала Надежда. Тамара вздохнула и одним движением руки, два пальца которой не двигались, развернула папку.

На последнем листе была фотография Надежды (восьмилетней давности, с ресурса «Укрпочты», ее фамилия, имя, отчество, девичья фамилия, дата рождения и действительно приговор:

«При поимке подлежит инфильтрации в концентрационный лагерь. Ликвидация на месте не запрещена. Основание: пособница террористов, жена активного пособника террористов (первая категория опасности), мать террориста (вторая категория опасности)».

Надежда буквально онемела.

– Могло быть и хуже, – заметила Тамара. – Мне написали просто: подлежит ликвидации, даже без объяснения причин. Наверно, потому, что я сбежала от одного нацика, которому приглянулась. Шесть лет назад дело было, мне было десять от силы. Он мне пальцы сломал на руке, но я вырвалась и смылась. Он в спину стрелял, но не попал, чёрт толстопузый.

– А меня тоже в концлагерь определили, – добавила Аня. – Я жена «полевого командира террористов».

– А я просто террорист, – добавил Николай, – и, по мнению СБУ, меня надо ликвидировать. Но хуже всего с Джулией. Она у них числится как особо опасная, её предлагается брать живьем и передавать мясникам из Особого отдела. Я бы этих составителей досье…

У Николая непроизвольно сжались кулаки; Джулия, заметив это, осторожно обняла его за плечи и что-то тихо сказала на певучем итальянском. Николай ответил ей на том же языке, намного более мягким тоном.

– Все их досье я уже удалила, – добавила Тамара, и Надежда поняла, за что её называют царицей. Ее рабочее место было для Тамары действительно троном, местом, где у нее была полнейшая власть. – Удалю и ваше, и ваших близких – Бедокурчик уже работает над записями с участием вашего мужа и сыновей. А пока он занят этим, давайте попробуем найти вашего «человека без имени».

* * *

Монитор компьютера оставался тёмным слишком долго, чтобы это было нормально, это даже Надежде было ясно, хотя в компьютерах она не разбиралась совсем. А Тамара сидела на своём троне, напряженно всматриваясь в темноту монитора, и на ее лице читалось недоумение и тревога.

Затем появилась надпись:

«Бедокур запрашивает интерфейс прямой коммуникации. Предоставить?»

– Да, – вслух сказала Тамара. Экран осветился, на нем появилась симпатичная мордашка голубого цвета. Одновременно ожили колонки. Голос нейросети полностью соответствовал изображению на экране – и совершенно не подходил для озвучивания столь серьезной информации:

– Ни одного изображения, которое можно было бы ассоциировать с предоставленным образом не найдено. Глубина поиска – миллиард шестьсот миллионов сайтов и более четырёх миллиардов внесетевых носителей.

– Это же весь Интернет! – с удивлением сказал Вовка. Тамара посмотрела на него, как показалось Надежде, с долей уважения.

– Обращаю внимание, – продолжил Бедокур, – что в ходе поиска я вновь обнаружил следы коррекции («затирания») информации. Могу с определённой степенью достоверности сказать, что в нескольких случаях была затёрта информация именно об искомом человеке. Мне удалось найти и восстановить одну фотографию двадцатилетней давности, на которой, возможно, изображен искомый объект – степень достоверности составляет тридцать пять процентов. Вывести результат?

– Конечно, – сказала Тамара.

Мордочка озорного Бедокура исчезла, и на её месте возникла газетная статья. Газета была итальянская, в центре листа двое полицейских уводили мужчину, лицо которого было очень трудно разобрать.

Все посмотрели на Джулию. Та, прищурившись, стала читать. Николай переводил:

– Русский задержан в Милане по обвинению в связях с албанской мафией. Молодой учёный Павел Сидорчук, уроженец города Сан-Джари Полтавской области, долгое время работавший в Венеции, задержан в Милане во время облавы. Полиция предполагает, что Сидорчук работал на албанскую мафию, разрабатывая для нее наркотики и, возможно, осуществляя связь европейских медицинских агентств с «чёрными трансплантологами», предположительно действующими в Косово под эгидой Хашима Тачи и его «Демократической партии Косова»…

Часть 5. Тени сгущаются

Глава 16. Неслучайные встречи

Жизнь идёт своим чередом, и ей нет дела до человеческих страданий. Закат сменяет рассвет, за весной приходит лето, солнечные деньки чередуются с пасмурными независимо от того, что мы переживаем. На сердце может быть радостно в самую лютую непогоду, а в самый погожий денек, порой, наваливается смертная тоска, что хоть и не живи…

Мария сидит в небольшой новенькой беседке – ее построили за один день солдаты батальона Народной милиции,