Zа право жить - Коллектив авторов

– Так то ж на Украине, – уцепился за эту ниточку Юрка, – мы же в России!

– В России, да, – подтвердил капитан, – но у нас есть конвенция СНГ 1993 года о правовой поддержке, согласно которой мы должны выдавать преступников и находящихся в розыске.

– Я не преступник, я воевал в ополчении, два раза был ранен. За Донбасс, за Россию воевал. Не штаны в конторе протирал, как некоторые!

– Но-но! – Голос капитан внезапно зазвенел, как металл. – Без намеков, каждый делает свою работу. За оскорбление должностного лица при исполнении…

Тут капитан-Саша попробовал строго посмотреть на ополченца, но не выдержал его сверлящего взгляда и оборвался на половине фразы. После короткой паузы продолжил:

– Мы неукоснительно следуем приказам и нашему, российскому, законодательству.

И последние три слова капитан произнес на пониженном тоне, тихо, взглядом избегая Юрку.

– Вот в этом-то и беда, доследуетесь, – зло процедил Юрка, и, злорадствуя смущению погранца, загнал гвоздь еще глубже – протянул вперед руки, – ну, что там в конвенциях написано – наручники одевать надо?

– Обойдемся. – Капитан испытывал неловкость от всего происходящего и хотел побыстрее закруглиться. – Катя, позови Ломова с двумя бойцами.

Прапорщица снова вылезла из-за стола и направилась к выходу, а капитан вдруг посмотрел на Юрку и совсем другим голосом, с явным сочувствием спросил:

– Чего ж тебя понесло туда, чего не сиделось на месте?

– Тебе не понять, капитан, в инструкциях об этом ничего не написано… – И уже ни к кому не обращаясь, себе под нос пробубнил: – Достал-таки оборотень бандеровский, через всесильные бумажки достал.

***

Семенчук Юрий Михайлович был выдан украинским властям в ноябре 2017 года, в канун столетия Октябрьской революции. В этот день капитан-Саша с прапорщиком-Катей выпили, запершись в кабинетике, по сто грамм коньяка за бывший светлый праздник. А Семенчук попал в СБУ, там его истязали, били, особенно по голове, ломали об нее мебель, но никаких показаний не добились, никого не сдал Юрка. В Донецк он вернулся по обмену полтора года спустя. За это время в Каховке умерла его мать, ухаживать за которой он поехал в том злосчастном семнадцатом году.

Юрка пережил мать ненамного, голова страшно болела, он глушил боль водкой, но не помогало, в мае двадцатого, аккурат в разгар ковида, он помер в донецкой больнице. Врачам было не до него, даже диагноз просто переписали из истории болезни – черепно-мозговая травма.

Надежда Сысоева. РЫЦАРЬ НАШЕГО КЛАССА

Наш класс был обычным, как сотни и тысячи других классов по всей стране. Интересно, правда, что было нас ровно пополам – одиннадцать девчонок, одиннадцать мальчишек. И еще мы были довольно дружны. То ли время такое было, то ли подбор ребят, то ли классный руководитель умело направлял наши действия и эмоции в нужное русло. Тогда мы этого всего не понимали, но жили дружно и весело. В классе помогали друг другу, где подсказками, где давали списать слабым ученикам, где просили за одноклассников учителей. В общественной жизни шефствовали над ветеранами, копали картошку в совхозе, летом подрабатывали, где могли, зарабатывая себе хоть на какие-то вещи, помогая этим своим родителям. Нам казалось, что все обычно, как у всех. А вот теперь, проводив в последний путь нашего одноклассника Сергея, мы сидели и вспоминали нашу школьную жизнь. В деревне ведь с горшков вместе: сначала ходят в один детсад, потом в школу. И вроде знают друг друга с младых ногтей, а вот поди ж ты…. Оказывается, нет.

Один за другим мы вспоминали эпизоды нашей жизни до этого дня. И выходит, Серега был удивительным человеком, всегда готовым заступиться за любого слабого, помочь кому-то в беде. Во втором классе он вытащил из ямы провалившегося туда Яшку Смирнова, донес его до дома и сдал с рук на руки его матери. Но пока они ездили в больницу, пока Яшка в гипсе сидел дома, они как-то и забыли, что это Серега – его спаситель, и никому ничего не сказали о его участии в этой истории. Таня Васечкина вспомнила, как на нее в пятом классе кинулась собака, а Сергей не побоялся встать между ними. Танька закричала, а он не испугался. Он стоял как стена, и собака отступила. А Танька, проплакавшись, тоже никому не рассказала об этом. Стыдно было признаться, что испугалась.

Виктор сказал, что Сергей класса с девятого частенько подрабатывал ночным грузчиком в магазине. Мама вырастила его одна, денег в тяжелые годы очень не хватало, а там ему платили продуктами, и это помогало им выжить. А девчата вспомнили, как еще поддразнивали его, что он на дискотеку не ходит, девчонок, мол, боится. Ирина призналась, что однажды вечером к ней пристали пьяные подростки. Она уже думала, что все, не отбиться ей от них. А тут Серега. В руках дубина такая… Разбежались они. А Серега ее проводил, сказал, что спешит, и ушел. На работу, значит, торопился.

Так мы сидели и вспоминали нашего одноклассника Сергея Громова, который погиб во время специальной военной операции на Украине, вытащив из-под огня своего боевого товарища. Он тащил его от бронетранспортера до своих и, не дойдя до них несколько метров, погиб от осколков разорвавшегося снаряда. И мы знаем, что он просто не мог иначе. Что он всегда был именно таким – готовым любому прийти на помощь. И здесь, на его поминках, мы все поклялись, что не оставим его мать, будем помогать ей и заботиться о ней так, как сделал бы это ее сын – Сергей Громов, рыцарь нашего класса.

Ольга Сноу. ВОРОТА В АД

Гром пристроился на деревянном крыльце и привалился спиной к двери. Он устал. Чертовски устал. Раньше ему казалось, что нет ничего утомительнее сессий, во время которых он спал урывками и ел через раз, или первых месяцев после рождения дочери, когда сна не было вовсе, но тогда он чудовищно ошибался. Гром бы многое отдал, чтобы вернуться в