В сердце войны - Александр Николаевич Карпов

– Пулемет бы сейчас, –  сквозь зубы прошипел самый старший из них.

Витя вздрогнул, как будто его кто-то толкнул. Мальчишки заерзали на месте, все еще не сводя глаз с облепивших советские танки гитлеровцев. Один из них, с маленьким фотоаппаратом на груди, обратив внимание на толпу ребят, с улыбкой стал наводить на них объектив.

– Пошли скорее отсюда, –  снова пробурчал старший из мальчиков, решив не давать повода врагам для продолжения празднования своей победы.

Они дружно повернулись в ту сторону, в которую направлялись ранее, и почти бегом двинулись в намеченном ранее направлении. И вновь перед ними сваленные деревья, обломки кирпича на дороге, разбросанные гильзы от стрелкового оружия, воронки от разрывов, расположенные одна за другой. Искореженные остовы сгоревших автомобилей, в том числе и тех, что имели на себе наклонные направляющие, устремленные вверх над кабиной.

Они подходили к мосту. Когда-то крепкая капитальная конструкция была переломлена пополам. Оба ее конца уходили в реку. Торчала вверх и в стороны арматура. Зияли вспоровшие землю воронки. Но эта картина очень быстро перестала волновать мальчишек. Глаза их впились в то, что они никак не ожидали увидеть в этом месте, отчего сбавляли шаг и совсем остановились. Их охватил бескрайний ужас от увиденного в этом месте, где склоны обоих берегов были плотно устланы мертвецами, преимущественно в военной форме Красной армии. Целый ковер из тел погибших и умерших от ран, распластался по обе стороны от взорванного моста и с каждой стороны реки от него. Люди лежали вповалку. Так, как их настигала смерть. Кого сразу – от пули или осколка, кого позже – от полученной раны и не подоспевшей вовремя помощи.

Ребята медленно двигались вперед. Жуткая картина открывалась им все больше и больше. И уже готовые вернуться домой Витя и Леха все еще шли вперед только из-за того, что были ведомы ребятами постарше. Наконец они остановились. Идти дальше было просто некуда. Впереди, за плотным ковром воронок, начинался взорванный и обрушившийся в реку мост. Перед ним открывалась еще более жуткая картина, значительно усугублявшая ту, что уже открылась детским взорам на берегах реки. Теперь ребята видели скопление мертвых человеческих тел в воде, создавших плотный затор у моста со стороны подходящего течения. Они отшатнулись, остановились. Широко открытыми глазами они стали рассматривать то, что никто из них не мог представить себе даже в самых страшных фантазиях, которыми, в силу юного возраста, еще не были наделены.

– Пошли скорее отсюда! – прозвучал срывающийся голос кого-то из мальчишек.

– Подожди, –  сказал самый старший. –  Смотрите туда!

Как по команде, несколько пар глаз устремили взоры в указанном направлении, с ужасом и удивлением наблюдая за неестественной и жуткой картиной. С противоположного берега, перепрыгивая с трупа на труп, быстро двигалась молодая женщина. Ребята испуганно следили за ней до тех пор, пока она не достигла берега.

– Ничего себе! – тихо удивился старший.

– Пошли отсюда, –  снова проскрипел срывающийся голос одного из мальчишек.

Теперь снова как по команде их маленькая группа повернулась в обратную сторону и молча двинулась в направлении того самого перекрестка, где стояли облепленные гитлеровцами поверженные советские танки. Дойдя до первого из них, Витя вдруг попытался вспомнить номера, написанные на башнях тех танков, что они с Цыганом видели на привокзальной площади и улице, уходящей от него. Но никак не мог этого сделать. Детская память не запечатлела таких подробностей. Он обошел стороной боевую машину, коснувшись пальцами ее гусеницы, как бы прощаясь. Подняв голову, мальчик прочитал номер на броне, но не смог вспомнить, этот ли именно танк он встречал и провожал у вокзала. Не на нем ли они побывали с Цыганом, опустив головы внутрь башни через открытый люк.

На глазах его выступили слезы. Руки затряслись. Он шел дальше от танка, все еще повернувшись к нему лицом, и потому не заметил стоявшего на дороге немецкого солдата, в которого с силой уткнулся плечом. Тот повернулся, удивленный неожиданным толчком. Витя испуганно отскочил от него. Но солдат вдруг резко схватил мальчика за пальто и потянул на себя. Ребенок начал дергаться, пытаясь вырываться. Но немец крепко стиснул пальцы, удерживая его. Шум был услышан ребятами, которые уже удалились вперед на несколько десятков метров, чтобы поскорее покинуть скорбные места. Они остановись и удивленно и беспомощно стали наблюдать за происходящим. Витя продолжал кричать и вырываться. Из глаз его хлынули слезы. Этот шум и его терзания привлекли других немецких солдат, один из которых приготовил фотоаппарат, желая запечатлеть товарища с юным представителем порабощенного ими местного населения.

Витя сильно уперся руками в немца, не поддаваясь ему. Взгляд его поймал корму неподвижно стоящего на обочине дороги танка. На долю секунды мальчик понял, что может разделить с ним его судьбу, но не стал мириться с этим. Еще раз резко дернувшись, он освободился из рук гитлеровца и упал на землю, отлетев от того на пару шагов. Толпа солдат рассмеялась и стала обмениваться колкими репликами на немецком языке. Разочарованный срывом удачного кадра фотограф недовольно закачал головой.

Вскочив, Витя устремился по улице, где чуть по-одаль его ждали взволнованные ребята. Они встретили его, внимательно осмотрели, как будто раненого, и пустили его в середину своей толпы, как бы прикрывая от других возможных неприятностей. Быстрыми шагами они стали удаляться от места скопления фашистов. Вопреки их ожиданиям преследования не было. Солдаты вермахта не видели в простой городской ребятне ни врагов, ни угрозы.

Мальчишки, не сговариваясь, решили больше не искушать судьбу и двигались ближе к своим домам. Их путь пролегал мимо торговой площади и церкви, по дороге к которым им навстречу попались две группы гитлеровцев, одна из которых праздно прогуливалась, осматривая очередной захваченный с боями город. Другая – выполняла роль патруля.

Неподалеку, возле торговых рядов, работала под охраной солдат группа пленных красноармейцев, укладывавших на телеги камни и кирпич, полученный при сборе его от частично разрушенного здания. Неспешно ведомая коноводом запряженная в телегу лошадь довозила груз до ближайшей крупной воронки, в которую он и ссыпался по указанию одного из немцев другой группой пленных.

Посмотрев горестными взглядами на безмолвную работу тех, кто еще несколько дней назад сражался на подступах к городу, ребята побрели дальше, мимо церкви. Витя вспомнил, как дядя Илья рассказывал про то, как в дни боев с ее колокольни долго отстреливался один пулеметчик, не подпуская немецкую пехоту на площадь. Он поднял на нее глаза, осматривая на предмет наличия следов того боя. Стены храма действительно были отмечены следами войны.