ПТБ или повесть о противотанковой батарее - Борис Геннадьевич Цеханович

замотал головой, не имея абсолютно никакого желания чинить разборки, тем более что в таком состоянии мог принять не совсем адекватное решение. Но размышлять долго мне не дали, так как трое контрактников уже стояли с автоматами в руках перед салоном, а из-за кустов за всем происходящим следили солдаты. Я с отвращением смотрел на их красные, лоснящиеся от жары и выпитого морды, в их бессмысленные глаза: пока шли ко мне они забыли о чём хотели разговаривать с командиром батареи, и сейчас стояли передо мной переминались, щурились на офицеров и пытались что-то толковать. Разговаривать, ругать и бить их в этом состоянии было совершенно бессмысленно.

Я показал пальцем на землю около себя и приказал: - Оружие, сюда.

Контрактники с вызовом побросали автоматы в пыль, которые замполит сразу же убрал ко мне в салон и теперь стояли передо мной набычившись, как будто собрались кинуться в драку. Ну, пусть кидаются: хоть я сейчас и ослабевший после ночных событий, но всем троим сумею накостылять, думаю что и офицеры помогут если что. А сейчас их отправлю спать, после чего вечером отвезу всех троих на гауптвахту: а потом, к чёртовой матери, пусть катятся домой.

Контрактник, водитель командира первого взвода, Курков начал требовать от меня отпуск домой: видите, долго нет от мамы писем и он очень беспокоится за неё.

Спорить мне в этой ситуации с ним не хотелось, поэтому безапелляционно заявил: - Курков, ты прослужил здесь всего только месяц, а требуешь какого-то отпуска. Ты хоть совесть поимей перед срочниками, которые здесь служат по пять месяцев и сопли насчёт мам не распускают. Сейчас идите спать, а вечером я вас троих посажу на гауптвахту. После чего отправлю вас всех только уже в бессрочный отпуск. Всех на хер выгоню.

Синьков и ещё один контрактник, который был с детдома начали хныкать и уговаривать меня отменить своё решение, так как они теперь будут лучшими солдатами, а Курков набычился и начал орать: – Пусть комбат меня попробует посадить на гауптвахту….

Не хотелось мне с ними связываться именно сейчас, но это был вызов и я должен был железной рукой навести порядок в батарее.

Курков ещё что-то там кричал, но моё внимание уже переключилось на остановившиеся на дороге БМП, на которой сидело человек пятнадцать офицеров и солдат, среди которых выделялась молоденькая связистка, два дня назад прибывшая в полк. Все они с любопытством смотрели на открывшуюся им картину, а с боевой машины пехоты соскочил Коля Бородуля и подбежал ко мне, отодвинув в сторону продолжавшего бубнить угрозы Куркова.

- Боря, мы с Ханкалы едем, там твой БРДМ вчера командующий группировки арестовал. Твой Степанов напился и давай на «бардаке» гонять по территории штаба группировки и чуть командующего не задавил. Вот такие дела. А у тебя чего тут происходит? – Бородуля с нездоровым интересом осмотрел пьяных контрактников, выглядывающих из-за кустов солдат: видно было, что он хорошо поддатый и в игривом настроении.

- Борюсь с пьянкой, Коля, но что то плохо получается.

До Бородули наконец-то дошло о чём бубнит Курков и он удивился: - Боря, и ты ещё это

слушаешь?

- Да нет, теперь слушать не хочу, сейчас его закинем на БМП и на гауптвахту, пусть там

проспится. – Я повернулся к остальным контрактникам, - а вам спать, потом с вами разбираться буду. Курков на БМП.

Контрактники и солдаты мигом исчезли в расположении взвода, а Курков попытался оспорить моё решение, но тут же получил хороший пинок под задницу от начальника связи полка. Солдат угрожающе повернулся к Бородуле, но теперь получил пинка от меня.

- Курков к БМП! – Проорал я, уже не на шутку разъярённый.

- Ты чего майор пинаешься, - контрактник с угрозой опять повернулся к Бородуле, - вот командир батареи имеет право пнуть меня под жопу. А ты чего пинаешься? – Как это всегда бывает у пьяных, Курков забыл, что он только что не хотел ехать на «губу», и теперь послушно затрусил вверх к БМП, откуда, веселясь, наблюдали за происходящим офицеры и солдаты. Бородуля от слов контрактника мгновенно «возбудился» и теперь шёл сзади, возмущаясь тем, как контрабас разговаривает с офицерами. Мы втроём подошли к боевой машине и, поставив ногу на каток, Курков хотел бодро и энергично заскочить на верх, но нога предательски сорвалась и он, сильно ударяясь лицом о броню, соскользнул на асфальт. Контрабас снова поставил ногу, но Коля, разъярённый секундной задержкой, снова пнул контрактника под задницу: - Да давай быстрее лезь на машину…

- Не бей меня, скотина, - взвизгнул возмущённо Курков и опять уцепился за выступы брони, чтобы лезть вверх.

- Ах…, так ты разговариваешь с майором…. Да я сейчас тебя на «боевые» спишу…. – Бородуля, не владея собой, скинул автомат с плеча, передёрнул затвор и вскинул к затылку контрактника оружие. Каким-то образом я успел извернуться и ударил под руку за доли секунды до того, как начальник связи нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел и пуля ушла в небо, никого не задев. Курков в испуге замер, а все кто сидел наверху, как по команде повернули головы в сторону зелёнки и стали старательно разглядывать её: никому не хотелось быть свидетелем происходящего.

- Ах, так, - Коля был в бешенстве от неудачной попытки, он стремительно развернул автомат и прикладом сильно ударил контрактника в затылок, отчего Курков, как подрубленный замертво рухнул на асфальт.

- Ты что, сволочь, делаешь, Коля? – Бородуля стоял, опустив автомат, и тупым взглядом растерянно смотрел на распростёртое тело у гусениц машины и не знал, что делать. А надо было действовать быстро, я подхватил Куркова за ноги и злобно крикнул Николаю, - Что стоишь? Давай хватай за плечи и закидываем на БМП.

Наверху тело у нас приняли, мы заскочили сами и БМП рванула с места, помчавшись на КП полка, а мы уцепились в тяжёлое тело контрактника, практически удерживая его на весу.

По всей вероятности Бородуля убил Куркова и сейчас надо было срочно что-то