Не слушай море - Саша Мельцер

Крис нахмурилась.

– Родь, я сейчас не могу. – Она вытерла руки о грязную тряпку и кинула ее себе под ноги. – Посмотри, сколько у меня работы…

– Пожалуйста, Крис, – взмолился я. – Или тебе напомнить про Тасю? Это он ее замочил… И всех остальных из консерватории тоже!

Крис помрачнела после слов о Тасе, и я понял, что нашел верные слова. Она заглянула в машину через тонированное стекло, а потом обошла ее и захлопнула капот.

– Бог с ним, потом доделаю. Не убежит. – Она нахмурилась. – У нас нет плана. Мы знаем, что сирены не могут жить без воды, что их сила заключается в жемчуге. Но если Мишель – сирена, как он обращается? Он равнодушен к воде, не боится плавать и прыгать со скалы… Не понимаю.

Я устало потер холодные щеки ладонями.

– Я тоже не понимаю, Крис, но давай попробуем хотя бы спасти Алису. Как изгнать этого гада морского, решим потом.

– А если она с ним заодно?

– Таких стеклянных глаз я никогда еще не видел. Он точно ее чем-то пичкает или на сознание воздействует. Кто вообще знает, как у него это работает?

– Ладно, но если мы не сможем ее вытащить?

– Значит, надо будет уничтожить его как можно быстрее! – воскликнул я, едва ли не топнув. – У нас не такой большой выбор, понимаешь?

Пока мы разговаривали, Крис уже успела натянуть старый потертый пуховик и повязать на шею шарф. Из-под объемной куртки забавно торчали ее совсем худые, как две соломинки, ноги. Она попрощалась с коллегами, и мы вышли на улицу.

За пределами гаража-автосервиса нас сразу обдало холодом. Мороз больно цапнул за щеки. У Крис они сразу разрумянились, покраснели, а на темных длинных ресницах осел иней. Она переминалась с ноги на ногу и тяжело дышала, а изо рта у нее вырывался пар. Теперь стало совсем холодно. Я застегнул куртку до самого горла, но и это меня не спасало от промозглого климата Морельска.

– Я настаиваю на том, чтобы рассказать все Витале, – внезапно выдала она, засунув ладошки в карманы пуховика.

– Сдурела?! – взвился я. – Да он в жизни не позволит мне в этом участвовать! В Москву отправит! И тогда все было зря!

– Он может помочь.

– Почему ты вообще решила, что он нам поверит? Мишель, блин, умеет убеждать. Скажет, что у нас шизофрения, что нам померещилось… Мало ли что еще он может!

– Ты чего так распалился? – Крис потерла наверняка замерзший нос. – У нас все равно нет идей. Нет выбора. А он верит, сам искал…

– Да в «Тайны Морельска» он верит! – окончательно вскипел я. – А как в реальной жизни столкнется с ними, так все, сдуется, как воздушный шарик! Он всегда бежал от проблем, любых!

– Я не хочу это слушать, – прошипела она, и я даже отшатнулся из-за такого необычного тона. Как у кошки, которой наступили на хвост. – Прекрати нести херню, именно он тебе про легенды рассказал, о крови рассказал…

– Отлично, ты с ним спелась! Я знал, что так будет, когда только узнал об этом вашем романчике! – рявкнул я. – Сам справлюсь, отвали, Крис!

Она сухо пожала плечами. Я даже удивился отсутствию острой реакции с ее стороны. Обычно Крис напоминала взрыв, ей только слово скажешь, она на него – двадцать. Но сейчас она стояла непоколебимая, смотрела на меня из-под упрямо нахмуренных бровей и не собиралась отступать. Даже кричать в ответ, кажется, не собиралась.

– Как знаешь, – бросила Кристина. – Твое дело. Только ты рационально думать, Родион, ни хера не умеешь. Нам нужен мозговой штурм, надо все обдумать и понять, как действовать дальше.

– Алиса…

– Да отцепись ты от этой Алисы! – взревела Крис. – Она толкнула тебя со скалы! Она с Мишелем заодно! Она тоже, скорее всего, сирена! Слепошарый придурок! Давай вали, спасай! Встретимся, когда всплывешь с морского дна!

Крис сплюнула мне под ноги, и я невольно отступил. Даже мороз перестал меня волновать. Я удивленно хлопал глазами, смотря на то, как резко Кристина развернулась, взмахнув капюшоном от пуховика, и пошла прочь. Она почти переходила на бег, а я так и остался стоять растерянным неподалеку от ее гаража.

Тревога становилась все сильнее. В груди до неприятного быстро колотилось сердце, я чувствовал его почти у горла. В кармане завибрировал телефон, я достал его дрожащей от холода рукой. Так не вовремя умела звонить только мать. Скинув звонок, я запихнул гаджет поглубже.

Домой от автосервиса можно было дойти двумя путями: через центральный проспект или по набережной. Второй был чуть дольше, но зимой там было меньше людей. Все старались держаться подальше от воды, потому что с моря дул сильнейший ветер, пробираясь даже под шапки с флисовым утеплителем. И, несмотря на то что шапки у меня не было в принципе, я все равно решил идти по набережной. Встретить лишних людей по дороге мне не хотелось.

Свернув в маленький проулок, я еще раз обернулся в поисках Крис. Но ее маленькая фигурка в объемном пуховике уже давным-давно скрылась за поворотом, оставляя меня сгорать от раздражения и мучиться чувством вины. Я должен был с ней договориться, а не вступать в конфликт.

Но делать было уже нечего: я брел по брусчатке, еле переставляя ноги. Она была скользкой от мокрого снега, и я даже два раза хватался за перила, чтобы не упасть. Зато людей вообще не было. Волны разбивались о камни с особой ожесточенностью, словно хотели проделать в них дыры. Их шум почти перекрывал гомон мыслей у меня в голове, и я постарался сосредоточиться на них. Вот волна набирала мощь, поднималась и через несколько секунд уже разбивалась о скалы и камни.

И внезапно море запело.

Завороженный, я остановился у перил, схватившись пальцами за скользкий, обледенелый металл. Пение было до того красивым, что своими переливами, тонкими мелизмами вынуждало меня вслушиваться в каждую ноту. Волны стихли, оставив только легкий, совсем слабый шлейф ветра.

Пение меня захватило. Оно звало в водные глубины, к скалам. Я перелез через перила. В теле появилась невиданная ловкость: камни, через которые пришлось пробираться к воде, я даже не заметил. Кроссовки скользили, но я по-паучьи ухватывался пальцами за другие камни рядом, удерживая баланс.

Нельзя было слушать море.

Я знал, но все равно шел к нему.

Ледяная волна намочила мои кроссовки, и я ступнями почувствовал весь холод. Кожу мгновенно закололо. Я стоял в море уже по щиколотку, шаг за шагом погружаясь глубже и глубже. Море становилось холоднее