журнал "ПРОЗА СИБИРИ" № 1995 г. - Павел Васильевич Кузьменко

в очереди застрял. У нас тут очереди...

— Он никогда в очереди не стоит! Ты что его не знаешь?! Ввяжется в какую-нибудь драку. Порядок наводить!

— У нас здесь драк не бывает.

— Ничего! Он устроит! Ты что, его не знаешь?!

— Да вот он! Пришел!..

Это не он.

Вика взрывается с порога. Вика!

Буйство звуков!

Томка и я, оба мы ловим воздух ртом. В воздухе носится грязюка слов. И мы ее глотаем.

,,... Ты вообще свою жену ударял?.. А надо было!..“

— Кобель вшивый! И эту... вызвал! Я еще тогда поняла!.. Больным прикинулся! В постельку спрятался!.. Квартиру черт знает чем провоняли! Дверь выломали! Не терпелось, да?! Стоило мне уехать, как...

,,...Ты вообще свою жену ударял?.. А надо было!.."

Самвел вырастает в проеме двери.

Вика, почуяв спиной, оборачивается. И сразу иссякает.

Самвел громко дышит носом. Он не делает лицо „зарэжу, зараза!“ Просто лицо у него делается „зарэжу, зараза!" И он говорит Вике:

— Я тебя предупреждал?! Я тебе говорил?! Еще в Баку?!. Говорил?! Чтобы ты его уважала! Мало было, да?! Плохо объяснил?! Не поняла, да?!

„... Ты вообще свою жену ударял?.. А надо было!.."

... И если бы не Самвел, так бы и не узнал ничего. Снова бы стал дописывать-приписывать. Вместо того, чтобы стереть. Но! Сам хотел, чтобы друг был рядом, когда трудно.

— Я, понимаешь, сразу в гостиницу пошел — там буфет на этаже работает всегда. Я же в очереди не буду стоять, ты же знаешь. В буфете тоже очередь, но маленькая. Я чуть там не подрался с одним, ты же меня знаешь! Выхожу из гостиницы, смотрю, понимаешь, твоя жена. Мимо идет! Говорю: „Вика!" Говорит: „Вы ошиблись" . Говорю: „Как — ошибся?!" Голос, понимаешь, ее!.. Я, понимаешь, не сумасшедший! Иду. Она, понимаешь, говорит: „Не идите за мной! Я милицию позову!" Потом в такси — прыг! Я тоже — прыг! Там частник как раз стоял. И я сразу за этим такси поехал. Кино, ада!.. Она приезжает. Дом какой-то. В подъезд идет. Я тоже иду — слушаю, где дверь хлопнет. Поднимаюсь, звоню... Понимаешь, надо же выяснить! Я не сумасшедший — твою жену перепутать! Открывает мужчина. Солидный такой!

— В пиджаке?

— Зачем? В трусах... Но все равно солидный. Понимаешь, "говорю, ошибся, кажется. И туфли ее вижу — лежат. Мы с тобой еще в Баку ей выбирали!

„...Ты вообще свою жену ударял?.. А надо было!.."

Так что в долгу ни Вика, ни Влазнев не остались. И гидры чисто сработали: все в порядке, болен, сыт, заперт. И международную связь чисто сыграли.

И вот Вика врывается, не без успеха пользуясь лучшим способом защиты...

„ ...А он шпионить стал! Представляешь?! Каждый сам по себе судит! Я его тогда же и накрыла с этой... Ну, теперь, думаю, никто из нас ничего друг-другу не должен!."

И если бы не Самвел, то ходил бы я идиотом идиот. И лапшу на ушах поглаживал. Так что все это очень удачно получилось. Все узлы одним махом развязались...

Сижу, завязываю узел. В узле — рубашка, простыня, туфли, пара книжек. Что еще?

Звонок. Телефон.

— Что еще?!

:— Это я, — говорит Влазнев.

— Здравствуйте.

Молчит. Полчаса.

— Знаете, — говорю, — наши темпераменты не совпадают!

Иду бриться, долго и тщательно вожу помазком, меняю лезвие.

Возвращаюсь бритый, беру трубку.

— Как дела? — спрашивает Влазнев.

— Хорошо! — отвечаю.

Спускаюсь вниз, вытряхиваю из почтового ящика газету.

Поднимаюсь, по дороге просматриваю. Опять к телефону возвращаюсь.

— А здоровье? — спрашивает Влазнев.

— Отличное! — ору я. — Вся ап-па-ратура работает нормально! Вы не с Марса на связь вышли?! Звук от вас очень медленно доходит!!! -

Он не с Марса. Он даже не из турне. Ему надо поговорить. Нам с ним надо поговорить. Нет, не по поводу Вики — и так все ясно...

По поводу Миньки надо поговорить.

— Что-о-о?! — вкладываю огромный букет эмоций в риторический вопрос. — Что-о-о?!

Полупрозрачный Виллс загибает пятый палец:

— Сигарет курил? Ребенок хотел, чтобы жена держать?!

Хотел.

И сначала действительно только чтобы Вику удержать. Толком не признаваясь себе в этом. Главное, чтобы был ребенок.

ЧТОБЫ У НАС БЫЛ РЕБЕНОК. И ЛУЧШЕ СЫН.

7

Хотел. Не сразу созрел, но созрел.

Уже после первой ее версии про видимость щенков и про суть чисто „макаронной" заинтересованности.

Уже после второй версии про „мы же интеллигентные люди!" Когда в ход пошли и Фрейд и супруги О’Нэйл. Когда полузастуканный с Викой щенок взялся за кофемолку, чтобы и на мою долю намолоть, если уж я пришел. И молол, и молил:

— Мы же интеллигентные люди! Сам подумай, зачем мне твоя жена? Мне и своя-то не нужна!.. А вот Фрейд утверждает... А вот открытый брак супругов О’Нэйл... Как — не знаешь?! Как можно этого не читать в наше время?! Мы же интеллигентные люди!.. Я тебе достану. По-английски читаешь?! Нет?.. Ладно, я тебе сделаю подстрочник...

Уже после третьей версии про мое гнусное нутро с хитрым видом. После периода демонстративного доверия с моей стороны. Ну, сидит с щенками. Ну, облизывают они ее. Ну, мосты развели... Я с хитрым видом подмигиваю — мы-то с тобой знаем, что все это несерьезно.

— Ты меня тогда очень обидел! — говорит Вика. — Ты как будто нарочно меня подкладывал. Со своим хитрым видом. Я еще подумала: вот иезуит! Ах, так?! — подумала. — Ну, ладно! — подумала. — Смотри-и!..

Уже после четвертой версии про порочность безнаказательной методы дрессировщика Дурова:

— Ты что, не мог размахнуться как следует и заехать мне?! Я же сама не своя была! Корда вообще женщина отвечала за свои поступки?!.

Ну, замахнулся бы. Ну, врезал бы. Тоже не очень бы помогло, так я думаю. Ведь тогда в Баку Самвел ее ,-,предупредил"? Пока мы с Томкой по пляжу рыскали. Предупредил... Когда ее, Вику, на экзотику потянуло. Предупредил... Судя по локальному загару особенно слева.

А появление дитяти, говорят, весьма преображает женщину. Только Вика никак не желала преображаться. Ни до, ни после.

До:

— О чем ты говоришь?! Каждый день на контроле надо держать! Ведь турне могут перехватить! А если... то это ведь на два года минимум из колеи. Отстань! Не приставай! Я говорю, не приставай! Не понимаешь, что ли?!

После:

— Это очень неудачно получилось! Как раз турне