журнал "ПРОЗА СИБИРИ" № 1995 г. - Павел Васильевич Кузьменко

предмет ни был назван, стая взревет: „Правильна-а!!!“ И никакие не телепаты сразу верят в себя, во все разыгранное. Размагничиваются, вещают, степенные жесты делают. Очень смешно наблюдать. Ма-аленький психологический практикум.

А большой что тогда? А большой психологический практикум — сплошь и рядом. Пусть через два года, но идиота из меня все же делают. И я верю во вес разыгранное. Викой. Щенками. Гидрами. Влазневым.

Лежу. Считаю пятна. Считаю дни. Холодно-горячо. Жду сыворотки. Жру пельмени. Жгу свои эмоции. „Все хорошо, мой хороший, все хорошо "...

Ишь чего захотел!

Ее нет. Ее нет. Нет ее. Е-ен-н-нет-т!

Такие две недели.

Потом такой звонок:

— Ты меня слышишь?! Ал-ло! Ленинград! Ответьте! Абонент! Не дышите в трубку!.. Ты меня слышишь?!

— Вика-а! Ты где?! Алло! Где ты?! Вика!

— Ты слышишь меня?!. Абонент! Говорите!.. Алло! Абонент! Не дышите!

— Я слышу тебя!! Вика!! Где ты?!

— Я не слышу тебя!! Да что же такое!! Говорите, абонент!!

— Я говорю!! Говорю я!! Только меня не слышно!! Вика!! Ты откуда?!

— Я говорю, тебя неслышно!!! Не слышно тебя !!! Вы будете говорить?!! Не дышите!!! Дышите!!! Не дышите!!!

— Мы застряли!!! Слышишь, нет?!! Я переслала тебе таблетки!!! Здесь тепло!!!

— Где тепло?!! Ты где?!!

— Принимать строго по... Пип-пип-пип... Абонент, повесьте трубку! Бряк! Снова звонок.

— Алло! Вика!!!

— Абонент, почему не снимаете трубку?!

— Я...

— Разговор три минуты. Тариф срочный. Международный. Кредит. Ждите квитанцию.

— Я...

— Квитанцию оплатить в недельный срок после получения. Хранить вечно.

— Я...

— Пип-пип-пип...

Поговорили.

Так что в долгу не остались. Оформили большой психологический практикум над невменяемым мужем. М-да... Дуэт „Вика-Влазнев“ в сопровождении квинтета гидр.

Первая гидра нагрянула всего через сорок минут после звонка. Я как раз уже одетый стою, в туфли погрузился. Ключ, железяка чертова, подевался! Мне бежать надо, узнавать надо — а он сгинул! Или Вика прихватила его в свое турне? Действительно, зачем постельнорежимному пластуну ключ? Инфекцию сеять? Только кто же знал, что надо будет бежать, узнавать!

Стоп! Куда бежать? Не вижу, но слышу. Как он, ключ, снаружи скворчит в скважине. Кто?

... Первая гидра все и объяснила. Вика ей ключ оставила — мало ли что. Видите, как пригодился. Вы почему встали? Немедленно обратно! Противо-собачьи таблетки нужно только лежа принимать. И усваивать тоже лежа. Они очень плохо усваиваются, но очень хорошо помогают. Видите, Вика целую упаковку переслала через одного коллегу... Да не кричите на меня! Все в порядке! Все у них хорошо! Что это с вами? Пятна какие-то. А что у вас с телефоном? Вика звонит, звонит... Хорошо хоть — до нее, до гидры, прорвалась. В общем, так. Все у них там хорошо. Только неожиданный наплыв туристов обнаружился, и каждый гид теперь — за троих. Они еще месяц там пробудут. А потом наплыв схлынет и... А Вика, видите, таблетки пересылает... А Вика, видите, не только ей, но и остальным гидрам тоже дозвонилась, очень переживает... Вика, видите, просила дежурство организовать, следить — чтобы таблетки по инструкции принимал, из постели не вылезал — как раз весь курс лечения на месяц рассчитан... Вика, видите, просила каких-нибудь витаминов вам обеспечить. Не все же на одних пельменях сидеть. (Все хорошо, мой хороший, все хорошо). Вот видите, витамины. Которые драже — это С. Которые в ампулах — это В. А пельмени надо в морозилку утрамбовать. Вот еще две пачки. Др завтра хватит. (Все хорошо, мой хороший, все хорошо).

Завтра другая гидра придет. Смена караула. Послезавтра — третья. Не беспокойтесь, не вставайте, не двигайтесь. ВСЕ У НИХ ХОРОШО...

И если бы не Самвел...

Полупрозрачный Виллс загибает четвертый палец:

— Сигарет курил? сам хотел, чтобы друг был, когда трудно?

Хотел.

ЧТОБЫ В ТРУДНУЮ МИНУТУ ДРУГ БЫЛ РЯДОМ.

6

И если бы не Самвел, то я, наверное, и не узнал бы ничего. Но кто знает — что лучше?

Давным-давно, когда еще в школе, когда еще в Баку, когда еще всем классом первый раз у меня собрались. Кто же тогда первый „телепатию" затеял?.. Неважно. А вот попался на этот маленький психологический практикум как раз Самвел. Очень смешно!.. Двенадцать попыток, и все — в точку! Воспарил!

Но раз от разу становилось все несмешней. Жутковато становилось. За Самвела. И за нас самих тоже. Он уже тогда на кандидата в дзю-до шел. И что станет, когда ему откроют глаза на истинное положение угаданных вещей? Тем более после переключения с объектов на субъекты. Когда он взглядом „исцелил" головную боль одному подопытному и зателепал другого на китайском заговорить.

Когда вдруг застыл. Вдруг заторопился, закопошился в карманах, выскреб трешку, сказал: „Мало!", собрал по кругу четвертак, сказал: „Наверно, хватит теперь “. Когда весь класс по инерции еще загонял внутрь выпрыгивающее хихиканье. Когда Самвел пояснил: „Для гаишников! “ Когда перегнулся через подоконник и воззвал через спящий двор к спящему соседу:

— Иса-бала! Иса-бала!!! У тебя мотоцикл на ходу?!

Когда пробудил мотоциклетного погорельца, и тот разбудил весь остальной двор сложными русско-азербайджанскими отглагольными.

Когда Самвела оттащили от окна: „Ты что, с ума поехал?!“ А он, употребив все свое кандидатство в дзю-до, отщелкивал усмирителей и прорывался к двери:

— Дураки! Сволочи! Дед-Петросов! Не понимаете, да?! Я же теперь могу!.. Пустите! Вдруг все кончится!

Вдруг все кончилось. И хихиканье запряталось вглубь. У всех. У каждого.

Самвел верил!.. Он рвался к деду-Петросову. Пока вдруг все не кончилось. Пока телепатические способности не пропали.

Дед-Петросов. Дед Самвела. Мастер на буровой. Возил Самвела с собой на Нефтяные Камни. Здорово! Насосы на вышках „башкой" кивают, нефть склевывают. Здорово! По лесенке с эстакады — сразу в воду. И под тобой не взбаламученное бежевое пляжное варево, а зеленоватая видимость десятками метров. Здорово!

... Когда дед-Петросов заметил вспухающий бугорок, то без всяких лесенок прыгнул с мешком с эстакады и буквально вынул пацана-Самвела из эпицентра извержения в последний момент. Подводный выброс. Вулкан. Их на Каспии — часто... В последний момент деда-Петросова нагнало и шлепнуло об железо... И он перестал ходить на буровую. Осел в Карадаге. В домике. Тихий. Молчаливый. Безоблачный...

И усмирители расступились. А Самвел, хватаясь двумя пальцами за свой кадык в типично бакинском жесте „мянулюм-сянулюм", говорил мне:

— Спроси Иса-балу! У него бензина хватит до Карадага?! Пойди ты, спроси, да! Объясни, да! На меня он ругать будет! А ты спроси... — И бормотал, грызя ногти: — Если