Путешествия Лейлы - Дания Жанси

– Вот он дает, я про Рождество. Как так можно.

– Ну, я и сама была тогда хороша, доводила любой спор до крайности. Сейчас-то понимаю, что просто не хотела этих отношений и одновременно тянулась к нему. Но это я сейчас так легко говорю. А тогда страдала, тогда лайк целым миром для меня был он. Я только переехала в Лондон и мало еще понимала, что происходит вокруг. Потом, уже перед расставанием, он стал говорить какие-то важные слова … Во время одного из ужинов, что хочет на мне жениться, что готов даже перейти в ислам, если я так хочу, но только при условии, что у нас никогда не будет детей. Правда, был сильно пьян в тот вечер …

– Да, как-то у вас замысловато … А ислам ему зачем было принимать?

– Ох, это тоже был мой пунктик. До него я встречалась с другим, французом, и, когда мы в первый раз поехали вместе на отдых, тот заявил, что никогда не сможет жениться на мне, потому что я мусульманка, представляешь? Ох, как стал меня потом раздражать. Я и не задумывалась никогда над тем, что мусульманка, ай мин, ровно до того момента, пока он это не сказал. А тогда решила, что теперь везде буду представляться именно мусульманкой и что будущий муж обязательно должен перейти в ислам, по всем правилам. Ну, вот и этому британцу выдала почти сразу после знакомства. Только и у него оказались свои … условия для брака.

– М-да. С Джонни вы, похоже, тоже не нашли согласия? Сожалею, что тебе пришлось выслушать такое с этим французом. Хорошо понимаю тебя. Я думала, если мир един и все открыто общаются друг с другом, у вас так не бывает.

– Бывает по-разному. Я слышала, что французы вообще очень предвзяты, во всяком случае, по отношению к арабам в своей стране, даже тем, кто родился уже там и изо всех сил хотел бы слиться с французской культурой, лайк быть ее частью. – Лейла вспомнила бесконечные обсуждения Довиля на работе, инстинктивно замолчала, но потом с усилием продолжила: – Что именно поэтому там столько терактов, и их совершают не религиозные фанатики извне, а именно те местные арабы, кому с самого детства дают так или иначе понять, что он если не чужой, то второго сорта … ими легко потом манипулировать другим, внушить любую, самую радикальную идею.

– Думаю, и меня наши глобалисты зацепили примерно так же. Хоть с кем-то я почувствовала себя вроде как своей.

– Ну, да … Ай!

Волосы в очередной раз сильно дернули, Лейла вскрикнула. Бо́льшая часть головы была уже туго стянута косичками, только слева еще свисали пряди. Девочка помогала маме с прической Лейлы, во все глаза изучая двух девушек, ворковавших о чем-то на непонятном языке.

– А про Джонни, говорю же, он был лайк пьян, когда делал предложение, да и говорил надо сначала обручиться на полгода или год. Мы как раз должны были полететь на Мальдивы, а потом по прилете и расстались, хотя даже не ссорились там ни разу. Я слышала такое про эти островки, Мальдивы – лайк это испытание для пар. Многие ссорятся даже в медовый месяц. Столько дней наедине в лимитед пространстве: или понимаешь, что на всю жизнь, или … У нас вот получилось второе. – Она еще раз улыбнулась и дернулась от боли, опять сильно потянули корни волос.

– А где это, куда вы полетели? Странно все же, что у вас там так много летают. И куда угодно.

– Это коралловые рифы и много идеальных островков в Индийском океане, на каждом по курорту. Только нигде я себя не чувствовала такой лайк … никчемной, как там, в этой неживой безупречности. Как будто фотошоп … ну, неважно … Просто именно там, где ни души, где ни отвлечься, ни спрятаться, я так ясно поняла, что Джонни ко мне уже равнодушен … Энивей, тогда я в первый раз попробовала сноркелинг. Настоящая жизнь там как раз под водой: красные, синие, зеленые, большие и маленькие рыбки, кораллы, все в метре от тебя, даже на сваях виллы в воде – кораллы. Лайк … невероятная красота. И вот мы взяли маски, ласты и поплыли. Сначала держались за руки, но в какой-то момент я поняла, что плыву одна, а его нигде нет.

Лейла старалась выглядеть невозмутимо, но было сложно, перетянутую косичками голову как раз наклонили набок, доплетая последние локоны. Она понимала, что говорит слишком много и что половину из сказанного о ее мире просто не поймут, но не могла остановиться, а Кармелита внимательно слушала.

– Сначала даже испугалась за него, и вся эта яркая, нездешняя красота сделалась лайк тревожной, опасной. – Лейла одновременно видела и эту картинку, и завороженный взгляд подруги. – Было так грандиозно, так страшно, как будто я осталась одна во всей вселенной. Ай мин, вот выплыву сейчас, а там на земле началась мировая война и все исчезли. – Лейла часто моргала, проветривая глаза, а темнокожие женщина и девочка смотрели с тревогой, не могли понять, что происходит. – И я захлебывалась все чаще, выплывала, откашливалась, погружалась снова. Наконец увидела вдалеке нашу виллу, доплыла, поднялась на террасу. Джонни был внутри, смотрел телевизор, – Лейла сидела уже прямо, – только тогда я поняла, что он оставил меня там одну, посреди океана. А я же лайк первый раз была под водой. Даже я за него боялась, а он за меня, получается, нет. Так и стояла, смотрела на закат, мокрая и замерзшая.

– Хм, это не конец света, – осторожно добавила Кармелита, – и ты же говорила, он был в возрасте, может, устал, не мог больше плыть и дышать под водой. А может, всего лишь не умел показывать любовь.

Лейла пожала плечами.

– На Мальдивах есть и обитаемые острова, кстати, на них все живут как раз в тесноте и обиде, у них там еще отдельные острова только для мусора … А вообще, это тоже мусульманская страна. Ай мин, живут они так не из-за ислама, конечно, у нас в мире много где так живут, – тут же улыбнулась женщине, мол, плакала не из-за тугих косичек.

– Вам как будто бы не помешало поговорить об этом, нет? Я про Джонни и ваши отношения.

– Столько лет прошло … И каким образом с ним говорить, лайк … отправить письмо