Великий Гопник. Записки о живой и мертвой России - Виктор Владимирович Ерофеев

вашу помощь… — тут я замялся. — У каждого времени свои правила. Вот и моя младшая сестра О., которая смело взялась определять особенности русской порнографии, возможно, опередила свое время. Она хотела с чисто академических позиций…

Ставрогин не возражал. Он добросовестно молчал, зная, что я вру, и я тоже знал, что он знал, но все эти знания не имели никакого значения.

— Как называлась выставка?

— Выставка? А! Ну да… Она называлась «Страна-порнография». Но не в том смысле, что вся страна — порнография, а в том, что порнография — это как архипелаг, целый край, отдельная история.

— Ну, вот об этом и напишите, — сказал Ставрогин.

— О чем?

— О том, что ее превратно поняли.

— Так и есть. Не поняли, устроили погром.

Ставрогин даже бровью не повел. Обычно считается, что власть раздражается и читает нотации, но это касается только глупых начальников, а Ставрогин был несомненно умен. Ум стоял колом в его несколько выпученных глазах.

— Кому написать?

— Генпрокурору.

Я кивнул.

— И хорошо бы, чтобы под вашим письмом подписались известные люди, пять-шесть человек.

До меня стало доходить, что он действительно хочет мне помочь. Человек, которого порядочные люди считали главным исказителем русской демократии, подсказчиком зла, хочет помочь моей сестре О.

И что мне с этим делать? Если бы он меня сразу отшил, я бы сказал сестре: этот мерзавец выгнал меня из своего кабинета… а тут на тебе: чай-кофе-потанцуем. Как я буду смотреть в глаза честным людям? Но как я буду смотреть в глаза моей сестре О., если она окажется в клетке?

Тут Ставрогин отвлекся на важный звонок. Как я понял, звонил сам Великий Гопник. Я видел, что Ставрогин не суетится, говорит спокойно, рассудительно. Повесив трубку вертушки (правительственной связи), он уселся за свой стол и сказал:

— Я хотел бы вам что-то показать…

Он открыл средний ящик слева и стал вынимать бумаги, Сложив на столе, он принялся их сортировать с весьма нервным видом. Руки двигались взволнованно. Что-то он брал. Что-то отвергал. Наконец, подошел ко мне:

— Вот. Вы может быть знаете, что я так… пишу стихи. Вы бы не могли их посмотреть?

Я взял стихи в формате А4 с обещанием дома прочесть и позвонить.

Я ехал по Москве и думал, что власть никогда не исчерпывается властью, она метастазна, рвется в разные стороны, чтобы найти себя сначала в яхтах, а в конечном счете в потомстве или в искусстве — временщики мечтают о вечном.

В России стихи — стихийное бедствие.

Их пишут все. Это — духовные поллюции.

Что такое плохие стихи?

Это те, что пишутся в одну сторону, от себя, те, что называются поэтическим самоизвержением. Провальные дела. Таких подавляющее большинство. Сколько раз я встречался с крупными филологами, вроде Аверинцева и Комы Иванова, которые все понимали, кроме своих стихов, и обижались, что на них нет достойного отклика. Сколько министров и прочих чиновников впадают в сочинительство посредственныхстихов — уж лучше бы писали плохие. Или — очень плохие. Пушкин ценил очень плохие стихи графа Хвостова. В очень плохих стихах есть странная перекличка с гениальной поэзией. Но есть еще одна категория стихов: полуталантливые, между посредственными и «ничего себе» — здесь летают страшные мухи, здесь начинаются дикие муки.

Ставрогин писал именно в этой нише. Это был мой шанс.

79. Удачники

В Нью-Йорке на Манхэттене говорят на разных языках, но, услышав чужую речь, американец обернется лишь в том случае, когда говорят по-французски. Французский дипломат Анри знал об этом и, ценя мощь Америки, гордился своей эксклюзивной страной. Он принадлежал к тем людям, кому по жизни везет и везет, все время везет, и его не назовешь иначе, как скверно существующим в русском языке корявым словом «удачник». Зато как подходит к нашему языку и образу жизни слово «неудачник»! Ну, просто загляденье! А как прилепилось к нам слово «лузер»! Но Анри был совсем не лузер.

Ему повезло родиться в семье потомственных парижских ювелиров. Ему повезло во время немецкой оккупации. Его товарищей расстреляли, а он чудом остался жив. Он учился только в престижных школах и высших учебных заведениях. Он был сноб, демократ, патриот и аристократ. Это, как правило, не совмещается, но у него совместилось.

Мой папа тоже был удачником, и он приехал в 1955 году работать советником в советское посольство в Париже. Тогда разница между Москвой и Парижем была космической. Париж славился обилием всего, и наши люди, попав туда, сходили с ума от культурного шока, и многие умирали. Но папа-дипломат, в сущности, получил государственное задание сократить эту разницу и превратить Париж в Москву или в Саратов.

Это было время оттепели, папа развил бурную деятельность, и любопытные французы бросились бурно с ним сотрудничать. Анри получил от начальства задание следить за успехами моего папы. Они познакомились на президентском приеме. Анри был запаян в свой смокинг, и было такое чувство, что он родился в нем, и смокинг вместе с ним вырос. Анри сразу понял, что папа — новичок по части смокинга, и сделал было брезгливое лицо, но папа в смокинге выглядел красиво, и Анри догадался, что перед ним сильный соперник. Они с легким сердцем возненавидели друг друга.

Папа любил Францию действительно странной любовью. Он любил Францию, но при этом мечтал пустить ее под откос. Он делал все возможное, чтобы Франция разругалась с Америкой, чтобы алжирские сепаратисты победили, уничтожив как можно больше французских солдат, чтобы идеи общей Европы позорно лопнули, чтобы Франция потеряла все свои колонии, а коммунисты в конце концов пришли к власти, и Франция пустила бы большую кровь врагам советской власти.

Анри студентом был в Москве на стажировке во французском посольстве и от всей души возненавидел советскую власть. Гоголевские повздорившие соседи выглядели мальчиками по сравнению с крупномасштабной враждой Анри и моего папы — этой маленькой искрой новой большой войны.

При встречах они продолжали учтиво улыбаться друг другу, но при этом у них была рукопашная схватка. Папа только соберется передать чемодан денег французским коммунистам, как его «Пежо» с дипломатическими номерами непонятно с чего загорится и все выгорит. Папа только соберется встретиться с испанскими беженцами, врагами Франко, как вдруг в кафе, куда он направляется, взрывается граната. Папа стал носить в кармане маленький дамский пистолет, но что такое пистолет против французской контрразведки?

Папе удалось напакостить Франции, но все-таки Анри смог успешно противостоять папе в его начинаниях. Эйфелева башня осталась на своем месте. А вот папу подвинули. В конце концов