Внутри ауры - Александр Андреевич Апосту

— Хех… Нет… Просто… Просто в нем…

— Живет часть той божественной сущности, которую он отхватил у вселенной, — пояснил с полной уверенностью Яха, все так же апатично глядя в одну точку.

— Что…? — переспросила Лизи.

— Мы все же это чувствуем, — взорвался неожиданно Яха. — Все живое вокруг него. Он умеет внушать чувства. Он умеет видеть самые скрытые в нас переживания, страхи и желания. Умеет видеть и показывать всю подлинную суть. Я вон какой покладистый и примерный рядом с ним стал. Не курю, не пью, не матерюсь. Мне это будто стало не нужно. Меня будто освободили. Такой способностью обладал лишь священный корень. Частичка Пандоры будет навсегда жить в этом парне и уже никуда не денется. Она неописуемо мощная. Как рентген… Нет! Как ядерный взрыв! С жуткой радиацией! Вы как думаете, почему от этой дряни столько людей сошло с ума? У меня мозги чуть не полетели на второй черте, а этот безумец до самого предела добрался… Вот теперь и стал филиалом космоса…

— Вы хотите сказать… — затаила дыхание Лизи.

— Да, — подтвердила Марго, истерично смеясь и улыбаясь. — Я… Я выросла в многодетной бедной семье. На дворе стояли лихие 90-е. Отец один работал, мама сидела с детьми. Я была характером вся в папу. Такая же целеустремленная, справедливая и ответственная. Его зарезали в переулке по пути домой, когда мне было шестнадцать. Он заступился за незнакомого бедолагу и пытался отстаивать свою правду до последнего, но с ним покончили. Я долго пыталась разобраться в себе и окружающем мире. В итоге поняла, что больше всего ненавижу ту жестокую правду, за которую кто-то хочет бороться. Она уничтожает хороших людей, а значит ее не нужно касаться. Я связалась с преступниками, которые стали вскоре Магелланцами. Я старалась жить той жизнью, которая совсем противоречит моей коренной установке. Я думала, что если буду вольной и независимой, то смогу забыть утрату. Если буду жить не по правилам и законам, то спасусь от той душевной связи, которая меня роднила с отцом. Я боялась правды и думала, что вокруг меня были единомышленники. Но потом оказалось, что у Магелланцев есть своя правда. Ее больше, чем у кого бы то ни было на свете. Оказалось, что всю жизнь проведя с ними, я жила и выбирала именно правду. Она может быть разной. Бунтующей, аморальной, разрушающей, фанатичной и абсолютно уникальной. Я считала, что отказалась от самого святого в своей жизни. Но оно всегда находилось рядом. И папа был всегда рядом. Сейчас я заглянула в глаза Молдована и увидела там папу. Он стоял прямо около меня… Это была не галлюцинация и не фокус… Молдован действительно носит то, что за гранью человеческого понимания…

Глаза налились слезами, и женщина снова заплакала, а потом взяла себя в руки и сказала:

— Расстроил ли меня мой старый друг? Нет. Я его по-настоящему счастлива видеть. Просто очень тяжело с ним… Он будто не человек…

Всеобщее озарение охватило компанию. Через свои ощущения и восприятия каждый мог осмыслить то чувство, о котором говорила Марго. Молдован не проникал в душу, он позволял туда заглянуть самому человеку без защитных и искажающих механизмов психики. Если эффект истины такой сильный от внешнего носителя, то страшно было представить тот масштаб, который в себе носит источник. Все казалось похожим на какой-то сон, но реальность оставалась реальностью.

Мрачные тучи разгуливали над Карибским морем. Волны шатали лодки и яхты. Ветер дул в лицо и пробуждал облегчающее очищение.

— Какой бы ни был этот шаман, — шутливо заключила Марго, хлопнув по столу рукой, — он все равно остается нашим другом.

— Да, — подхватил Яха юмористичную нотку. — В семье не без урода.

— А в семье мы что должны делать? — опухшие щеки от слез не могли скрыть счастья в глазах. — Должны помогать в баскетболе!

Друзья посмеялись и подхватили моментально идею. Интуитивно ориентируясь на детские смешки и пререкания соревнующихся, странники отправились искать площадку.

Спортивная коробка, огороженная железной сеткой, находилась прямо через асфальтированную дорогу от кафе. Выше по холму располагались жилые бедные дома и лесные заросли. Несмотря на удручающее социальное положение, невозможно было отыскать более счастливых играющих детей. Прыгая в дырявых кроссовках по раздолбленному асфальту, они хохотали, толкались и дурачились. Под хмурым небом индейской резервации маленькие хулиганы кидали баскетбольный мяч и дружно наслаждались лучшими годами в жизни. Прибывшие взрослые им до ужаса завидовали. И тем, и другим уже безразличны были богатства, но у одних еще было время, а других его уже не было.

— Можно с вами, детвора? — крикнул Яха. — А то как-то нечестно, когда за одну команду играет здоровый дядька…

— О, — отвлекся от игры вспотевший представитель взрослой жизни, — мы очень вас ждали. Я рекомендовал вас как настоящих профессионалов.

— Мне бы не помереть от одной пробежки, — иронизировал Яха.

Дети сначала впали в замешательство, но потом, представив качество игры, насильно затащили чужеземцев, как родных, на свою площадку. Трибуны опустели и все погрузились в беззаботную наивную искренность.

Раззадоренные дети и думать не желали о возвращении домой. Они продолжали бегать за мячом и отправлять его в кольцо. Падения и ссадины ни для кого не оказались проблемой. Абсолютно каждый ребенок и взрослый умудрился нырнуть в асфальт.

3.

Смеркалось в южных краях в мгновение ока. Стоило пару раз моргнуть, а уже кто-то стремительно гасил лампочку на небосклоне. Ребята начали промахиваться, но продолжали игнорировать приближение ночи. Только авторитетный указ Молдована смог их оторвать от веселья и направить по домам. Дети сгруппировались в кучку и зашаркали домой, вспоминая забавные детали соревнования. Через пару минут они должны были почувствовать усталость, а через час погрузиться в сон без задних ног.

— Значит ты у них в любимчиках? — проводя дыхательную гимнастику поинтересовался Яха.

Неподготовленная физически компания с выпученными глазами пыталась набрать достаточное количество кислорода в легкие, и только Молдован выглядел стабильно бодро.

— Здесь многие дети из неблагополучных антисоциальных семей, большинство из них сироты. Есть многодетная семья из 5 детей, которых разом отправили в приют. Конечно, им не хватает заботы и ласки.

— Здесь ужасные приюты? — поинтересовался Кирилл, зная, что это такое не понаслышке.

— Мне не с чем сравнить. Но я знаю точно, что в подобных местах идет жестокая борьба за выживание. Они сбегают на улицу, находят себе близких по духу.

— И они нашли вас? — улыбнулась Маша с некой завистью к детям, которым повезло иметь такого верного наставника.

— Маленьким людям хочется внимания, знаний, помощи в трудную минуту. А я