На вашем месте. Веселящий газ. Летняя блажь - Пэлем Грэнвилл Вудхауз

Он был так же далек от Джин, как если бы сиднем сидел в лондонской квартире.

Все преимущества Уолсинфорда явно достанутся Адриану, шкиперу «Миньонетты». Он-то будет скакать туда-сюда, как кролик, что там – видеть Джин каждый день. А на долю Джозефа Ванрингэма достанется, самое большое, Дж. Б. Аттуотер, со всей его лицензией на продажу пива и более крепких напитков, да придурковатая девица с аденоидами, которая подавала завтрак.

Да, ужасно и горько, ничего не скажешь. Он понимал это; но долго кукситься себе не позволил. У мужчины, находящегося наедине с женщиной, есть социальные обязательства.

– Значит, вы знакомы еще с одним Ванрингэмом? – начал он светский разговор. – Редкая фамилия. Лично я знаю всего одного, и это – мой брат Табби. Вы с ним знакомы?

– Ванрингэма, с которым знакома я-ум, – отвечала секретарша, подчеркивая интонацией, что знакомство пятнает и бесчестит ее, – зовут – Тэ-о-дор.

– Ну да! Мой брат Табби и есть. Где это вы на него нарвались?

– Ми-иста Тэодор Ва-анрингэ-эм гостит у моего хозяина, сэра Бакстона Эббота.

– Ой, господи! То есть Табби торчит на этом консервном заводе?

– Пр-а-шу пра-ащэнья?

– Мой брат гостит в Уолсингфорд Холле?

– Мда-ум. Будьте любезны, положите записочку, чтобы мистер Пик увидел. Бла-а-дарю. До свида-анья.

Она удалилась. Джо остался стоять столбом, очумело глядя ей вслед. Но столб он поизображал не больше минуты. Моментально опомнившись, он стрелой рванулся к «Гусаку и Гусыне». У Дж. Б. Аттуотера был телефон, и он стремился к нему как можно скорее. Открытие потрясло его. Табби гостит в Холле! Это в корне меняло положение. Теперь он уже не изгой, у него нашелся друг при дворе, возможно – влиятельный. «Брат молодого Ванрингэма? – скажут там. – Немедленно пригласите его!» Или… не скажут? Именно этот пункт ему и не терпелось прояснить. Пальцы у него так тряслись, что он с трудом снял трубку. Ответил ему дворецкий, но после короткого антракта возник и голос Табби.

Голос этот был печален – призыв дворецкого извлек Теодора Ванрингэма с самого дна мрачных размышлений о предательстве женщин. Наблюдая за передвижениями мисс Виттекер в мощный полевой бинокль, Табби проследил, как она подошла к плавучему дому, где какой-то мужчина – лица он разглядеть не сумел – спрыгнул с крыши и сжал ее в объятиях. После такого даже брат, с которым он не виделся больше года, не возымеет живительной силы.

– Привет, – угрюмо буркнул он.

Джо, которому недавние события придали живости на обоих, гаркнул, как тюлень:

– Привет, Табби!

– Откуда звонишь?

– Из гостиницы здешней. Послушай…

– Что? Как ты тут оказался?

– Неважно. Слушай, Табби, дело срочное. Какое у тебя положение в замке?

– Где?

– Ну, в Уолсингфорд Холле!

– Положение в Уолсингфорд Холле?

– Ну да! Как ты там котируешься? Если захочешь пригласить в гости единственного брата, воскликнут они «Прекрасно! Хоть сто штук!» или сердито буркнут: «Господи, господи! Неужели их будет двое?»

– Ты хочешь приехать сюда?

– Вот именно.

– Так приезжай.

– Ты сумеешь меня протащить?

– Тут и протаскивать нечего.

– Не могу же я вот так, запросто, взять и явиться!

– Очень даже можешь! Были бы деньги. Подойди к парадной двери и нажми на звонок.

– То есть?

– Нужно платить. Не заплатишь, не возьмут постояльцем.

– Что?!

– Ты не знаешь, что такое постоялец?

– Разве сэр Бакстон их держит? Не может быть!

– Еще как может!

– Значит, дом – вроде отеля?

– Именно. Хочешь к нам присоединиться?

– Конечно!

– Так приезжай, я тебя представлю.

8

Дорога, которая вела в Уолсингфорд Холл из деревни Уолсингфорд Парва, была крутой и пыльной, солнце палило нещадно, но Джо одолевал ее, словно бог Меркурий, окрыленными стопами. Погруженный в золотые мечтания, он не замечал того, что обескуражило бы менее истового пешехода. Братец Табби отдувался бы и пыхтел; он – пел песни.

Только автор толкового словаря смог бы красочно и полно описать все переливы его чувств. Роджет, к примеру, назвал бы его радостным, счастливым, довольным, восторженным; и был бы прав. Теперь Джо открылось, как же глуп он был, не поняв с самого начала, что Провидение просто обязано опекать таких хороших людей. Именно для них приберегает оно свои силы.

Добравшись до вершины холма, он наткнулся на Табби, который сидел у дороги, на приступочке.

– Привет, Джо! – поздоровался Табби. – Так и думал, что ты вот-вот прискачешь.

– Что ж, вот и я!

Больше о негаданной встрече после томительных месяцев они не говорили. Каждый, видимо, считал, что и так все сказано. В семье Ванрингэмов не слишком суетятся по поводу вновь обретенных братьев.

– Слушай-ка, Табби, а ты уверен? – спросил Джо.

– Присядь, – пригласил Табби, критически оглядывая брата. – Вид у тебя, будто за электрическим зайцем гнался. Уверен? В чем?

– Насчет постояльцев.

– Ну конечно.

– А ты тоже платишь?

– Естественно.

– И любой может поселиться?

– Еще бы!

– Нет, что же это! Поразительно! И давно это продолжается?

– Не знаю. Вроде да. Когда я приехал, в заточении томились шесть душ. Сейчас времена такие, половина владельцев крупных поместий держит платных гостей. Иначе им просто нечего будет есть.

– Я запросто могу войти и попросить комнату?

– А то! Если деньги есть. Плата у них вперед. У тебя они есть?

– Конечно.

– Цены довольно высокие.

– Неважно. Денег у меня полно.

– Банк грабанул?

– Нет, театр. Сразил публику комедией. Ты что, газет не читаешь? Позавчера состоялась премьера. Успех – бешеный!

– Тогда ты-то здесь и нужен. Они тебе дорожку под ноги выкатят.

– Черт! – Джо нежно взглянул на брата. – Повезло, однако, что ты тут оказался!

– А кто тебе про меня сказал?

– Девушка с густым оксфордским акцентом. Не знаю, как ее зовут. Зашла на плавучий дом, а там как раз был я.

Табби вздрогнул, потемнев лицом, и кинул на Джо холодный, далеко не братский взгляд.

– Так это я тебя видел? Это ты обнимался с Пруденс?

– А, так вот как ее зовут! Нет, нет. Зачем мне с ней обниматься?

– Я видел!

– Нет! Ты что, воображаешь, у занятого человека есть время обниматься? К тому же я слишком одухотворен.

– Да я сам видел! Ты спрыгнул с крыши и обнял ее.

– А-а, это другое дело. Верно, обнял. Но исключительно от того, что потерял равновесие и схватился за соломинку. В роли соломинки – твоя Пруденс. Однако как это ты увидел? Тебя же там не было!

– Полевой бинокль, – коротко бросил Табби. Потаенный смысл сообщения не ускользнул от Джо.

– Так ты шпионишь за ней? Табби, это неспроста! Расскажи мне все. Влюбился?

Табби повозил ногой по пыли.

– И да, и нет…

– Конкретней.

– Видишь