На вашем месте. Веселящий газ. Летняя блажь - Пэлем Грэнвилл Вудхауз

оладьями, то, наверное, не устоял бы на ногах. Тем не менее решил твердо держаться своей линии.

– Стой, где стоишь! – скомандовал я. – Стой, а то стреляю!

Эйприл, казалось, была потрясена не меньше моего.

– Ты что же это творишь, болван! – выкрикнула она. – У тебя что, совсем мозгов нет? Сюда вот-вот явится толпа репортеров и фотографов, и кого я тогда буду спасать? – Она гневно повернулась к Джорджу и его дружкам. – Вы что, с ума посходили? Моя секретарша растолковала вам все до последней мелочи, а вы тут дурака валяете! Представляете, что будет, если вас застанут в таком виде? Мальчишка должен сидеть на стуле, привязанный, а вы – ему угрожать. Я должна стоять с револьвером, а не он!

– Э-э… мадам, – запинаясь, начал Джордж, – простите меня, но вы и есть та дама, про которую другая дама сказала, что она ту даму представляет? То есть кинозвезда?

– Ну конечно, та самая, олух несчастный!

– Очень приятно познакомиться, мадам, – поклонился он.

– Мне наплевать, приятно вам или неприятно…

– Слушай, да это же Эйприл Джун! – воскликнул Эдди.

– Ясное дело, – радостно ухмыльнулся Фред.

– Да, я Эйприл Джун!

– Эй, слышь, Джордж, – продолжал Эдди, – помнишь ту историю, о которой мы пару дней назад толковали… ну, та, что ты сказал, прямо как нарочно для Эйприл Джун?

– Помнишь, Джордж? – подхватил Фред.

– Еще бы не помнить! – хмыкнул Джордж. – Э-э… мадам, может, у вас есть минутка, я бы рассказал один маленький сюжетец, мы с ребятами вместе его набросали. Понимаете, там есть один большой босс, и у него красотка-секретарша…

Эйприл Джун в бешенстве топнула ногой, которую я назвал бы изящной, если бы до сих пор не ощущал последствия ее контакта с некой частью тела.

– Я не собираюсь выслушивать истории! – взвизгнула она. – Я хочу знать, почему вы его не связали!

Джордж виновато покачал бородой.

– У нас просто духу не хватило, мадам…

– Он ел оладьи, и вообще… – присоединился Эдди.

– Мы хотели после завтрака, – объяснил Фред.

– А потом, – продолжал Джордж, – мы начали разговаривать про сценарий…

Эйприл снова топнула.

– А теперь в результате вы все чуть не испортили. Быстрее вяжите его! Живо! Может, еще успеем…

– Но, мадам… у него заряженный револьвер!

– Вы что, с ума сошли? Какого черта вы его зарядили?

– Это все Фред, – мрачно кивнул Эдди на товарища. – Он такой дотошный…

– Все хочет делать по правилам, – пожал плечами Джордж.

– Я артист! – воскликнул Фред с вызывающим видом. – Свободный художник. Я так видел эту сцену, я ее чувствовал, – он ткнул себя в грудь, – вот здесь!

– Тут такое дело… – смущенно объяснил Джордж, – Фред, он как сыграл в массовке в «Прокаженных на Бродвее», совсем стал на себя не похож.

Эйприл Джун бросила на меня горящий взгляд, который действовал, в своем роде, не хуже ножа для бумаги.

– Давай сюда револьвер! – приказала она.

Я топтался на месте в нерешительности. Прежде чем совершать необратимые поступки, надо быть уверенным в фактах.

– Они говорят правду? – Я махнул револьвером в сторону бандитов. – Это на самом деле рекламный трюк?

– Ну конечно! Тебе же сто раз говорили! Мисс Баннистер уверяла, что подробно объяснила тебе все, и ты понял.

Черт побери, ну конечно!

Только теперь мне стало ясно, в чем дело. Вот что означали все эти загадочные намеки и многозначительные взгляды! Вот что имела в виду Энн, говоря о предстоящем трудном дне, и вот о чем собирался меня предупредить Джо Кули!

– Вчера все газеты получили материал о твоем похищении…

Не случайно Энн была так уверена, что о моих художествах со статуями и лягушками сегодня никто и не вспомнит.

– …а сегодня я должна отыскать тебя и спасти! Отдавай револьвер! Сейчас тебя привяжут к стулу. Живо! Я уже слышу машину.

И все-таки, несмотря ни на что, я еще колебался. Что бы ни говорила Эйприл Джун, верить ей было нельзя. А если ее слова – всего лишь хитрая уловка? Эта женщина опасна даже для того, кто свободно владеет своими конечностями и имеет возможность увертываться, и попадаться ей связанным значит просто напрашиваться на неприятности. Мне совсем ни к чему становиться жертвой новых преступлений против личности.

Погрузившись в размышления, я несколько ослабил бдительность и опустил револьвер. В тот же миг троица бородачей бросилась на меня, и вскоре я уже сидел на стуле, обмотанный веревками. Снаружи уже слышались шаги. Эйприл Джун поспешно схватила револьвер, а бандиты подняли руки и старательно изобразили на лицах смятение.

– Один шаг, и я стреляю, мерзавцы!

С этими словами она бросила выжидательный взгляд на дверь. Однако толпа репортеров и фотографов почему-то не спешила ввалиться в комнату, а вошла только Энн Баннистер.

Финальная сцена получилась несколько смазанной. По лицу Эйприл Джун было видно, что у нее возникла аналогичная мысль. Представьте себе сцену в комической опере, когда после реплики: «Вот и королевская свита!» из-за кулис выбегает один лишь мальчишка-барабанщик.

Эйприл бешено выкатила глаза.

– Где репортеры?

– Репортеров не будет, – сухо сказала Энн.

– А фотографы?

– Фотографов – тоже.

– Как это не будет?! – Сказать, что у Эйприл показалась пена изо рта, было бы преувеличением, но не большим. – Что вы хотите этим сказать? Боже мой! – воскликнула она в смятении чувств, каковых я насчитал не менее шести. – Мне что, вообще ни на кого нельзя рассчитывать?

Бородачи переглянулись.

– Репортеров не будет, мадам? – переспросил Джордж, скривив губы.

– И фотографов? – подняли брови Фред с Эдди.

– Нет, – отрезала Энн, – ни одного. Сейчас объясню почему, если вы мне дадите сказать. Нет никакого смысла продолжать. Дохлый номер. Все кончено.

– Кончено?

– Кончено, – кивнула она. – Спасение Джо Кули больше никого не интересует. Имя бедняжки втоптано в грязь, и его карьера в кино завершена.

– Что?!

– Именно так. У вас на столе – воскресная газета, разве там ничего нет? Должно быть на первой странице.

– Мы читали только раздел о новых фильмах и комиксы, – виновато потупился Джордж.

– Ну так посмотрите… Эх ты, ослиная башка, – Энн с жалостью взглянула на меня, – и дернуло же тебя шутить шутки с репортершей! Я всегда говорила, что твое чувство юмора до добра не доведет. Откуда ей знать, что ты все это не всерьез? Думаешь, твои поклонники поверят теперь твоим оправданиям? И не надейся… В «Лос-Анджелес кроникл», – объяснила она, повернувшись к Эйприл Джун, – на первой странице фотография Джо Кули, где он курит сигарету с коктейлем в руках, а в интервью сам говорит, что ему двадцать семь лет и он предпочитает трубку.

Эйприл цапнула газету со стола и принялась читать. Джордж посмотрел на