На вашем месте. Веселящий газ. Летняя блажь - Пэлем Грэнвилл Вудхауз

– Не нужно было этого делать! – перебил Джордж, укоризненно покачав головой.

– Он бы и так не стал рыпаться, я сразу понял, – присоединился Эдди.

– Ясное дело, – поджал губы Фред, – но на все существуют свои правила. У каждого свой метод, так ведь? Человек с артистическими наклонностями имеет право выражать их так, как ему хочется…

– Довольно, – холодно произнес Джордж, который, по-видимому, был чем-то вроде председателя в этой организации. – Иди присмотри за оладьями.

– Черт побери, – недовольно пробормотал Фред. Бедняга явно обиделся. – Метод есть метод…

Он уныло побрел на кухню, а Джордж снова принялся извиняться:

– Надеюсь, ты не в претензии? Фред просто помешан на своем методе, такой уж у него характер. Ты должен его простить.

Я горячо заверил его, что вопрос с хлороформом исчерпан.

– Во всяком случае, – заметил Эдди, – в его пользу можно сказать, что никто так не умеет жарить оладьи. Просто пальчики оближешь!

Вскоре Фред явился с дымящимся блюдом, и я сам смог убедиться в правоте этих слов. На еду я накинулся как голодный волк и лишь некоторое время спустя был в состоянии прислушаться к застольной беседе.

Как и подавляющее большинство разговоров за завтраком в пределах Голливуда, этот был целиком и полностью посвящен новостям кинематографа. Джордж, который просматривал воскресную газету, машинально помешивая кофе стволом револьвера, заметил, что движение за целомудрие, похоже, начинает набирать силу, и в доказательство прочитал сообщение о планах Мэй Уэст сниматься в «Алисе в Стране чудес». Фред с Эдди выразили в ответ полное удовольствие. Эдди заявил, что давно пора поставить преграду волне вседозволенности, отравляющей общественные нравы. «Ясное дело», – поддержал его Фред и добавил, что всегда так считал.

– Для тебя это очень кстати, малыш, – взглянул на меня Джордж. – В твоих работах никакой грязи нет.

– Ага, – одобрительно кивнул Фред.

– Теперь ты всех заткнешь за пояс.

– Точно, – согласился Эдди. – Уж ты-то не прогадаешь.

– Но только в том случае, – покачал головой Джордж, – если будет хороший сюжет. Целомудрие – это ладно, но без сильного, профессионального, убедительного сюжета ничего не получится. Те парни, что пишут для тебя сценарии, сынок, плоховато знают свое дело. Тут нужно иметь чутье.

– Ясное дело, – хмыкнул Фред.

– Ты присматривай за ними, малыш, – подхватил Эдди.

– Система у них неправильная, – сказал Джордж, – и виноваты во всем хозяева студий.

– Большие боссы, – кивнул Эдди.

– Олигархи, – прищурился Фред.

– Гитлеры и Муссолини киноиндустрии, – подытожил Джордж. – Чем они, собственно, занимаются? Присылают нам сюда пачками всяких там нью-йоркских борзописцев и английских сочинителей, а своим дороги не дают.

– Ага, – согласился Эдди.

– Ты сам подумай, – продолжал Джордж, – вот, допустим, кто-то со стороны вдруг набрел на шикарную идею для картины, и что происходит? Пиши он хоть сто лет подряд в отдел сценариев, его все равно никто не прочитает. У меня вот, например, давно уже есть в запасе отличный сценарий – как раз для тебя, малыш! – а что толку? Они на него даже не взглянут!

– Это что, тот, который ты рассказывал во вторник? – спросил Эдди.

– О преступнике номер тринадцать? – уточнил Фред.

– Ну да, тот самый! – оживился Джордж. – Разве не здорово?

– Еще бы! – хмыкнул Эдди.

– Ясное дело, – согласился Фред.

– Что, хороший сценарий? – спросил я, дожевывая оладью.

– Я бы сказал, что очень, – ответил Джордж.

– Вещь, – уважительно кивнул Эдди.

– Без вопросов, – поддержал Фред.

– Интересно, – сказал я.

– Вот послушай! – воскликнул Джордж, еще более оживляясь. – Послушай, сынок! Посмотрим, что ты скажешь. Вот увидишь, сценарий – лучше не бывает! Там есть такой гангстер, и попал он к фараонам в список особо опасных под номером тринадцать – понимаешь? – а он суеверный, понятное дело – понимаешь? – и вот он думает, что под таким номером ему никогда в жизни больше не повезет… и что, ты думаешь, он делает?

– Ты слушай, слушай! – закивал Эдди.

– Слушай, сынок, – загадочно улыбнулся Фред.

Они подались вперед, бороды их дрожали от возбуждения.

– Так вот, – продолжал Джордж, – он слишком добрый, чтобы подстрелить кого-нибудь из списка, кто выше его, хотя тогда бы он стал номером двенадцать, понимаешь? Такое ему не подходит…

– Знаешь, кого надо на эту роль? – перебил Эдди. – Лайонела Бэрримора!

– Уорнера Бакстера! – возразил Фред.

– Нет, Билла Пауэлла, – авторитетно произнес Джордж, разом ставя собеседников на место. – Так вот, этот гангстер решает провернуть такое дельце, чтобы показать правительству, чего он на самом деле стоит, и тогда его должны продвинуть в списке на первое или хотя бы второе место – вот в чем идея! Он и его дружки пробираются на корабль, который везет золото через океан на ту сторону, берут на мушку капитана и команду и меняют курс на Южную Америку, чтобы там, значит, корабль взорвать, а самим уйти с золотом в джунгли. Понимаешь?

Я вздохнул. Мне очень не хотелось портить настроение рассказчику, но молчать тоже было нельзя. В конце концов, для того и заведено обсуждение сценариев.

– Вы не огорчайтесь, – сказал я, – основная идея у вас в порядке… но кое-что не мешало бы доработать.

Джордж обиженно вскинулся.

– В каком это смысле доработать? Разве плохо придумано с кораблем?

– Тут и смешно можно сделать, – поддержал его Эдди. – Сделать из капитана комедийную роль. Взять, например, на нее Чарлза Баттеруорта…

– Лучше Джо Которна, – вмешался Фред.

– Эдварда Эверетта Хортона, – отчеканил Джордж.

– А как же любовные сцены? – спокойно спросил я. Мой вопрос явно застал их врасплох. Джордж задумчиво почесал подбородок, Эдди и Фред, соответственно, – левую щеку и голову.

– Любовные сцены? – переспросил Джордж. Он вдруг просиял. – Ну смотри, например, вот так… Побережье Южной Америки, песчаный пляж, корабль стоит на якоре, и к нему плывет девушка. Воздух пропитан экзотическими ароматами тропиков…

– Еще фламинго, – робко подсказал Эдди.

– Ну да, фламинго. Воздух пропитан экзотическими ароматами тропиков, над головой лениво проплывают стаи розовых фламинго, и эта самая девушка, почти что совсем обнаженная, плывет к…

Я решительно покачал головой.

– Слишком поздно! К тому времени, когда они доберутся до Южной Америки, фильм будет уже на четвертом ролике.

Джордж грохнул кулаком по столу.

– Черт побери! – воскликнул он. – Да пропади они пропадом, эти любовные сцены!

– В картине обязательно должен быть герой-любовник, – возразил я.

– Нет, не обязательно, если сценарий и так сильный! Взять хоть, например, «На западном фронте без перемен»…

– Ага, – подхватил Эдди. – Или «Скиппи».

– А «Пропавший патруль»? – добавил Фред. – Знаешь, сколько он собрал?

– Я все-таки считаю, – настаивал я, – что без любви никак нельзя.

– Да брось ты, – отмахнулся Джордж, – лучше послушай дальше, там как раз ты вступаешь в дело! Эти гангстеры потом бегут с корабля – ну, на лодке, понимаешь? –