Уэда Акинари - СКАЗКИ ВЕСЕННЕГО ДОЖДЯ

Старшая сестра Кодэндзи — Тоё, — овдовев, с дозволенья родных постриглась в монахини, вступила на путь Будды и стала зваться Хоэн-бикуни — монахиня Хоэн. Когда мать их скончалась, она взяла в свои руки бразды правления в доме. Сердце у Хоэн было доброе, она жалела работников и челядинцев; те же платили ей верной службой.

Был у них слуга по прозвищу Сутэиси-мару[37] — около шести сяку[38] ростом, широкий в плечах и по части выпивки мастер. Хозяин питал к нему слабость и, вознамерившись угоститься, всегда призывал к себе Сутэиси-мару.

Как-то однажды хозяин, хватив лишнего и захмелев, сказал Сутэиси-мару:

— Ты, конечно, в выпивке дока, только, когда наберёшься, вечно завалишься где попало, не разбирая- поле ли, горы, и дрыхнешь без задних ног. Недаром тебя прозвали «Брошенный камень». А вдруг, не ровен час, случится беда — ведь тебя может сожрать какой-нибудь волк или медведь! Видишь меч? Мой прапрапрадедушка любил похвастаться своей силой, вот и сделал себе клинок шире обычного. Как-то раз на охоте он повстречался в горах с медведем. Медведь зарычал, оскалил клыки и бросился на прапрапрадедушку, но тот выхватил меч, проткнул медведю брюхо и отрубил голову. После этого случая его прозвали «Победитель медведей» — Кумакиримару. Помяни моё слово, однажды, когда ты напьёшься, тебя растерзают дикие звери. Возьми этот меч и всегда носи при себе. Это будет твой дух-хранитель. — И старик вручил Сутэиси-мару меч.

Тот приложил меч ко лбу и поклонился:

— Волка или медведя я убил бы и так. Но уж коли какой-нибудь чёрт захочет меня сожрать… Тогда меня прозовут «Победитель чертей»! — И он прицепил меч на левый бок.

— Давай отпразднуем это! — воскликнул богач. И они угощались до тех пор, пока девочка, прислуживавшая им, не засмеялась:

— Ой, да вы уже выпили целых три масу[39]!

— Я превосходно себя чувствую, — сказал Сутэиси-мару. — Пойду-ка в поле, проветрюсь немного. — Он встал и, пошатываясь, вышел на улицу.

Проводив его взглядом, старик подумал: «А вдруг он потеряет мой меч? Надо бы проследить, чтоб Сутэиси-мару добрался до дому…» — Он тоже поднялся, но ноги не слушались его.

Кодэндзи, беспокоясь за отца, последовал за стариком в некотором отдалении.

Вскоре Сутэиси-мару, добредя до журчащего среди поля ручья, повалился на землю и захрапел. Меч он обронил там, где упал.

— Я как в воду глядел, — проворчал богач и потянул к себе меч. Но Сутэиси-мару вдруг открыл глаза.

— А-а, отнимаете то, что сами же подарили?! — взревел он и, забыв, что перед ним хозяин, бросился на богача с кулаками. Куда старику тягаться в силе с Сутэиси-мару? Вскоре он уже барахтался на земле под оседлавшим его слугой, однако ещё цеплялся за меч.

Кодэндзи, стоявший поодаль, помчался на помощь отцу и попытался оттащить Сутэиси-мару, но силой тоже, увы, похвастаться не мог.

— Эй, не дурите, молодой господин! — вскричал Сутэиси-мару и, обхватив Кодэндзи правой рукой, швырнул на лежавшего на земле отца.

Тут Сутэиси-мару слегка протрезвел и, сообразив наконец кто перед ним, поумерил свой пыл, но Кодэндзи, желая помочь отцу, изо всех сил ударил Сутэиси-мару и сбил его с ног.

Старик кое-как поднялся. Воздев над головой меч, он громко затянул:

— Нет в Японии равных мне в силе! Имя моё — Мусасибо, я знаменитый монах из Западной Пагоды!..[40]

Сутэиси-мару затрусил следом за ним, подпевая:

— Мы стремимся вперёд, к реке Коромогава[41]… — И вдруг дёрнул меч из рук богача. Клинок выскочил из ножен и полоснул Сутэиси-мару по ладони. Алая кровь брызнула прямо в лицо старику. Однако Кодэндзи показалось, что Сутэиси-мару проткнул его отца, — и он изо всех сил вцепился в слугу сзади. Тот с силой ударил Кодэндзи в лицо. Теперь кровь его брызнула на Кодэндзи. Богач же вообразил, что Сутэиси-мару убил его сына, и, размахнувшись, он ножнами стукнул Сутэиси-мару по голове. Но Сутэиси-мару ухитрился отразить удар обнажённым мечом и, горланя песню, снова стал наседать на противника.

Сутэиси-мару даже и не задел никого клинком, но хлеставшая из его руки кровь залила хозяина.

Тут прибежали слуги и запричитали:

— Ох, ужас какой! Ах, убивают!

Они с двух сторон набросились на Сутэиси-мару.

Наконец Сутэиси-мару понял, что натворил, и, подхватив под мышки слуг, помчался по берегу с криком: «Я не убивал господина!»

Слуги, болтаясь под мышками, вопили:

— Убийца! Ты убил своего господина!

«А может, я в самом деле прикончил хозяина и сынка?» — испугался Сутэиси-мару и, утопив обоих слуг в ручье, скрылся.

У старика хмель ещё не выветрился из головы, и он направился к дому, весь в крови, размахивая мечом и приплясывая. Кодэндзи брёл следом.

В доме поднялся переполох. Однако Кодэндзи, успокоив домашних, проводил отца в опочивальню. Сестра его пребывала в растерянности.

— Откуда эта кровь? — спросила она.

— Это кровь Сутэиси-мару, — пояснил ей Кодэндзи. — Он проткнул себе руку батюшкиным мечом. Меня тоже забрызгало — только и всего.

Сестра с облегчением вздохнула.

Сутэиси-мару, уверенный в том, что убил господина, домой не вернулся. Он бежал, и больше его в тех краях не видали. Двое слуг — увы! — были мертвы и лежали на дне ручья.

Деревня бурлила. «Сутэиси-мару убил господина и скрылся!» — все только и говорили об этом. Целая толпа собралась у дома богача. Кодэндзи вышел, чтобы успокоить соседей.

— Ничего не случилось. Никто и. не думал убивать моего отца. Кровь на его одежде — это кровь Сутэиси-мару.

Толпа успокоилась.

— Ну тогда… Пойдём принесём тела слуг.

Все разошлись.

Но что же случилось дальше? А случилось то, что наутро старый хозяин не вышел из опочивальни. Когда Кодэндзи с сестрой пошли узнать, в чём дело, то увидели, что он мёртв. Старик лежал с разинутым ртом и закрытыми глазами; тело его уже остыло.

Срочно послали за лекарем. Осмотрев покойного, тот объявил:

— Вашего батюшку сразила внезапная хворь. Тут теперь уже ничем не поможешь.

Брат с сестрой горевали безмерно. Все в доме снова пришли в волнение. Слуги шептались:

— Значит, это всё-таки правда — Сутэиси-мару убил господина! Молодой хозяин из жалости выгораживает его, он сочинил, что наш господин скончался от внезапной болезни. Но и милосердию должны быть пределы!

Новость достигла правителя провинции. В деревню приехал наместник. Надо сказать, что он всегда питал зависть к деньгам богача и сразу же сообразил, что это прекрасный повод покончить со всей его семьёй. Осмотрев усопшего, он воскликнул:

— Да он весь в крови! Он скончался от жестоких побоев! Кодэндзи, твоего отца убили у тебя на глазах, а ты не сумел схватить убийцу и выдумываешь теперь разные небылицы. Всё это весьма подозрительно! — Наместник нарочно сказал неправду.

Лекарь, случившийся тут же, возразил:

— Но на теле нет ни единого синяка или ссадины!

Наместник, гневно сверкая глазами, вскричал:

— Ты лжёшь! Тебя подкупили! — И повелел схватить лекаря. Связать Кодэндзи наместник, однако, не решился и приказал:

— Поедешь со мной. Будешь держать ответ перед правителем!

Кодэндзи поведал правителю всю историю без утайки, но правитель, которому богатство отца Кодэндзи тоже кололо глаза, сказал:

— Нет, я не верю тому, что ты говоришь. Лекаря в темницу! Что же касается тебя, Кодэндзи… Твой род живёт на земле уже несколько сотен лет. Да, вы не из благородного сословия, однако род ваш удостоен чести носить на поясе меч и ездить верхом и в паланкине. Так что вас можно считать всё равно что за самураев! Твоего отца избили у тебя на глазах. Как ты осмелился лгать мне?! Ты будешь наказан по законам нашей провинции. В тюрьму мы тебя не посадим, но, до тех пор пока ты не доставишь голову убийцы собственного отца, приказываю конфисковать все ваши угодья и деньги, а тебе жить в изгнании. Ступай же! — И правитель удалился во внутренние покои. Погруженный в невесёлые думы, Кодэндзи вернулся домой.

— Я никогда не был болезненным ребёнком, но природа не одарила меня силой. Меч-то я и вправду ношу, но вот сумею ли отрубить голову человеку? Сутэиси-мару — известный силач. Он раздавит меня, как муху…

Хоэн-бикуни заплакала.

— Мой свёкор, — сказала она, — жрец храма Хидаками-дзиндзя. Ему не раз доводилось с луком в руках замирять дикие племена эбису в Митиноку и Хитати[42]. Поезжай к нему, он научит тебя владеть мечом. Это добрый человек, он войдёт в твоё положение и сделает всё, что в его силах. — Хоэн-бикуни вручила брату рекомендательное письмо и проводила его в дорогу.

Воспрянув духом, Кодэндзи поспешил в храм Хидаками-дзиндзя. Выслушав его рассказ, жрец Харунага сказал:

— Мне искренне жаль тебя. Успокойся: грубая сила всегда имеет пределы. Но, изучив воинское искусство, ты сможешь многократно увеличить её и легко одолеешь противника.