Дон-Коррадо де Геррера - Гнедич Николай Иванович
Дон-Коррадо де Геррера читать книгу онлайн
Поэт и переводчик Николай Иванович Гнедич (1784—1833), знаменитый создатель русской «Илиады», близкий друг И.А. Крылова и А.С. Пушкина, начинал как прозаик и драматург. В его ранних, времен студенческой скамьи, сочинениях, вдохновленных творчеством Шиллера, немецкими разбойничьими романами, первыми переводами английской «готики» и французскими переделками Шекспира, уже прослеживается, хотя и «сквозь тусклое стекло», нарождающийся гений русской словесности. Вершинное произведение этой поры, роман «Дон-Коррадо де Геррера», относится к числу сочинений, стоявших у истоков отечественной беллетристики. «Дон-Коррадо» написан насыщенным языком, с беспрестанными хлесткими восклицаниями, гремящими проклятиями, надрывными поминаниями преисподней и князя тьмы; по обилию жестоких, «натуралистических» сцен он не уступает «Монаху» М.-Г. Льюиса. Гнедич одним из первых вывел на русскую сцену героя-злодея, жестокосердного военачальника, «гробницу, пожирающую человечество». Герой романа — алжирский пират, беспринципный Дон-Коррадо, волею судеб сделавшийся испанским вельможей. В порывах неистовства он не ведает жалости ни к своей возлюбленной, ни к отцу, ни к родному брату. «Черная легенда» о старинной Испании восстает на страницах романа из тьмы веков во всём ее безудержном, мрачном и притягательном великолепии: читатель уносится в пучину суеверий, фанатизма, безжалостной Инквизиции, заговоров, убийств, насилия и бесчестия. Воображение автора не знает удержу в живописании казней, злодейств и жестокостей, вершимых его героями. В раздел «Дополнения» настоящего издания вошли другие сочинения, важнейшие для русской «френетической» литературы. В повести Гнедича «Мориц, или Жертва мщения» сюжетная линия шиллеровских «Разбойников» (история о двух братьях, жестоком и праведном, и вставшей между ними возлюбленной) развивается «готическими» эпизодами (и прежде всего попыткой изнасилования в склепе, приводящей на память опять же «Монаха» Льюиса). В «разбойничьей» пьесе «Вольф, или Преступник от презрения» (не завершенном, но грандиозном начинании, планировавшемся как трагедия в 15 действиях) преступный герой оказывается не инфернальным злодеем, но жертвой перипетий и жестокого умысла. Наконец, впервые публикуется известная ранее лишь узкому кругу историков литературы пьеса «Мертвый замок» В.Т. Нарежного — «студента Московского университета», а в будущем — видного прозаика, одного из родоначальников русского реального романа. В этой кровавой драме на мотив «Удольфских тайн» А. Радклиф и «Разбойников» Фр. Шиллера изощренные фантазии юного автора обогащают причудливыми коллизиями сюжеты гремевших на весь мир произведений: призраки, замки, темницы, сумрачные башни, подземелья и пленники бурной чередой проходят перед читателем, складываясь в пульсирующую и живую, необычайно сочную картину. Глубже воспринять творчество автора позволит развернутая статья Е.О. Ларионовой, а также обстоятельный комментарий. Рекомендуется самому широкому кругу читателей.
Так, радостно начали мы этот день; и вдвое радостнее кончим его. Эй, братцы, я пока буду еще повелевать вами, ибо Вольф у нас еще гостем [здесь][129]. Мы станем угощаться самыми лучшими кушаньями, самыми лучшими винами; составим громкий хор с роговою музыкою. Эй! Ступайте несколько из вас и на зеленой равнине разложите огни и приготовляйте там всё, что нужно.
Некоторые разбойники уходят.
Гундо
О! Мы такими винами станем потчевать, Вольф, которые сами льются в горло; мы также составим празднество, какого и государи в день своего рождения не имеют. Вольф, не правду ли я сказал, что рабская жизнь не стоит и одного вольного часа? (К Эврарду, который, качаясь на стуле, свищет с досадою.) Эй, брат, ты что не расправишь своих морщин? Теперь не о чем думать, когда Вольф у нас атаманом. (Таща его со стула) Вставай, комрат, давай плясать.
Эврард (оттолкнув его)
Убирайся к дьяволу! Плясать, когда у меня еще раны на груди не зажили.
Гундо
Эта скотина только и носится с своими ранами. Да у меня хотя б череп надвое был разрублен, так бы он сросся от радости. Вольф нашим атаманом, слышишь ли? А ты, надувши губы, свистишь. Нет! Я заставлю тебя веселиться. (Стаскивает его со стула и ворочает) Ну! Так, тра-ла-ла, тра-ла-ла-ла!
Эврард (вырвавшись и ударив ногою в землю)
О! Я так повеселюсь, что вы все треснете со смеху. (Убегает с яростию)
Гундо (кричит ему вслед)
Ладно! Ладно! Мы можем приготовиться к веселому зрелищу. Эта скотина на словах куцы бойка, а как придет к делу, так он как мышь в кошечьих лапах.
Вдали слышна роговая музыка.
Чу! Музыка. Прекрасная выдумка. Мы проводим своего атамана с музыкою.
Вольф
Рожер и Гундо, дайте мне еще свои руки, обнимите меня. Теперь мы братья. (Трясет их руку) Если огонь, извивающийся в руках ваших, находится и в сердцах; если жар, изображающийся в словах ваших, будет и на самом деле, то я нарушу свою клятву, которую произнес противу всего рода человеческого. Так, нарушу, ибо не один я совершу ее.
Гундо
О! Что до этого касается, то пусть большие бояры заводят побольше датских собак[130] и пусть потолще сделают запоры в своих сундуках.
Вольф
Я не могу понять, чем мы будем через год.
Явление 11
Разбойники с факелами и веселою роговою музыкою.
Раймонд
Всё готово, все ожидают только тебя, атаман.
Гундо
Пойдем, атаман, и за винами станем рассуждать, чем мы будем через год.
Вольф
И девушка Мария должна идти с нами.
Раймонд
Она, я думаю, спит теперь.
Рожер
Дурак! Разве ты не слышал, что сказано: она должна идти.
Вольф
Рожер, ты не хорошо меня понял. Поди, Гундо, если она не спит, позови ее ко мне.
Гундо уходит.
Эту девушку мне надобно узнать покоротче. Кто она такова?
Рожер
Раймонд, ты ее привел, ты должен знать, кто она такова?
Раймонд
Она дочь какого-то фон Штейна; но, право, воспитана не по-дворянски — всякая крестьянка развязнее ее. Атаман, если ты думаешь найти в ней что-нибудь доброе, то ошибся; ибо в целый месяц ты не услышишь от нее ни одного слова — такая скромная, такая стыдливая.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Явление 12
Те же, Гундо и Мария.
Гундо
Эта девушка любит более говорить сама с собою, нежели с людьми. Я застал ее рассуждающую о какой-то наружной красоте.
Вольф
Любезная девушка, дай мне свою руку. (Берет ее руку) Если ты не привыкла говорить с рабами, так говори с их господином. Пойдем, нас ожидает радость.
Мария (потупив в землю глаза)
Если этот господин [знает] свои и мои обязанности, если он умеет щадить стыд женщины.
Гундо
Браво! Она умела выбрать, с кем говорить, да и как умно еще раз-дабарывает.
Вольф
Будь уверена, Мария, я не заставлю краснеть ни одним словом. (Взяв Марию под руку, идет.)
Мария (остановясь)
Куда ты ведешь меня?
Вольф
Верь мне — я не заставлю краснеть тебя.
Рожер
Эй, музыка!
При игре веселого марша все уходят.
[Конец]
В. Т. Нарежный
МЕРТВЫЙ ЗАМОК
Трагедия в пяти действиях
[ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА]
Сатинелли, маркиз.
Рапини, любимец его.
Элеонора, супруга его.
Эмилия, дочь ее от первого брака.
Кордано, граф.
Корабелло, Оридани — рыцари.
Валентин, ключник.
Марко, помощник его.
Розалия, комнатная Эмилии.
Слуги, рейтары[131].
Действие в замке, на Апеннинских горах.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Явление 1
Мрачная, богато убранная зала. Вооружение и картины на стенах. Всё показывает великую древность. С одной стороны толпа слуг идет с музыкальными инструментами, ружьями и пистолетами, с другой — Валентин.
Валентин
Скорее, скорее. Маркиз уже подле ворот. Все вы станьте на крыльце в порядок, и как скоро он въедет в вороты, играйте на всех инструментах, палите из пушек, ружьев и пистолетов.
Слуги уходят.
Явление 2
Валентин, потом — Марко.
Валентин
Какой злой дух опять принес его! Бедный граф! что с тобою будет!
Марко (входит)
Что ж ты нейдешь к маркизу?
Валентин
Я буду здесь ожидать его.
Марко
Однако, Валентин, — ты берегись!
Валентин
Чего?
Марко
Ты слишком непослушен. Не именно ли Сатинелли приказал тебе только раз в сутки посещать заключенного графа, быть там не более минуты и не говорить ни слова; а ты раза по три у него бываешь и просиживаешь с лишком по часу.
