Иоанн Златоуст - Творения, том 2, книга 2

3. Некогда нечестивец, принесший жертву бесам, преисполненный дыма и смрада жертв и оскверненный каплями нечестия, поспешно шел к церкви и, неся перед собой окровавленную секиру, искал бескровного жертвенника для беззаконного священнодействия. Но неистовство мучителя не утаилось от мученика: тотчас, выбежав в преддверие, он удерживает уже несущийся разлив нечестия, и как искусный кормчий, видя, что море устремляется на нос корабля, не остается в бездействии, но быстро перебегает через весь корабль и, рулем приведши в движение корму, ставит судно прямо против волн и, приподняв часть его, находившуюся в опасности, рассекает громадную волну и с некоторым искусством бороздит взволнованное море, – так сделал и блаженный Роман. Когда море идолопоклонства ревело богохульством, и неистовствовало против корабля церковного, и изрыгало на жертвенники пену крови, он один вооружается против бушующего моря и, видя, что корабль находится в крайней опасности, пробуждает находящегося на корабле Владыку, пробуждает Его, уснувшего сном долготерпения. Он видит море, возмущаемое противными ветрами, и произносит слова бедствовавших учеников: "наставниче, спаси, погибаем" (Лк.8:24); морские разбойники окружают корабль, волки осаждают стадо, воры подкапывают чертог твой, блудные песни оглашают невесту твою, опять змий разрушает стену рая, основной камень церкви колеблется; но Ты брось с неба евангельский якорь, и укрепи потрясаемый камень: "наставниче, спаси, погибаем". Общая опасность разделяет мученика: он и к Господу взывает с дерзновением, и против мучителя устремляет поток языка своего. Останови, тиран, говорит он, этот бешеный бег; познай меру своего бессилия; чти пределы Распятого; а пределы Распятого – не стены церкви, но концы вселенной; стряхни мрак неистовства; взгляни на землю – и пойми слабость своей природы; взгляни на небо – и подумай о великости борьбы; отвергни бессильную помощь бесов; рассмотри, что бесы, пораженные крестом, выставляют тебя защитником своих жертвенников. Для чего ты гонишься за неуловимым? Для чего пускаешь стрелы в беспредельное? Разве Бог ограничивается стенами? Божество неограниченно. Разве Владыку нашего можно видеть очами? Он незрим и безвиден по существу, а изображается и бывает видимым по человечеству. Разве Он обитает в дереве и камне и продает свое промышление за быка и овцу? Разве жертвенник служит посредником в соглашениях с Ним? Это – жадное нищенство твоих бесов. Мой Владыка, или – лучше, – Владыка всех – Христос обитает на небе и управляет миром, и жертва Ему – душа, обращающая к нему взоры, и одна для Него пища – спасение верующих. Перестань поднимать оружие против церкви: стадо на земле, а пастырь на небе; ветви на земле, а виноградная лоза на небе; если отсечешь ветви, то поможешь разрастись лозе. Руки твои полны крови; меч твой обагрен бессловесными жертвами; пощади невинных животных, и обрати меч на нас, обличающих тебя; пощади бессловесных, которые молчат, и умерщвляй нас, осуждающих тебя. Я боюсь не столько меча, убивающего людей, сколько жертвенной секиры; меч, убивающий людей, рассекает тело, а жертвенная секира убивает душу; меч, убивающий людей, закалает приносимое в жертву, а жертвенная секира погубляет вместе и приносимое в жертву и приносящего жертву. Режь мою шею, но не оскверняй жертвенника; ты имеешь добровольную жертву, – для чего же связываешь пленного вола, противящегося? Если ты хочешь принести жертву, то в преддверии церкви приноси жертву словесную. Не выносит мучитель чрезмерного дерзновения мученика, но тотчас начинает жертвоприношение с его языка. Итак, он отсекает язык не потому, чтобы хотел истребить его, но потому, что враждовал на проповедь, не столько по ненависти к проповеднику, сколько по недоброжелательству к проповедуемому. Но "уловляющий мудрых в их лукавстве" (1Кор.3:19) возвращает с неба отсеченное орудие голоса, невидимым языком подпирает охромевший звук и дарует голос безъязычному, самым делом показывая мучителю сотворение человека. И как выкапывающие колодезь, раскапывая жилы, дают воде более широкий исток, так и мучитель, перекопав железом корень языка, был облит сильнейшими потоками обличений. Хотел я до конца веселиться речью о мученике, но наступило соответствующее время и побуждает меня замолчать; впрочем сказанного достаточно для вашей пользы, а для довершения сказанного нужны наставления нашего отца. Сокроем же сказанное в недрах памяти, а для того, что будет сказано раскроем бразды души; и за все будем поклоняться творящему чудеса Христу, потому что Ему слава со Отцем и Всесвятым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

[1] Принадлежность этого слова св. Златоусту сомнительна в виду большого различия в слоге и языке между ним и подлинными словами св. отца.

[2] Здесь в русском синод. переводе совсем другой смысл, а в септуагинте то же, что и в славянском: ?????????????? ???? ?????? ??? ???? – ред.

БЕСЕДА ПЕРВАЯ [1] о святых Маккавеях и о матери их.

Как блистателен и радостен у нас город! Сегодняшний день светлее всего года, не потому, чтобы солнце сегодня бросало на землю лучи светлее обыкновенных, а потому, что свет святых мучеников озарил наш город блистательнее всякой молнии. Подлинно, они светлее тысячи солнцев и блистательнее великих светил; от них земля сегодня великолепнее неба. Не говори мне о прахе, не представляй пепла и истлевших от времени костей их, но открой очи веры и посмотри на присущую им силу Божию, на облекшую их благодать Духа, на окружающую их славу небесного света. Не такие лучи падают на землю с солнечного круга, какое сияние и блеск исходит из этих тел, ослепляя даже взоры диавола. Как предводители разбойников и расхитители гробниц, увидев лежащее где-нибудь царское оружие: латы, щит и шлем, все сияющее золотом, тотчас отскакивают прочь, и не смеют ни приблизиться, ни прикоснуться к ним, имея в виду великую опасность, если осмелятся сделать что-нибудь подобное, – так точно и бесы, эти истинные предводители разбойников, где увидят лежащие тела мучеников, тотчас отскакивают прочь и обращаются в бегство. Они смотрят не на смертную их природу, но на неизреченное величие Христа, Который действовал в них. Подлинно, в эти оружия облекался не ангел, не архангел и не другая какая-либо сотворенная сила, но сам Владыка ангелов. И как Павел восклицал: "вы ищете доказательства на то, Христос ли говорит во мне" (2Кор.13:3), так и они могут восклицать и говорить: или вы ищете доказательства на то, что в нас подвизался Христос? Драгоценны эти тела, потому что они приняли раны за своего Господа, потому что они носят язвы за Христа. И как царский венец, украшенный со всех сторон различными камнями, производит разнообразный блеск, так точно и тела святых мучеников, усеянные язвами за Христа, как бы дорогими камнями, являются драгоценнее и великолепнее всякой царской диадемы. Мирские распорядители ратоборств, назначив борьбу, считают за величайшую славу, когда выводят на поприще и на подвиги молодых и крепких бойцов, которые бы, прежде нежели отличатся в ратоборстве, благоустройством своих членов возбуждали в зрителях удивление; но здесь не так, а совершенно напротив. Христос, открыв ратоборство, не такое, как те, но страшное и ужасное, потому что здесь не сражение людей с людьми, а борьба людей с бесами, – открыв нам такое ратоборство, вывел на подвиги не молодых и крепких борцов, но малолетних отроков и с ними старца Елеазара, и кроме того престарелую жену, мать этих отроков. Что же это значит, Владыко? Столь неспособный возраст ты выводишь на поприще для ратоборства? Кто слыхал, чтобы когда-нибудь выходила на борьбу женщина в такой старости? Никто не слыхал этого; но Я, говорит Он, самыми делами оправдаю это дивное, новое и никогда неслыханное событие; Я не такой распорядитель ратоборств, чтобы предоставлять все силе ратоборцев, но Я сам нахожусь при Моих подвижниках, помогаю им и подаю руку, и большая часть действий их происходит от Моей помощи.

Итак, когда ты увидишь, что женщина дряхлая, престарелая, нуждающаяся в посохе, выходит на борьбу, низлагает бешенство тирана, превосходит бесплотные силы, легко побеждает диавола, с великой силой сокрушает крепость его, то подивись благодати Распорядителя ратоборства, изумляйся перед силой Христовой. Не крепки телом эти ратоборцы, но крепки верой; немощна их природа, но могущественна умастившая их благодать; ослабели тела от старости, но окрепли умы любовью к благочестию. Это не чувственная борьба; посему взирай на этих подвижников не по внешности, а проникни мыслью в благоустроение души их, познай силу их веры, дабы убедиться, что сражающийся с бесами не имеет нужды ни в крепком телесном сложении, ни в цветущем возрасте, но, хотя бы он был весьма, молод, или достиг до крайней старости, а имел бы душу доблестную и твердую, – от возраста он нисколько не терпит вреда в подвигах.